– Эта женщина созналась, что она собирала у стражников и офицеров сведения для вашего брата. И поклялась что делала это одна. Будем считать что я ей поверил. Тем не менее все люди прибывшие с вами немедленно отбудут в Васконию.

– Ая?

– Вы королева Аквитании! И будете находиться здесь. Я запрещаю вам впредь передвигаться по замку самостоятельно. Если вам будет необходимо выйти вы доложите офицеру вашей охраны и будете передвигаться только под сопровождением. Я не позволю вам, мадам, шпионить за мной в моем собственном доме.

– Я никогда ….

– Довольно! Можете идти, – резко прервал ее король.

– А как же баронесса?

– Шпионов казнят, кем бы они ни были. Постарайтесь это запомнить!

Аделаида настолько была поражена вероломством брата и суровостью мужа, что провела несколько часов как в забытьи сидя на высоком кровати. Как мог Гунальд ее так подставить. А может ни он сам? Теперь ей никогда не завоевать расположение короля. Теперь она пленница, жалкая пленница в доме мужа. С ней не будет даже графини. Вспомнив об этом девушка горько разрыдалась. Только в следующие дни она поняла как сильно привязалась она к этой хлопотливой пожилой женщине. Тоскливые недели одиночества тянулись крайне медленно. Скоро девушка научилась ценить самые простые развлечения, приход служанки с платьем или пажа с полным подносом всевозможных яств, и даже ежевечерние визиты короля она ждала если уж не с вожделением, то по крайне мере без былого страха. Уже несколько дней Аделаида заметила, что у нее неожиданно стала кружиться голова, но посчитала причиной этого недостаток свежего воздуха. И лишь когда днем она упала в обморок, девушка поняла что наконец-то понесла. Узнав от нее эту новость король немедленно приказал вызвать врача. В первый раз за эти долгие три месяцы он смотрел на жену с улыбкой. Из-за деликатного положения королевы Вильям снял большинство из своих запретов. Она могла свободно гулять по замку, выходить на улицу, посещать библиотеку, общаться с придворными, но только под бдительным присмотром нескольких дам, которые заменили офицеров охраны. Надо ли говорить, что Адель была почти счастлива. Король был необычно приветлив с женой. Во время вечерней трапезы он самолично подкладывал в ее тарелку лучшие куски дичи. Вильям ежедневно осведомлялся о ее здоровье и настроении и хотя Аделаида понимала что его заботит все это исключительно из-за ребенка ей было приятно. А однажды девушка получила от мужа чрезвычайно приятный сюрприз. Вечером, войдя в свои покои, она столкнулась с леди Марикой. Графиня заканчивала распаковывать свои вещи. Всю ночь две женщины проговорили то смеясь от души, то роняя слезы. От леди Марики Аделаида узнала что благодаря двум королевским бракам дела в Васконии налаживались. Угроза совместной войны отошла на второй план и Гунальд увел большую часть военного корпуса от границ с Аквитанией. Благодаря этой военной поддержки разбойники, которые уже несколько лет бесчинствовали в лесах, были разгромлены. Дороги стали более безопасными, торговля процветала, и даже несколько крупных баронов поднявших недавно смуту по притихли. О скандале случившимся несколько месяцев назад все благополучно забыли. Похоже Аделаида была единственной жертвой этой истории. Ну и конечно же баронесса, но она то с самого начала знала на что шла и наверняка дорого продала свою жизнь. Ну вообще жизнь в стране налаживалась, чего нельзя было сказать о браке васконского короля с аквитанской принцессой. Филицией в первые же недели после свадьбы проявила себя женщиной склочной злой и жестокой. Она быстро сумела настроить против себя не только короля, но и большую часть двора. А уж после того как живот королевы стал расти ее характер испортился в конец.– Видели бы вы, ваше величество, – воскликнула пожилая женщина закатывая глаза. – Как придворные в хаосе носятся по двору не зная в какую сторону лучше примкнуть: в сторону нервного короля или бешенной королевы. Самые хитрые решили переждать за стенами собственных угодий и стали искать самые малейшие предлоги, дабы покинуть двор. Бедный Гунальд стал по несколько дней пропадать на охоте, лишь бы поменьше видеться со своей красавицей женой.

Несмотря на то что Аделаида была сердита на брата ей стало его жаль. Спокойный доброжелательный Гунальд меньше всего заслужил в жены злостную мегеру.

В конце весны пришли известия о жестоком нападении Астурцев. Их владения граничили с Васконией на западе. Герцог Джеордано без каких то видимых причин перевел часть своих войск через границу с Васконией и огнем и мечем прошелся по нескольким вассальным владениям, сжег Турсун небольшой, но процветающий город. Несколькими неделями спустя именно под его дымящимися стенами произошло крупное сражение. Войска, под предводительством герцога Альба, одержали крупную победу и несмотря на весеннюю слякоть прогнали банду астурцев до самых границ королевства и даже дальше, умудрившись отхватить у астурского стервятника, как называли герцога Джеордано, обширное поместье с плодородными землями и скотом. Сердце Адель сжалось при известии о ранении герцога Альбы, но она не посмела даже вздохнуть, заметив пристальный взгляд короля. Видимо ему было известно о нежных чувствах которые она питала к Амандо. Гунальд щедро вознаградил кузена за отвагу, оставив ему откуп с захваченных земель. Теперь стервятнику придется раскошелиться, что бы вернуть себе лакомый кусочек своей земли.

