— Знаешь, что...

— Что?

— А я есть хочу. — Смотрю на его хитрую раскрасневшеюся рожицу и начинаю хохотать. Вот ведь бесёнок.

Олег.

— Нет. Ну, что ты ржёшь, как лошадь Пржевальского? — я утыкаюсь лбом в его плечо. — Между прочим, я целые сутки ничего не ел. Хочешь, чтобы я в голодный обморок свалился?

— Ладно,— он примирительно целует меня в макушку. — Спасу тебя от голодной смерти. Топай в душ, а я пока что-нибудь приготовлю.

Я честно попытался встать с кровати без посторонней помощи. Мне это удалось с большим трудом. Всё болело. Вот ведь, блин. Недаром говорят, что за удовольствие надо платить. Но почему платить должен только я? Недобрым взглядом смотрю на Самойлова, который успел натянуть джинсы. Он сочувственно приобнимает меня за талию и шепчет на ухо.

— Помочь?

— Отвали, сам дойду. Лучше вещи мои притарань.

Стоять под тёплыми струями воды было неимоверно приятно. Я не торопился, мне нужно было подумать. До сих пор не могу понять, почему моя жизнь так круто поменялась всего за четыре дня. За четыре дня я успел: влюбиться, сменить ориентацию и переспать с парнем. Полный крутяк. Нет, геем я себя не считал, и считать не собираюсь. Мне не нравятся другие парни. Мне нравится Родька. От его поцелуев и прикосновений у меня сносит крышу, причём окончательно и бесповоротно.

— Одуванчик, ты не утонул? Или собрался в Русалочку превратиться? Учти, хвост тебе не пойдёт, и вообще, я терпеть не могу рыбу, — хохмач, блин.

Выползаю из душа, после которого стало не в пример легче передвигаться.

— Тебе мама звонила, уже два раза. Я ей сказал, что ты не можешь ответить, так как занимаешься сексом со мной. Тебя просили перезвонить, как только закончишь, — он смотрит на меня абсолютно серьёзными глазами.

— Дебил! Ладно, пойду, перезвоню, и скажу маме, что уже иду домой, поскольку ты меня не впечатлил, — натягиваю джинсы и толстовку. С усмешкой наблюдаю, как он, открыв рот, смотрит на меня.

— Что значит, не впечатлил? Эх, а я так старался!

Засмеявшись, подхожу и обнимаю его, крепко прижавшись. Он нежно гладит меня по волосам и шепчет.

— Останься сегодня у меня. Пожалуйста, не уходи.

— Не уйду. Но маме позвонить действительно надо, если не хочешь, чтобы сюда прибыл ОМОН, спецназ, МЧС — причём все скопом. Она у меня паникёрша.

Меня, конечно, отругали за то, что ушёл и не предупредил куда, но остаться разрешили. По-моему, мама была очень довольна, что у меня появился друг. Если бы она только знала, какие между нами отношения...

С кухни донёсся умопомрачительный запах. Желудок болезненно сжался, дико хотелось жрать. Я так нервничал в последние сутки, что просто не мог ничего есть.

Родька меня удивил в очередной раз. Оказалось, что он хорошо готовит.

— Посиди с моё дома один, и не тому научишься.

— Был бы ты девушкой, из тебя бы получилась хорошая домохозяйка... Очень вкусно.

— Ага, наверное, ты прав! А чем бы занимался ты? Если бы был девушкой?

— Тут всё просто: салон красоты, фитнес и бутики, — он недоумённо смотрит на меня. — С моей внешностью я был бы моделькой и замужем за олигархом. А это, ты знаешь, обязывает.

— Хорошо, что ты парень! — с чувством произносит Родька.

— Веришь, сам рад!

— Олег, ты не сердись, но мне нужно спросить, — по тому, как он прикусил нижнюю губу, понимаю что, сильно волнуется. Значит, вопрос будет серьёзным.

— Что тебя связывает с Титовым?

Аппетит пропадает сразу и бесповоротно. Отодвигаю от себя тарелку:

— Я не хочу об этом говорить.

— Но…

— Нет, никаких но… Или мы не затрагиваем эту тему, или я ухожу. Выбирай.

В его серых глазах вспыхивает упрямство пополам со вчерашней злостью.

— Я должен знать правду!

Молча встаю и иду к двери, успеваю обуться и снять с вешалки куртку, до того, как он выбегает за мной.

— Мы не будем об этом говорить, не уходи…

— Обещаешь?

— Клянусь, — он поднимает правую руку. — Самым дорогим, что у меня есть. Левым домашним тапочком.

