Спрятав все в холодильник и оставив посуду на утро, они упали на мягкие качели под навесом на балконе. Дождь уже прекратился, но воздух еще оставался влажным и приятно свежим.

- Дже, - немного неуверенно начал мужчина. - Я понимаю, что это очень больно вспоминать, но... что же тогда произошло?

Джеджун крепко прижался к Юнхо, а потом тихо произнес:

- Я сейчас вернусь, - и с этими словами вошел в дом. Он пришел буквально через пару минут, держа в руках сумку. Сев на прежнее место, Дже начал копаться в своем беспорядке под непонимающим взглядом альфы. Выудив свой ежедневник, омега поставил сумку на пол и вновь оперся на плечо Юнхо.

- Тогда ты так бесился из-за того, что чуял запах Чанмина.

- Кого? - переспросил тот.

- Чанмин. Это... это наш сын, - почти прошептал Джеджун. Юнхо понадобилась минута, чтобы понять суть сказанного. И тут же вся картинка выстроилась у него перед глазами. А еще пару минут ему потребовалось на то, чтобы в полной мере осознать, какая же он все-таки сволочь.

- Прости меня, Дже, - тихо сказал он, утыкаясь в мягкие волосы омеги. Он никогда еще не чувствовал себя одновременно таким ничтожным и счастливым: он был готов придушить себя голыми руками за то, что посмел бросить и так больно оскорбить свою беременную любовь, но в тоже время ему хотелось порхать от счастья от осознания, что все инстинкты не подвели его и он таки чувствовал своего ребенка. На его сердце с треском лопался затвердевший лед, осколками больно раня и освобождая грудь от тяжелой ноши. Там вновь была боль, но уже не было той гнетущей и медленно убивающей его пустоты.

Из глаз медленно вытекла и покатилась по щеке скупая мужская слеза. Но одна эта капля несла в себе больше, чем целое ведро бесполезных истерик.

А все это время Дже крепко прижимался к телу Юнхо, ища его силы и поддержки. В его объятиях он чувствовал себя легко, пусть и на душе было неспокойно. Да, и его сердце болело, оно обливалось кровью, тормоша старые раны. Но теперь он был не один, теперь у него был человек, который бальзамом своей любви сможет навсегда избавить его от этих страданий. Он верил в это и верил своему Юнхо.

- Расскажи мне о нем, - негромко попросил мужчина, немного успокоившись.

- Ну, как ты уже понял, он альфа до костей мозга. Даже в садике в нем уже признают лидера и главного заводилу всего. Он очень похож на тебя, ты даже не представляешь насколько.

- А где он сейчас?

- Отдыхает за городом вместе со своей группой. Нам повезло, что так удачно подвернулась поездка. Хотя, думаю, он очень жаждет поскорее вернуться.

- Почему?

- Я пообещал ему, что когда он вернется, то встретиться с папой. Он очень ждал тебя и верил, что когда-нибудь ты вернешься к нам.

Им обоим стоило огромных усилий не заплакать на этом моменте. Поэтому Дже быстро раскрыл ежедневник, где постоянно хранил несколько фотографий сына.

Рассматривая их, Юнхо счастливо улыбался.

- Узнаю некоторые черты отца. А вот улыбка у него мамина. Хотя много есть и от тебя. Наверное, больше в характере?

- Если бы, – по-доброму фыркнул Дже. - Он подсознательно во всем копирует тебя, сам того не понимая. Поэтому меня никогда не покидало ощущение, будто я продолжаю жить с тобой.

Они еще долго так тихо разговаривали, а в основном Юнхо слушал рассказы Дже и постоянно улыбался. Но потом все же ночная прохлада взяла свое и им пришлось зайти внутрь.

В ту ночь они занимались любовью очень долго и безумно нежно. Дже думал, что сорвет себе глотку, ведь стонал, практически не замолкая, плавясь от каждого прикосновения Юнхо и утопая в той любви, которую он ему дарил. Они растягивали удовольствие, как мед, желая сполна насладиться сладостью этих чувств. Каждое движение было наполнено неземной лаской и могло сказать больше, чем тысяча пустых слов.

* ****

Они снова проснулись ближе к полудню, сонные, но безумно довольные. Медленно приведя себя в порядок и позавтракав, они сразу собрались и поехали к Джеджуну.

Подходя к знакомому дому, на Юнхо вновь нахлынула волна воспоминаний, и он на минуту почувствовал себя все тем же юным парнем, который прибегал сюда с цветами для своего ДжеДжуна, водил его на свидания, а потом долго стоял с ним у этого подъезда, не желая отпускать свое сокровище.

- Да, ты тут много изменил! - заметил Юнхо, после беглого осмотра квартиры.

- Дети меняют все в этой жизни! И ты скоро это поймешь, - с улыбкой ответил Дже.

Пока он копошился на кухне, параллельно делая что-то по дому, Юнхо рассматривал вещи Чанмина, не переставая удивляться этим двоим. Он умилялся, когда видел рисунки и странные закорючки своего сына, которые тот оставлял в своем альбоме. Его сердце замирало, когда ему попадались рисунки их семьи, ведь даже через бумагу чувствовал, сколько эмоций вложил малыш в этот рисунок.

Юнхо с интересом копался в куче фотографий и видео, снятых Дже на память. Яркая улыбка Мина была жутко заразительной и была веселым лучиком, который, казалось, мог освятить самое темное небо.

Они сидели и болтали на кухне, попивая ароматный чай, когда прозвенел дверной замок. Юнхо тут же весь напрягся, нервно постукивая пальцами по чашке.

- Все будет хорошо, не волнуйся,- мягко произнес Дже, целуя его в макушку, и пошел открывать.

- Мама, привет! - первое, что услышал альфа. Этот нежный голосок, несущий в себе столько радости, едва не заставил его прослезиться.

- Привет, мое солнышко! Ты хорошо отдохнул?

- Дааа! Я тебе столько всего сейчас расскажу!

- Ух ты! Буду весь вечер слушать твои истории.

Мальчик гордо задрал нос и начал раздеваться.

- Надеюсь, он причинил не сильно много неудобств?

- Нет, что ты! Он был у нас самым послушным ребенком! - воскликнула девушка.

- Спасибо тебе огромное, Санни!

- Да не за что! Всегда обращайся! А мы теперь пойдем свои сумки раскладывать.

- Пока.

- До свидания, Санни!

- До завтра, Мин!

- Ну что, Минмин, ты готов? – спросил у мальчика Дже, когда закрылась дверь. Тот нервно сглотнул, но кивнул уверенно. Взяв маму за руку, он зашел на кухню и застыл на пороге. Он увидел высокого, красивого мужчину, который, казалось, излучает власть и силу. Но, едва заметив ребенка, он медленно присел и тепло улыбнулся ему.

Чанмин отпустил мамину руку и сделал пару маленьких шажков к незнакомцу. Казалось, все замерло на этот короткий миг сомнения. А потом он быстро подбежал к нему и крепко обнял за шею.