Да что за хрень! Он что, забыл про мой день рождения? От обиды я даже спать по новой не пошёл. Вместо этого плюхнулся в зале у телика и стал бездумно переключать каналы. Правда, не забыл положить рядом с собой телефон. Вдруг, кто вспомнит про бедного меня и позвонит с поздравлениями. Одиннадцать часов — ни одного звонка. Может им напомнить о себе? Первой позвонил сестре:

— Марин, доброе утро! Как у вас дела? — начал я издалека.

— Всё хорошо, лапусик. Миша тебе привет передаёт. Сегодня замечательный день, — я обрадовался, как оказалось рано, — у Кристи вылезли два первых зуба.

— Рад за неё! — рявкнул я и отключился.

Вы не подумайте, я очень люблю свою маленькую племянницу. Но... Обидно до соплей, родная сестра, кажется, тоже забыла о моём знаменательном дне. Так, кому ещё позвонить? Ага! Знаю кому, надеюсь, что он не забыл.

— И какой идиот звонит в такую рань? — услышал я в трубке вместо алло.

— Жень, это я!

— Ванилька, ты с дуба рухнул? Зачем ты меня разбудил?

— Жень, а сегодня десятое июня! — вкрадчиво сказал я.

— Ты решил меня познакомить с календарём? Представь, я знаю, какой сегодня день, и даже то, что сегодня пятница, — хмыкнул Женя. — Тебе есть что ещё мне сказать? Если нет, то я продолжу досматривать сон.

— Время уже одиннадцать, а он спит, — ехидно поддел я его, на той стороне хмыкнули.

— Может быть, но я лёг в пять утра. Всё потому, что один похотливый самец не давал мне спать.

— Ты, между прочим, не слишком и сопротивлялся, — услышал я голос этого самца, то бишь, Леона.

— Ладно, не буду вам мешать, — нажал на отбой и тяжело вздохнув, приготовился заплакать. Похоже, про меня все забыли.

Жалеть себя закончил где-то в районе пяти вечера и решил прогуляться. Уже одевшись в любимую синюю рубашку и джинсы, услышал звонок в дверь. На пороге стояли два здоровенных мужика и улыбались во все тридцать два зуба.

— Ты, что ль, Олег? — обратился ко мне один из них.

— Допустим, — я с опаской посмотрел на визитёров.

— Значит так, парень. Не трепыхайся, всё будет пучком,— один из амбалов сгрёб меня в охапку и закинул себе на плечо. Поначалу я растерялся, а потом начал брыкаться:

— А ну пусти, урод! — несмотря на моё отчаянное сопротивление, меня запихнули в машину и куда-то повезли. По дороге я распрощался с жизнью, честью и достоинством. Составил четыре плана побега и все четыре забраковал. Начал составлять пятый, но в это время машина резко затормозила, и я увидел на обочине Родьку. Меня вынули из машины и поставили перед ним.

— Вот, как и обещали, привезли в целости и сохранности.

Эпилог 2

Родион.

Естественно, ни в какой институт я не поехал и про день рождения не забыл. Мне очень хотелось, чтобы день наступления совершеннолетия стал для моего одуванчика незабываемым, поэтому подключил к делу самого главного организатора праздников в нашей большой и немного бестолковой семье.

Алиса Михайловна (мама Леона и «свекровь» моего брата) подошла к делу с энтузиазмом, праздник решили проводить в их с Захаром Петровичем доме. Прямо на красивых канадских газонах. Надо отдать должное хозяину дома, он перенёс известие о татаро-монгольском нашествии на его обитель очень стоически.

— Делайте что хотите, — махнул рукой и скрылся в своём кабинете.

Олегу решили ничего не рассказывать: сюрприз, так сюрприз. Единственное, что никак не могли придумать — это как доставить на место гулянки Олежку. Выход предложил дядя Захар, который вышел из добровольного заточения.

— Сейчас отправлю за ним своих охранников. Скажут, что я прошу его приехать.

На том и порешили. И вот теперь стоим с Захаром Петровичем на обочине около дома и наблюдаем за открывшейся картиной. Один из охранников вынимает отчаянно сопротивляющегося одуванчика из машины и бережно ставит передо мной.

— Вот, как и обещали, привезли в целости и сохранности, — басит секьюрити.

