Серые глаза ярко горели.

Тогда я даже не представлял, что вижу их в последний раз...

Счастье.

Если хочешь быть счастлив, будь им. /К. Прутков/

«Так это ты? Это действительно ты? Ты – тот, кого он так любит? За что?! – кричал в ушах его голос. – Как вообще можно любить такого, как ты?»

Уже неделю. Я не мог принять его слова уже неделю. Неделю не мог поверить в них. Неделю отказывался согласиться с их смыслом.

«…Я тот. Кого твой сын называет папой».

Нет. Это было просто невозможно. Тогда, когда запах Рауля поменялся…

Я, скуля, как последняя собака, схватился за голову. Нет, он должен был солгать мне тогда! Его запах поменялся, потому что он изменил мне! Потому что… потому… что…

- Эй, - раздался мой хриплый голос, и участковый удивленно взглянул на меня. – Я знаю что-то там про один-единственный звонок.

Тот вяло пожал плечами:

- И ты вспомнил о нем только за день до того, как тебя отпустят?

- Плевать. Дай мне телефон.

- Это нужно будет зафиксировать. Подо…

- Я сказал, дай мне телефон! – заорал я, протягивая руку. И добавил уже спокойнее. – Меня же все равно завтра отпустят.

Человек в форме, хмыкнув, протянул мне через решетку свой мобильник. Я по памяти набрал номер Майкла. Он ответил нескоро, его голос был чуточку несвязный. Хорошо. Возможно пьяный, он будет без лишних вопросов отвечать на те, которые задам ему я.

- Майкл, это я.

- Ты?.. – наступила короткая пауза. Видимо, Майкл серьезно пораздумал над тем, кто же может к нему так дерзко обращаться, прежде чем ответить. – А-а-а… ты, - вновь пауза. – А почему номер чужой?

- Неважно. Скажи мне, Майкл, вот что: когда ты залетел мною от старшего отца, твой запах поменялся?

Раздалось жевание губами.

- Ну, было чуток, - он вновь замолчал, задумавшись. – Тогда еще, помнится, Альфред на меня здорово наорал, что я ему изменяю через ночь… Когда разобрались, орал на него я: вообще не знает, что такое резинка и как ей пользоваться… Слушай, а ты это к чему?

Я не ответил, повесив трубку раньше, чем он успел еще что-то сказать.

Ну вот все и сошлось…

«И ты – тот, ради которого Рауль выбрал такую жизнь? Не могу поверить! Такая сволочь, как ты, недостойна даже его взгляда! Да ты хоть понимаешь, на что он пошел ради тебя?!.»

Я понимал. Уже понимал. Ведь все эти три года, все эти три чертовых года, пока я жил, как хотел и делал все, что бы ни пришло мне в голову… Он растил нашего сына. Один. Абсолютно один.

Или?.. Перед глазами встал силуэт того человека. Как ни странно, сейчас я уже не мог точно представить себе его лицо.

Он его муж? Любовник? Просто друг?

- Эй, парень, - вновь обратился я к своему стражнику на эти день и ночь, - тот человек, с которым я… ну, это… - я замялся, и он понимающе усмехнулся. - Он где сейчас?

- А хз, - откликнулся он, пожимая плечами.

- Как это?

- Все ждали, что он подаст на тебя заявление, или еще что-то, - пояснял он, - а он только поднялся с пола и уперся куда-то. Его даже задержать попытались, но и его и след простыл. И никто не знает, где он сейчас. Но!.. – парень важно поднял кверху указательный палец, - тебе не стоит переживать. Более! Тебе жутко повезло по этому поводу. Так бы тебя засадили на пару лет, а за отсутствием потерпевшего, это, понимаешь, не так просто. Так что у тебя только отберут права и заставят выплатить пару штрафов. Поэтому сиди и наслаждайся нашим обществом еще одну ночь, а потом гуляй на все четыре стороны...

Он говорил что-то еще, но я его больше не слышал.

Мои мысли были далеко отсюда.

Я вспоминал те дни, когда мое сознание целиком и полностью поглотила ревность. Когда я видел, дышал, слышал и чувствовал ею, полностью отделившись от реальности. О чем я думал? О том, как же была ущемлена моя любовь. О том, я был обманут все это время. О том, что мне плохо… А о нем? О нем ты хоть раз подумал, кретин?! Попытался встать на его место?! Попробовал взглянуть на мир его глазами?!!

Всегда. Всю жизнь. Ты думал только о себе.

Тебе всегда. Всегда было наплевать на чувства других, Джон.

Всегда. И даже сейчас.

Даже сейчас. Ты хочешь получить его. Ты хочешь! И тебе наплевать, что хочет он. А что может хотеть он от тебя? Что вообще можно хотеть от человека, который три года назад так поиздевался над тобой, бросив совершенно одного? Лишив всего. Выбросив за порог, словно собаку!

Рауль…

Ты необычайный человек. Как же мне противно… как мне противно, что я понял это только сейчас. Сейчас…Только когда ты сказал мне: все кончено.

Все кончено.

Все.

Кончено.

«Между нами все кончено», - и каждое слово этой фразы остро отточенным ножом резало по ушам.

Но почему, почему мне так хочется взвыть от этих слов?! Почему так хочется закричать: «Нет!»?

Почему мне так сложно без твоей виноватой улыбки? Почему только смотря в твои глаза, я чувствую себя человеком? Почему только с тобой в кровати моей душе столь же хорошо, как и телу?

Почему?

Рауль… мне кажется, я никогда не сумею разлюбить тебя. Потому что это просто невозможно. Каждый раз, смотря на тебя, я открываю в тебе что-то новое. Каждый раз, прикасаясь к твоим губам, мне кажется, что я делаю это в первый раз. Каждый раз, произнося твое имя, я словно прикасаюсь к тебе, и твой нежный аромат вновь и вновь сносит мне голову…

Но вспоминая эти три года, я задаю себе вопрос: а умею ли я вообще любить по-настоящему? Могу ли я радоваться счастью любимого человека, могу ли грустить вместе с ним? Могу ли наслаждаться моментами его триумфа, могу ли переживать о его неудачах?

И если бы я только ответить «да» на все эти вопросы… я бы отпустил его. Я бы поступил так, как бы он захотел. А он бы обязательно захотел, чтобы я больше не появлялся в его жизни. Да…

Ты бы смог отпустить его, Джон?

Решетчатое окошко над головой дарило все меньше скудного света. На город, заложником которого я стал, медленно спускались сумерки. Под истошный вопль пролетающих над домами птиц, желтый диск солнца заходил за горизонт. По пятам шла за ним глухая тьма ночи. И эта тьма была родной для меня. Как бы я не хотел откинуть ее, она все равно повсюду была рядом со мною, словно став частью меня.