– Как картинка, – заворожено произнесла Адель.

– Надеюсь в близи он будет не на много хуже, – с сомнением произнес граф.

– А как называется город, – спросила герцогиня. Харальд удивленно поднял бровь. – Ну … раньше мне не очень-то было интересно, – стала оправдываться Адель, заметив его жест. Она понимала как нелепо звучит ее вопрос сейчас, когда они проехали полстраны дабы добраться сюда.

– Тру-Тру.

– Как!?

– Древние племена так назвали реку, потом так же назвали поселение которое построили римляне на реке, а потом и город.

– Но по моему у реки я слышала другое название.

– Сложно сказать. Я только знаю что она впадает в Дуэро, а эта длинная извилистая река уносит свои воды в океан. Но эта речка называется у местных Тру-Тру, так же как и этот городишко.

– Тру-Тру так Тру-Тру. А чем они живут?

– Ну, судя по цвету полей они выращивают рожь, и пшеницу и наверное рыбачат.

– Ладно, скоро узнаем, – пробормотала Адель и сделав свите знак рукой, поскакала вниз.

Увы на близком расстоянии город произвел не слишком хорошее впечатление. Домишки были покосившиеся, крыши прохудившиеся, а улицы грязные. Жители города увидев, вооруженный отряд быстро попрятались в своих домах, но узнав что это прибыла сама вдовствующая герцогиня дружно высыпали на площадь. Сначала Адель была немного смущена всеобщим вниманием, она опасалась услышать какую-нибудь грубость или увидеть презрение в чьих-то глазах. Но видимо слухи о ее не совсем удачном замужестве не доходили до этого богом забытого городка, жители были искренне обрадованы ее появлением. Они окружив отряд, шумной толпой все вместе принялись провожать герцогиню к ее дому. А заметив на ее лице тень разочарования при взгляде на двухэтажный дом стали наперебой предлагать свою помощь в ремонте и уборке. И это было не спроста. То, что из далека казалось игрушечным домиков в близи больше походило на развалину. Вся левая сторона высокой крыши заметно просела. И грозила в любой момент рухнуть на второй этаж. На красивое резное крыльцо было просто страшно заходить. Ступеньки скрипели и прогибались. Столбы поддерживающие крыльцо сгнили и покосились. И оставалось загадкой как оно до сих пор держится. Адель хотела пробраться внутрь, но лорд Харальд ее остановил. Он сам аккуратно ступая на шаткие ступеньки, пробрался к входу и прилагая заметное усилие ударом плеча открыл перекосившуюся дверь. Его не было минут десять. И наконец он вышел отряхиваясь от паутины.

– Я думал там будет намного хуже, – наконец произнес он. – На первом этаже после небольшого ремонта вполне можно будет жить. Пол и перегородки почти целые. На второй этаже затекала вода и несколько половиц придется заменить, но если до дождей отремонтировать крышу, можно будет жить и там.

– Кто здесь главный? – спросила Адель, обращаясь к толпе.

– Я глава города, однако, – из толпы вышел седой щупленький старичок, с белой как лунь головою.

– Как тебя зовут?

– Микиш кличат. Мастер Микиш.

– Мастер Микиш, я герцогиня Астурская, вдова герцога Джиордано.

– Да мы поняли, однако.

– Этот город и все прилегающие угодья теперь будут пожизненно принадлежать мне. Какое-то время я намерена жить здесь.

– Вот, это ладненько ваша светлость.

– Обращайтесь ко мне «ваше величество». Я королева Аквитанская.

– Да неушто сама королева!? – присвистнул старик.

– Я вдова короля Аквитании. И пожизненно нашу этот титул.

– Вот, уж такая молодая, а кругом вдовица, – пробормотал старик.

– Да, как вы смеете стоять перед королевой!? На колени смерды!закричал Л-Иль, взбешенный таким панибратством.

Толпа заметя, что рыцарь поднимает меч, охнула, и отхлынула подобно прибрежной волне. Люди один за другим вставали на колени.

– Прости ты нас, королевна. Мы люди простые, никого акромя графа и в глаза не видывали, а уж про королей только в сказках старики сказывали.

– Сер Харальд прошу вас. Вы совсем их напугали. – воскликнула Адель. они простые люди и ни чем меня не оскорбили. Было бы глупо требовать от них соблюдения церемоний принятых при дворе.

– Если мы захотим спокойно жить, до должны научиться ладить друг с другом. – добавила леди Марика, вылезая из кареты.