— Почему не правым? — заинтересованно смотрю на него. В его глазах засветились весёлые искорки. Господи, до чего же он хорош.

—Правый с дыркой. Им как-то неудобно клясться. — А потом добавляет уже серьёзно: — Я не буду тебя расспрашивать. Надеюсь, когда-нибудь ты мне сам всё расскажешь. Только, Олеж, как бы не было поздно.

Он был прав, я тогда ещё не понимал, насколько он был прав. Но сделанного, увы, не воротишь…

Глава 19

Родион.

На электронных часах мирно светились зелёные цифры. Два часа ночи, а я ещё не сплю. В голове роятся мысли, прогоняя сон и заставляя осмысливать то, что происходит. Вчера забыл задёрнуть тяжёлые ночные шторы, поэтому в комнату льётся лунный свет. Я раньше не замечал, насколько он ярко освещает всё в комнате. Олежка спал, я слышал его ровное спокойное дыхание рядом со мной. Приподнялся на локте и посмотрел на своего одуванчика. Он улыбался во сне. Наверное, снилось что-то приятное. Олег — моё персональное наваждение. Я не знаю, как долго продлятся наши отношения. Боюсь, что они обречены на провал с самого начала. Если о них узнают, то мы автоматически станем изгоями. И этого не изменить. Где-то в больших городах к таким отношениям относятся намного терпимее, но только не у нас. Нет, в глаза ничего не скажут, но сторониться начнут. К сожалению, не все у нас такие, как Лерка. Она свято верит, что Любовь побеждает всё. Именно так, любовь с большой буквы «Л». И не важно, какая она. В душу начал закрадываться страх. А что будет, если все и вся будут против нас? Сможем ли мы выдержать прессинг общественного мнения? Как ни странно я не сомневался в Олеге, только в себе. Смогу ли я? Ответа не находилось, я просто его не знал. Ночь — время сомнений.

— Жалеешь? — тихий голос вывел меня из раздумий, заставив вздрогнуть. Олег пристально смотрел на меня. Неужели все мои мысли отражаются на моём лице?

- Что? – пытаюсь собраться и не выдать своего истинного состояния.

- Ты уже жалеешь о том, что между нами произошло, – Олег не спрашивал, он утверждал.

- Нет, я не жалею. Не смей даже так думать, - я попытался проглотить комок, вставший в горле.

- Не надо врать, - его голос становится жёстким, - ты не умеешь. Ты сомневаешься. У тебя всё на лице написано.

- Олег, - я стал абсолютно серьёзен, – я не сомневаюсь в нас. Знаешь, за последние годы я привык быть один, не подпуская никого себе. Нет близких – некому причинить боль.

- Это я понимаю, - он кивнул головой, как бы отвечая на свои мысли. – Тогда может быть нам не стоит продолжать всё это? Разойдёмся, как в море корабли. Всё будет намного проще.

- Не будет, уже не будет, – я усмехнулся, глядя на него. – Проще уже не будет ничего. Не знаю, как ты, а я не смогу без тебя. Уже не смогу. Вот только нас не примут. Здесь в этом городе у нас нет будущего. Я даже боюсь представить, что будет, если о нас узнают.

- Ты так зависишь от общественного мнения? Оно играет настолько большую роль в твоей жизни? – голос Олежки задрожал от волнения. Было видно, что ему очень важно получить ответ именно на этот вопрос.

- Меня так воспитали. Со страхом осуждения со стороны очень трудно бороться.

- Это, как-то странно. Ведь ты же создал себе определённую репутацию, и она не больно хорошая. И тебя совсем не заботило, что думают о тебе окружающие.

- Но это другое. Совсем другое. Ведь на самом деле меня мало кто осуждал по-настоящему. Скорее наоборот, мной восхищались.

- Родь, ты не переживай. Никто не узнает. – Олег протянул руку и погладил меня по щеке. – Сохранишь ты свою незапятнанную репутацию мачо и грозы всех девушек. Это я тебе обещаю.

Он грустно улыбнулся. Странно, но у меня сжалось сердце в предчувствии чего-то мерзкого и нехорошего. Нет. Не хочу думать. Всё будет хорошо. Я в это верю.

Видимо мои мысли опять отразились на моей физиономии, потому что парень, лежащий рядом со мной, улыбнулся и, притянув меня к себе, нежно поцеловал. Я становлюсь наркозависимым от карамельного вкуса его губ. Плевать на мнение окружающих! Да на весь мир плевать. Я люблю его. И пусть мир завидует!