Гибриды были ужасно редкими, но они по-прежнему жили в этом мире, как явно продемонстрировало то убийство в Бронксе. Но это не могло сравниться с ранними годами, до того, как М.Р.Д. начало выпускать запреты относительно гибридов и вампиров.
Видящие, другая раса, которая на протяжении недолгого периода времени находилась в этом мире, была ещё более уязвима к воздействию вампирского яда, чем их отпрыски-гибриды.
Видящие… ну…
Видящие сходили с ума, чёрт подери, когда дело касалось вампиров.
Если вампир не был достаточно аккуратен, он мог превратить видящего в настоящего раба.
Зависимый от яда видящий сделал бы практически всё, что захочет вампир — и это искушение сложно побороть, учитывая, какой ах*ительно вкусной кровь видящего была для среднестатистического вампира. Не говоря уж о том, каким невероятным был секс с одним из их вида.
Кровь видящего была первоклассным блюдом от шеф-повара.
Это как стейк на ужин, отменное вино… настоящий кофе и шоколад в одном флаконе.
В сравнении с этим человеческая кровь напоминала размороженный бургер из тофу на размякшем хлебе, смазанном фальшивым кетчупом. И запить это всё искусственным кофе.
К счастью, большинство вампиров в настоящие дни этого не знало.
К несчастью для Ника, он знал.
Усилием воли вытолкнув эту мысль из головы, он всё же сделал это недостаточно быстро — перед его мысленным взглядом на мгновение появилась пара светло-зелёных глаз. Вместе с образом этих потрясающих зелёных глаз с фиолетовыми ободками пришёл непрошеный поток воспоминаний, а потом и нечто, похожее на настоящую боль в его груди и нутре.
К тому времени, когда он вытеснил воспоминание по-настоящему, он уже пребывал в отвратительном настроении.
А ещё он был голоден.
Из-за обоих этих факторов его лицо было сурово нахмурено, когда он добрался до конца безликого коридора, и перед ним открылось пространство главных офисов 17-го участка Нью-Йоркского Полицейского Управления.
Он вообще не хотел здесь находиться, но у него не было выбора.
Именно здесь располагались межвидовые офисы Манхэттена, и Ник должен был регистрироваться каждый вечер, когда выходил на дежурство. Кроме того, это один из двух участков в городе, где примерно шесть лет назад было разрешено работать Миднайтам-детективам.
Они любили держать всё под строгим контролем, когда дело касалось вампиров.
Более широкая юрисдикция для Миднайтов также давала им свободу назначать его на дела в любой части города, а не только в тех, которые относились к определённой географической зоне.
Очень немногие вампиры получали разрешение работать над делами, которые они поручали Нику. По той же причине он находился под постоянным пристальным наблюдением — слишком пристальным, чтобы позволить себе думать о еде во время работы.
Меньше всего ему хотелось, чтобы какой-нибудь коп-человек занервничал, потому что он случайно заметил, что глаза Ника покраснели больше обычного, или его клыки слегка удлинились, просто потому, что у него слегка урчало в животе.
Что же касается его одержимости едой, то Ник всё ещё винил этот проклятый переулок, хотя бы за то, что тот случай поместил ему в голову мысль о крови гибрида и видящего.
Тем не менее, после того, что они нашли в том переулке, он был настолько заинтересован, что не мог не задаться вопросом, получили ли они уже результаты лабораторных исследований жертв.
Та картина интересовала его даже больше, чем жертвы.
Интересно, удалось ли им что-нибудь узнать о художнике?
На месте преступления в Бронксе Ник задержался в переулке достаточно долго, чтобы увидеть, как лаборанты проводят спектрометрическое сканирование и снимают соскобы со стены переулка, надеясь собрать достаточно ДНК или других улик, чтобы идентифицировать того, кто сделал фреску.
Пока он стоял там, один из техников сказал Нику, что кто бы это ни был, они потратили несколько часов на эту чёртову штуку. Техник отметил тонкость линий и мазков кисти, не говоря уже о деталях в лицах и изображении самого переулка.
Ник не заметил этого с первого взгляда, но художник даже включил детали неровностей на цементном полу переулка, а также царапины на металлической краске стен, пятна грязи, пар, валивший из одной из труб, идущих вдоль правой стороны переулка. Уровень детализации делал изображение больше похожим на фотографию, чем на картину.
Всё это было странно, и не только потому, что какой-то псих решил нарисовать лица профессиональных убийц и их гибридов-жертв в качестве акта вандализма.
Слушая разговор Морли и Джордана, Ник знал, что оба думали, будто человек, который нарисовал изображение, был каким-то образом связан с тем, кто заказал убийство шести гибридов.
Они предположили, что фреска была своего рода посланием — либо жертвам, когда они прибыли в переулок и увидели их изображения на стене, либо в качестве предупреждения кому-то ещё.
Джордан опасался, что картина может оказаться визитной карточкой, сообщением кому-то ещё о том, кто выполнил эту работу.
У Ника были свои сомнения.
В обеих теориях.