«Да, как несправедлива судьба, – размышляла Аделаида отойдя ко сну, благодаря победе, Амандо здорово возвысился и скоро разбогатеет. Если бы я была сейчас свободна, брат мог бы разрешить наш брак».

Гуляя по саду под руку с леди Марикой долгими летними вечерами королева часто вспоминала о прошлом, жизни с матерью, о монастыре, о дворце брата, о Амандо и о чистой взаимной любви которая когда-нибудь будет и ей доступна. Но скоро королеве стало не до мечтаний. Приближалось время родов.

В конце сентября Аделаида произвела на свет крепкого здорового малыша. К радости короля и восторгу подданных это был сын. Несмотря на то, что это были первые роды, королева разрешилась от бремени быстро и легко. «Как крестьянка» – шептались придворные. Ее тело никогда не было изнеженным, с детства по примеру матери она делала два десятка простых упражнений. Во дворце брата уединиться было сложно, а делать их при всех неудобно и девушка заменила их многочасовыми верховыми прогулками. Да и кровь сотен простых работающих женщин давала о себе знать. Уже на следующий день королева, несмотря на возражения врачей начала вставать. А через несколько дней ее здоровый молодой организм полностью восстановил силы. Скоро пришло письмо от брата, в котором Гунальд уведомил Вильяма что неделю назад королева Филиция произвела на свет здорового сына. Что ж, пусть на несколько дней, но старый король смог таки обскакать молодого. На радостях все ограничения для Аделаиды Вильямом были отменены. Его отношения с супругой налаживались, к чему сама молодая женщина прилагала немало усилий. Скоро была восстановлена традиция совместных вечеров на которых король с удовольствием посвящал жену в тонкости истории, культуры и традиций своей страны. Так же Адель стала принимать участие в дворцовой жизни: присутствовать на приемах, встречах послов, пирах и торжественных обедах. Пусть молодая королева не имела права голоса и сидела тихо как мышка, но ее авторитет сильно подрос. Какого-то заметного участия в воспитании ребенка она не принимала. Видимо в свои 17 лет ее материнский инстинкт еще не проснулся. Она могла поиграть пол часа с малышом, как с котенком под присмотром нянек, но старалась делать это вечером перед приходом короля в детскую, уж очень умиляли его сцены игры матери и младенца. Вильям был не молод и предпочитал спокойное времяпрепровождение, поэтому и молодой женщине пришлось отказаться от ежедневных верховых прогулок принятых при дворе брата. Зато, она с головой окунулась в науки. Ее обучали мировой истории, географии, политическому устройству, риторике, а так же рисованию, музыке, танцам, пению. И пусть, не все чему ее учили, она понимала, но благодаря великолепной памяти старалась все запомнить. Единственное чего у нее никак не получалось так это пение. Король услышав однажды ее распевки сказал: «Если начнется штурм королеву стоит поставить на передовую, от ее песен любой неприятель убежит за версту». Впрочем в остальном Вильям был доволен ее успехами. В том, в чем дети его разочаровали, смогла порадовать жена. После рождения сына король не возобновил попыток супружеского сближения и Аделаида чувствовала себя скорее его дочерью, чем женой. Дни проходили за днями и заметив что молодая супруга начала скучать, а это как известно первый повод к измене, Вильям позволил своей королеве присутствовать на собраниях, советах и судах. Обычно Адель приходила в зал советов, присев в уголочке с рукоделием в руке. В то время, когда иголка ловко сновала над вышивкой, молодая женщина опустив голову, внимательно слушала все, что происходило в зале. Слушала и запоминала, а вечером забрасывала мужа градом вопросов и комментариев. Особенно ей интересно было присутствовать в суде, когда король разбирал дела верноподданных: семейные и денежные споры, права наследования и многое другое. Не зря король считался мудрым правителем, люди почитали его и любили. Однажды утром Аделаида как обычно сидела с пяльцами у стены и слушала как муж разбирает мелкие склоки. В зал вошла молодая девушка. Она обвинила трех солдат короля в насилии. Возможно история не выплыла бы на свет, но девушка забеременела, а ее отец, мельник, терпеть не стал. На суде все три молодых человека согласились, что проводили с девушкой ночь, но настаивали что насилия не было. Они были готовы выплатить небольшие штрафы, но жениться на бедной бесприданнице никто не собирался., там более что мельник настаивал на крупном штрафе в 10 золотых, который должен был заплатить отец ребенка. Сумма эта была неподъемной для молодого солдата.