Поясним, в чем тут было дело. Спасение падающих от истощения и усталости французов парадоксальным образом заключалось в том, чтобы двигаться как можно быстрее. Так быстро, как только возможно, несмотря на отставших людей и гибнущих лошадей. Только так они могли выскользнуть из окружения, которое постоянно грозило со стороны двигающихся параллельно войск Кутузова. Но тем обогнать французов никак не удавалось, несмотря на то, что русские солдаты тоже выбивались из последних сил. Дело в том, что французская армия двигалась по хорошей и достаточно широкой дороге, а российские войска большей частью — по совершеннейшему бездорожью. И как ни торопились наши генералы, опередить отходящего на запад неприятеля у них не получалось. Немалую роль в этом играл и географический фактор. На пространных русских равнинах не везде можно было устроить засаду Ведь рельеф, наличие естественных препятствий и особенности той или иной местности играют в военном деле далеко не последнюю роль. Так вот, именно в пункте, обозначенном автором письма как "Б", и было решено устроить врагам практически непреодолимую западню.

А теперь раскроем тайну этой буквы. Под пунктом "Б" автор имел в виду город Красный (или, как говорили в те времена, Красной, с ударением на последнем слоге). Примерно в 2,5 километрах к востоку от этого старинного города есть уникальное место, чрезвычайно удобное для быстрой организации оборонительного рубежа. Достоинство его заключалось в том, что река Лосмина (ныне Лосвинка) своим руслом образовывала естественное препятствие для движения больших масс войск и обозов. Сама по себе речка вовсе не так широка (всего 2,5–3 метра), но течение ее весьма быстрое, и западный левый берег, на который предстояло взбираться французам, весьма крут. К тому же преодолеть реку вброд было практически невозможно из-за того, что Лосмина хоть и не слишком широка, но весьма глубока и берега ее в районе столбовой дороги обрывисты, а если быть точнее, практически отвесны. Для переправы же гужевого транспорта был переброшен всего один неширокий деревянный мост, через который большим массам людей и телег быстро переправиться не было никакой возможности.

Отсюда понятен замысел наших генералов. Если установить на высоком берегу реки хотя бы пару артиллерийских батарей, держащих под прицелом мост, то легко можно было бы заставить армию Наполеона свернуть с дороги и направить ее в сторону Днепра. К несчастью для русских военачальников, такую возможность предвидел и Наполеон. В его оперативных планах значилось — во что бы то ни стало достичь города Красный первым. И вот ранним утром 14 ноября началась смертельная гонка на выживание. Великие планы и амбиции императора Франции и властителя Европы были поставлены в тот день на карту. И выигрыш в том бескомпромиссном поединке мог быть только один — либо жизнь и слава, либо смерть и проклятие. Удача в значительной мере способствовала Наполеону.

Вот как писал о дне, предшествовавшем этому эпизоду, Арман де Коленкур:

"Через час после прибытия в Корытню мы узнали, что в расстоянии одного лье (4,16 версты) от нас казаки только что атаковали небольшой артиллерийский парк и войсковой обоз, перевозивший трофеи, захваченные в Москве, а также императорский обоз, присоединившийся к этому парку, то есть тот, который мы только что обогнали. Казаки захватили около десяти лошадей и фургоны императора. Они захватили часть вещей с собой, а все остальное разбросали. Был разграблен фургон с планами и картами императора. Артиллерия потеряла в этом деле половину своих запряжек: большая часть офицеров ставки лишилась своего багажа".

Обратите внимание, в каких условиях отходила из Смоленска французская армия. Как и описал в своем письме охотник за знаменитым крестом, на пути императорского обоза, выдвинувшегося из Корытни, лежали три переправы. Одна была совсем недалеко от самой Корытни, в "старой" Жорновке, вторая — в деревне Никулино, где французам предстояло преодолеть речку Дубрава, и третья — через Лосмину. На какой же из них был потерян крест со знаменитой колокольни? Совершенно неясно. Автор письма был прав. Ни в Жорновке, ни в Никулино телега с крестом утонуть не могла, потому что просто негде было. Речки в этих населенных пунктах столь малы и узки, что в них даже человеку утонуть невозможно, не то, что телеге!