– Как прикажете ваше величество, – поклонился граф убираю меч в ножны.

– Мастер Микиш, почему господский дом в таком упадке? – спросили Адель.

– Так в нем уже с десятка лет никто не живет, с тех пор как наш граф-то преставился.

– Ну, да и вы решили что лучше все вот так бросить, чем за домом следить, – усмехнулся сер Харальд.

– Да нам же и заходить в него ни велено было пока новый граф не приедет. Мы уж ждали, ждали… Нам ведь без хозяина тоже не просто, однако, – вздохнул старик.

– Ладно, – успокоила его Аднль, – у кого самый большой дом?

– Известно у кого. У пекаря.

– Пока не будет готов мой дом я буду жить там. Проводите, – велела герцогиня.

– Так а детишек то его куда девать … – начал было Микиш, но заметив хмурый взгляд сера Харальта, осекся.

Вот так Аделаида вместе с дамами поселилась в небольшом по их меркам, но в огромном, на взгляд горожан доме пекаря. К дому по всей западной стене примыкала пекарня от которой с самого утра воздух в комнатах сильно накалялся. Зато от туда же проникал изумительный аромат свежевыпеченного хлеба. А каждое утро в комнату, где жили дамы, жена пекаря приносила самую вкусную на свете выпечку. Четырех горничных пришлось поселить в соседнем доме. Вся остальная свита, рыцари и солдаты жили в лагере разбитом недалеко от города. В первое время отношения между пришельцами и горожанами были весьма натянутыми, но постепенно все начало налаживаться. Особенно этому способствовало совместное строительство. Уже через две недели починили крышу и заново покрыли, плотник сделал новые дубовые опоры для крыльца и витые пилястры. Один из солдат графа, одноглазый Шон, почти три недели вырезал фронтон над лестницей с тонким изящным рисунком, который в точности повторял витой рисунок оконных наличников. Кто бы мог подумать, что этот искалеченный в боях солдат, окажется искусным резчиком по дереву. И вот, где нужно были заменены половицы, где необходимо перегородки и через месяц после приезда в дом впустили женщин, которые начали мыть, убирать, отдраивать и чистить. Попутно, на южной окраине города, общими усилиями строили большое одноэтажное здание, в которое должны были вселиться рыцари и солдаты. И днем и ночью не стихал стук топоров, на работу вышли все. Как говориться и стар и млад. Все понимали через несколько недель начнется жатва и к этому времени необходимо все закончить. В это же время в Овьедо, был послан гонец с просьбой продать герцогине за щедрую плату некоторые необходимые в быту вещи. В начале августа к городу подъехала кавалькада из десятка всадников, и с несколькими обозами, в которых была мебель, посуда, подушки, одеяла и почти два десятка рулонов всевозможной материи, начиная от тонкого шелка и кончая шерстью и льном. Деньги, посланные герцогиней были возвращены с запиской.

«Это лишь скромный дар поданных своей герцогине. Я не смог уговорить вас остаться, но возможно смогу облегчить вам тяготы переезда. Ваша дочь, молитвами нашими здорова. Народ ваш благословляет вас, живя без бед и войн. Прошу вас ваше величество, не забывать, что вы самый желанный гость для всех жителей Овьедо, а так же для вашей дочери и для меня, вашего самого верного слуги. Арно Тренвиль.»

Адель была немного удивлена и смущена ответом Арно. Ей не хотелось давать ему несбыточную надежду или быть чем-то ему обязанной. Но и возвратить вещи или снова деньги назад она не осмелилась. Сейчас, когда ее собственный дом был почти полностью достроен молодая женщина стала больше внимания обращать на находившихся поблизости людей, их нужды и чаянья. Еще в процессе строительства она познакомилась со многими из них. Это были простые трудолюбивые мужчины и женщины, которые бросив все свои дела, без принуждения, по первому требованию дружно начали помогать новой герцогине обжиться. Последнее время Адель столкнулась с таким количеством жестокости, обмана и предательства, что до глубины души была потрясена искреннем участием и добротой жителей. Очень скоро молодая герцогиня стала для них не только сиятельной госпожой, но и справедливой хозяйкой. Городок полностью был построен из тесаных дубовых бревен, впрочем в этом не было ничего удивительного так как он находился на опушке обширных лесных угодий и даже засеянные пшеницей и овсом поля были отвоеваны у леса. Удивляло другое. Почему при таком обилии строительного материала большинство домов нуждались в сточном ремонте.