А я смотрю в полыхающие гневом синие глаза:

— Я вам что, тюк с картошкой? Чтобы меня таскали? — голос у Олега спокойный, что и пугает больше всего. За четыре года я его хорошо изучил. Мой парень зол, не просто зол, он в бешенстве.

— С днем рождения, любимый, — нервно хихикнул я.

Захар Петрович строго посмотрел на охранников:

— Вы что натворили, стервецы?

— А чего? Вы же сами сказали обращаться бережно и ласково. Так мы даже улыбались. И потом, сказали ему чтобы не волновался, мол всё будет пучком.

— Представляю, — Захара Петровича передёрнуло. — А то, что вы от меня, сказали?

— Блин, Севка! — взревел тот, что до этого молчал. — Я ж тебе говорил, что мы что-то забыли. Прости, шеф.

Охранники покаянно склонили головы.

— Скройтесь с глаз моих. Я с вами потом поговорю, а лучше, — в глазах хозяина дома заплясали весёлые искорки. — Сделаю Жениными личными телохранителями.

В лицах охранников явственно проявился ужас.

— Шеф, мы конечно виноваты, но не до такой же степени.

Олег хихикнул и тут же снова строго посмотрел на меня:

— Я тебе отплачу за такой сюрприз. На неделю доступ к телу закрою.

— Сам-то выдержишь? — я весело посмотрел на него. Он только хмыкнул. Сунул большие пальцы в передние карманы брюк и танцующей походкой направился к дому. Мы с Захаром Петровичем посмотрели ему вслед.

— Вот ведь мелкий провокатор, — прошипел я.

— Возьми ремень и выпори! — раздался над моим ухом громовой голос. Я так увлёкся созерцанием виляющего бёдрами Олега, что не заметил, как около нас остановилась дорогая спортивная машина. Рядом со мной стоял мой брат Женька, а с заднего сидения вываливался зелёный Леон. Женька с жалостью посмотрел на него и махнул рукой:

— Слабак!

— Молчи, Шумахер недоделанный, ты же нас чуть не угробил, — Женька на выпад Леона не прореагировал, отвлёкшись на телефонный звонок. Он внимательно кого-то выслушал и рявкнул:

— Значит так, если в понедельник товара не будет на нашем складе, я тебя найду. Сдеру шкуру, выверну наизнанку и надену назад. Ты меня понял? — на том конце линии что-то ответили. — Вот и хорошо.

Женька сунул телефон в карман:

— Чего стоите, пошли!

— Родь, — Леон наклонился к моему уху, но говорил настолько громко, что братишка его слышал. — Я тебе завидую. Лапусик у тебя тихий, — я скептически хмыкнул, — добрый, домашний мальчик. Мне же достался монстрило.

Женька нахально улыбнулся:

— Лёнечка, — Леон только ему позволяет себя так называть. — Тебя что-то не устраивает? А, ну да! Тебе этого не хватает.

Женька лукаво усмехнулся и, скопировав походку Олега, протанцевал к дому. Двигался он с грацией пантеры, на пороге остановился, томно посмотрел на нас через плечо и, сдув с глаз чёлку, подмигнул.

— Нет, ну ты глянь, — крякнул Захар Петрович, а Женя захохотал:

— Ладно, эти два педика, — он кивнул головой в нашу с Леоном сторону, — Но то, что ты, папа, будешь на мою задницу пялиться, я никак не ожидал.

Продолжая хохотать, он отправился к Олегу, оря во всё горло:

— Ванилька, иди сюда, целовать буду.

Праздник протекал бурно, я пригласил всех друзей и приятелей Олега, а, к слову, у него их было много. Люди к нему тянулись. Одуванчик веселился на полную катушку, а я старался ему не мешать. Пусть отрывается. В самый разгар веселья приехали моя мама и отчим. Когда-то моя мама назвала отчима шикарным мужиком. Она была права, Алексей Сергеевич, как никто другой подходил под это определение. Он был главой крутой спецслужбы и однажды помог Леону с Женькой и нам с Олегом выпутаться из весьма непростой истории. После этого началась наша дружба.

— Здравствуй, Родион! — отчим улыбнулся мне. — А где виновник торжества?

Я кивнул головой вглубь сада, откуда с диким криком выбежал Олег и полез целоваться к моей маме.

— Здравствуйте, дядя Лёша, — Алексей Сергеевич вместо приветствий и поздравлений схватил моего одуванчика за ухо.

— Ты зачем, стервец, хакнул нашу базу данных?