— Нет, правда! Ты побежала к Джессике, потому что завидовала нашей дружбе, и настроила ее против меня.

Мария ошарашенно посмотрела на Александру.

— Почему, — продолжала Александра, — почему ты не объяснилась со мной? Ты действовала подло, и тебе удалось меня уязвить. Мне было очень тяжело потерять Джессику.

Мария готова была расплакаться. Кинув на Джессику беспомощный взгляд, она жалобно произнесла:

— Джесс, я действительно верила, что Алекса хочет отбить у меня Рикардо, я была влюблена в него без памяти. Теперь я понимаю, что напрасно ее винила, и вчера попросила у нее прощения.

— Мария завидовала нашей дружбе, — объявила Александра Джессике, пристально глядя на нее.

— О, я так не думаю… — воскликнула Джессика.

— Наверное, завидовала, — перебила Мария. — Но зависть — грубое слово. Мне нравились ваши отношения. Было видно, что между вами много общего. Вы много смеялись. Над одними и теми же вещами. Порой мне казалось, что меня отодвигают в сторону.

— Но мы же обе американки! — воскликнула Джессика. — У нас много общего. Мы выросли на одних и тех же фильмах, песнях, гамбургерах и хот-догах… Но мы никогда не отодвигали в сторону ни тебя, ни Кей.

— Нет, отодвигали! — выпалила Кей. — И очень часто.

— Давайте сначала разберемся с Марией и Джессикой, — твердо произнесла Александра.

Покачав головой, Джессика вздохнула:

— Ну и ну! Похоже, семь лет назад я сделала большую ошибку. Я послушала Марию, которая к тому же рыдала в три ручья, а потом сделала заключение. Как оказалось, ложное. Наверное, надо было сначала поговорить с тобой.

— Да, надо было, но ты не захотела, — раздраженно ответила Александра. — Тебя волновало только исчезновение Люсьена. Я поняла это еще тогда и была права. Но ты поступила нечестно: ты просто перестала со мной разговаривать.

— Да, и я признаю свою вину. Единственным оправданием мне служит то, что я была потрясена смертью Люсьена. Но мне хотелось бы напомнить, что ты не слишком мне тогда сочувствовала. Я ждала от тебя большего.

— Ты ждала от меня сочувствия, и я его проявила. Но ты его не приняла. Тебе приятнее было осуждать меня и обзывать совратительницей. Ты не нуждалась в моем сочувствии, тебе хватало сочувствия Алена Бонналя.

Глаза Джессики наполнились слезами.

— Наверное, ты права, — призналась наконец она.

Александра посмотрела на Марию:

— Спасибо, что ты вела себя честно и вчера, и сегодня.

— Да, — сказала Аня. — Честность помогает устранить недоразумения. А что же Кей? Ты хочешь что-нибудь прибавить?

— Я… не знаю. Наверное, нет.

— Почему же нет? — внезапно спросила Джессика. — Ты достаточно наговорила про нас за нашими спинами! Ты сплетничала!

— Неправда! — воскликнула Кей на одну или две октавы выше обычного. Но, вспомнив, что сейчас она леди Эндрюс, взяла себя в руки: — Я никогда не говорила о вас за вашими спинами.

— Ты лжешь, Кей. Ты оговорила нас — Алексу, Марию и меня, — сказала Джессика ледяным тоном.

— Как ты смеешь обвинять меня во лжи! — Кей взглянула на Александру. — Это она лжет, а не я.

Джессика привстала с кресла.

— Мне известно все, что ты о нас говорила. Из очень надежного источника. Ты говорила, что Алекса задается и смотрит на тебя свысока. Что Мария обращается с тобой как с прислугой и что я жеманная южная красотка. Ты назвала нас тремя сучками. Не слишком любезно с вашей стороны, леди Эндрюс.

Кей заморгала, чтобы не расплакаться, и полезла в сумочку за платком.

На несколько секунд в библиотеке воцарилась тишина. Аня переводила взгляд с одного лица на другое. Ей казалось, что Кей вот-вот упадет в обморок.

Потом, нарушив тишину, Кей заговорила:

— Верно, я затаила на вас обиду. Мы были так близки и счастливы в течение трех лет, но за несколько месяцев до окончания вы все ко мне переменилась. Я была из другой среды, у меня не было богатых родителей. Вы презирали меня.

Александра нахмурилась:

— Но мы никогда тебя не презирали и никогда не считали тебя ниже. Правда, Джессика?