Он всё ещё стоял у входа в длинную, причудливо яйцевидную комнату, когда кто-то окликнул его по имени.
Ну, не совсем его имя, но он знал, что они обращаются к нему.
— Миднайт! Эй! Иди сюда. Взгляни на это.
Стиснув зубы, Ник вырвался из своих недолгих грёз, которые были не совсем приятными, но имели преимущество… ну, тишины.
Подойдя к не замеченной ранее небольшой толпе, собравшейся вокруг стола Джордана, он увидел, что все они смотрят на что-то, что, по-видимому, лежало в середине стола.
Ник уже знал большинство из них по именам, хотя пробыл здесь всего пару недель.
У него всегда была хорошая память на лица, даже когда он был человеком.
Теперь он запоминал почти всё.
— Привет, — коп, которая подозвала его, женщина-детектив по имени Чарли, сидела, склонившись над жидкокристаллическим монитором на столе Джордана. — Возможно, ты захочешь взглянуть на это… поскольку ты был там вместе с другими, когда они нашли это.
Полные губы Чарли улыбнулись ему, подчёркивая изгиб её скул и миндалевидный разрез глаз. Эти глаза были потрясающего светло-карего цвета и казались слишком большими для её лица.
Чарли была какой-то евразийско-чёрной мулаткой и потрясающе хороша собой.
Её округлая мускулистая попка покоилась на углу стола Джордана, и когда она перевела взгляд с Ника на монитор, улыбка на её лице стала шире, когда она оглядела его, открыто оценивая его внешность.
Ник не мог не заметить, как вторая, более знающая усмешка коснулась её полных губ после того, как она изучила детали его тела и лица.
Иисусе. Он надеялся, что она не очередная поклонница вампиров.
Ни в коем случае нельзя начинать что-то подобное с тем, с кем он работал; ему всё равно, насколько она чертовски хороша собой. Поскольку он был вампиром в уравнении, то если что-то пойдёт не так (а это обязательно в конечном итоге произойдёт), всё это обрушится на него.
Примерно как тонна кирпичей.
К несчастью, чем дольше он смотрел на неё, тем больше убеждался, что у неё именно такой взгляд.
Что-то в этих светло-карих глазах просто кричало: «Меня никогда раньше не кусал вампир, но держу пари, что это действительно горячо», и/или «Я действительно хочу секс-игрушку вампирчика, и как же мои друзья будут завидовать, если я приведу его на ужин».
Не. Бывать. Этому. Леди.
— Ну и? — сказала она.
Чарли изогнула бровь и скрестила руки на груди.
До Ника дошло, что он остановился и просто стоит, уставившись на неё.
— Ты хочешь посмотреть или нет? — закончила она, указывая на жидкокристаллический монитор у своей ноги. — Это ведь в равной степени твоё дело, как и дело Джорди и Морли, верно?
Поколебавшись, он кивнул и осторожно шагнул вперёд.
Обойдя её, чтобы подойти поближе к монитору с другой стороны, он вытянул голову и шею, изо всех сил стараясь взглянуть на изогнутый экран, не наклоняясь слишком близко к ней.
Он смотрел несколько минут, прежде чем что-то щёлкнуло, и он понял, что ему показывают.
— Это запись с камер наблюдения, — сказал он, и в его голосе прозвучало удивление. — У вас есть запись всего случившегося? Это беспилотник? Или стационарная камера?
Джордан поднял голову и нахмурился, сидя справа от Чарли. Взглянув на неё, Джордан с хмурым видом перевёл взгляд своих усовершенствованных глаз обратно на Ника.
«Супер», — подумал Ник.
Джордан хотел залезть в трусики Чарли.
Теперь он видел в Нике, помимо всего прочего, ещё и соперника в сексуальном плане.
Если Ник прав насчёт того, что Чарли питает слабость к вампирам, это тоже никак не поможет их отношениям с Джорданом.
— Стационарная, — сказал Джордан, всё ещё хмурясь после этой слишком долгой паузы. — Она принадлежит складу на правой стороне переулка, но субсидируется, так что это ещё и государственный канал.
Ник кивнул, не отрывая взгляда от записи.
— Они всё записали?
— Не убийство, — сказал Джордан. — В этот период записи пустуют. Отряд, который нанёс удар, должно быть, взломал и отключил камеры, прежде чем они устранили гибридов.
Всё ещё хмурясь, он кисло добавил:
— Но мы запечатлели твоего Пикассо. Система ещё работала, когда была сделана картина, несколько недель назад. Мы только что получили запись от федералов.
— Несколько недель? — Ник подошёл ближе, невольно заинтересовавшись. — Вам удалось его опознать? Художника?
— Художника, — Джордан хмыкнул, с неверием глядя на него. — Нет, Миднайт. Мы не смогли опознать «художника». Пока нет.
Ник нахмурился, по-прежнему глядя на изображение.
Он видел только спину парня.
Кем бы он ни был, он был крупным, с широкими плечами. Он также был высоким. На нём была поношенная светло-серая толстовка без рукавов с поднятым капюшоном и заляпанные краской чёрные брюки, так что Ник не мог видеть его лица.