Первые две худосочные речушки бегущая в страхе армия преодолела без каких-либо ощутимых потерь. Все основные трудности начались только вблизи третьей реки — Лосмины.

Туда, на высокий западный берег, русские войска уже успели доставить на санях несколько малокалиберных пушек, и артиллеристы попытались с их помощью затруднить движение головной колонны. Однако в полной мере достичь поставленных задач им не удалось, на их пути встали озлобленные потерей своих трофеев вестфальцы. Им удалось не только отбить нападение русских войск, но и решительной контратакой отбросить вымотанные длительным переходом части корпуса Платова. Наши войска, не ожидавшие от обессиленного противника такой прыти, бросились бежать назад через Уварово к лесу, побросав свои пушки в большой пруд (ныне совершенно исчезнувший). Вряд ли они были подняты впоследствии, поскольку на дне пруда уже тогда лежал толстый слой ила. И, скорее всего, они так и лежат в земле, неподалеку от еле заметных остатков старой плотины.

Ситуация во время отступления из Смоленска была такова, что казацкие сотни и полусотни непрерывно кружили вдоль дороги, выжидая подходящий момент для молниеносной атаки. И нападение у Лосмины было лишь одним из многих подобных нападений.

Но давайте зададимся вполне резонным вопросом, где все же могли одновременно утонуть три весьма большие повозки? Мы уже выяснили, что от Смоленска до Красного нет ни одной крупной, или лучше будет сказать, достаточно широкой реки. Ведь не с пятиметрового же (по длине) моста целых три экипажа одновременно свалились в трехметровую по ширине реку? Если они и утонули, то явно не упав с моста. Как же это произошло в действительности?

Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно было приехать на место краснинского сражения. Только приблизившись к современному мосту через резвую Лосвинку можно в полной мере понять, как развивались те трагические события в середине ноября 1812 года.

Спустившимся в речную долину французским обозам можно было безопасно переправиться через практически непреодолимую водную преграду всего в двух местах. По основному деревянному мосту (это само собой) или по неширокой плотине, которая была выстроена для того, чтобы устроить около неё место для вымачивания льна. Данное сооружение было возведено ниже по течению, примерно в полукилометре от основной дороги. Река перед плотиной, естественно, разливалась на приличном пространстве, течение ее сильно замедлялось, и на образовавшемся почти стоячем пруду был уже достаточно прочный лёд. Во всяком случае, так казалось тем французам, которые не сумели переправиться и вынужденно скопились на правом берегу реки. Но вот по тонкому льду пробежал один солдат, другой… Целый взвод, вразнобой бренча развешанной на спинах военной амуницией, перебрался на противоположный берег. Вот открытое пространство преодолела разрозненная группа всадников… проехала одна повозка, вторая… Лед держал! Держал даже в центре пруда!

А казаки отчаянно и яростно наседали с тыла на заполнившие речную долину обозы. Вестфальцы, столь деятельно оборонявшие головные обозы, были теперь далеко от переправы, на другой стороне реки. В этот момент они вели бой с новой группой русских войск. Именно там велось основное сражение за контроль над главной транспортной артерией. Здесь же, у моста, казацкие отряды действовали более решительно и дерзко. У них уже был богатый опыт нападения именно в таких, неудобных для быстрого продвижения местах. Дошло до рукопашной схватки. Со всех сторон неслись воинственные крики, звон сталкивающихся сабель и ружейные выстрелы. И вот тут-то у многих возниц просто не выдержали нервы. Понимая, что спасение может быть только на той стороне реки, многие из них очертя голову погнали лошадей через проточный пруд.