— Да.

— Разве мы презирали ее?

— Нет, никогда.

— Но я почувствовала, что вы ко мне переменились.

— По-моему, мы переменились как раз по той причине, о которой мы только что говорили, — спокойно произнесла Александра. — К сожалению, ты вообразила, что мы переменились к тебе, а на самом деле мы остались прежними. Честно.

— Мы ничего не знали о твоем происхождении, Кей, — подтвердила Мария. — Ты хорошо одевалась, у тебя были деньги, хорошие манеры. Нам и в голову не приходило, что ты не такая, как мы.

— Но я была не такая, — медленно произнесла Кей и посмотрела на Аню.

Аня кивнула, приглашая ее продолжать.

— Я была бедной девочкой из трущоб Глазго, — еле слышно призналась Кей. — Моя мать тяжко трудилась, чтобы дать мне образование в хорошей частной школе. А потом она отправила меня сюда, в Анину школу.

— Мы этого не знали, — сказала Джессика. — Да и какая разница. Мы любили тебя.

— Мне очень жаль, — грустно проговорила Кей, — но я ужасно оскорбилась, когда почувствовала, что вы меня избегаете. Вот почему я и сказала те слова. — Она снова вынула платок и промокнула слезы.

Несколько минут все сидели молча, погрузившись в собственные мысли.

Аня поняла, что Александра сказала правду: все началось с Марии. Александра стала жертвой ревности и подозрительности Марии, а также готовности Джессики ее осудить. А Кей позволила возобладать над ней ощущению собственной неполноценности.

Мысли Ани нарушила Александра:

— Давайте похороним весь этот… хлам! Прошло семь лет. Мы повзрослели. У нас все в порядке, мы добились успеха… Давайте помиримся.

Александра протянула руку Марии, та пожала ее и встала рядом с Александрой у камина. К ним присоединилась Джессика. Три женщины обнялись и посмотрели на Кей.

— Иди сюда! — воскликнула Джессика. — Давайте возродим наш квартет.

Вскочив на ноги, Кей бросилась в их объятия. Все четверо обнялись, смеясь и плача. Потом Джессика произнесла:

— Нам не хватает еще одного человека. Идите сюда, Аня. Ваше место здесь. Чем бы мы были без вас?

Аня повела их на ленч в «Гран Вефур» — отпраздновать радостное событие. Женщины снова непринужденно общались друг с другом, как и тогда, когда они учились в Аниной школе. Это был лучший подарок Ане ко дню рождения.

После ленча Александра упрекнула Аню за то, что та подписала счет, не позволив им заплатить.

— Сегодня наша очередь вас угощать, — настаивала она.

— Не говори глупости, дорогая. Мне было приятно снова собрать вас вместе. Я рада, что ваша ссора позади.

Пока они ждали машину Ани, Александра отвела Джессику в сторону и тихо сказала:

— Мне нужно поговорить с тобой об одном очень важном деле. Ты можешь уделить мне полчаса?

Джессика посмотрела на нее, потом на часы и кивнула:

— Давай возьмем такси. Поговорим по дороге в галерею Бонналя. У меня там свидание с Аленом по поводу картин для одного клиента. Ты помнишь его? Он был другом Люсьена.

— О да, прекрасно помню, — пробормотала Александра.

Неделей позже, теплым субботним утром, они направлялись в долину Луары. Том сидел за рулем своего «мерседеса», а рядом с ним Марк Силвестер. Сзади расположились Александра, Джессика и Ален Бонналь.

Воздух был напоен весенним ароматом, но солнце пряталось за темными тучами, плывшими над горизонтом. Тому хотелось побыстрее, пока не хлынул дождь, добраться до дома своих родителей под Туром.

Они собирались сначала привести себя в порядок и позавтракать, а потом отправиться в Монткресс, фамильный замок Жана де Бове-Кресса.

Том подумал, что в столь ранний час его пассажирам не до разговоров. Он вставил в проигрыватель компакт-диск, и вскоре салон наполнился звуками музыки из великих голливудских кинофильмов.

Глаза Джессики были закрыты, но она не спала. Она притворилась спящей, чтобы никто не мешал ей погрузиться в свои мысли. Еще совсем недавно Джессика была полна решимости увидеть человека, похожего на Люсьена, однако теперь она чувствовала неуверенность. Хорошо, что Ален поехал с ними — он знал Люсьена так же хорошо, как она.