♦ децентрализация национальной экономики, сконцентрированной в провинции Буэнос-Айрес и федеральной столице, путем приоритетного финансирования индустриальных проектов в других провинциях Аргентины, включая наиболее отсталые в хозяйственном отношении;

♦ осуществление этой стратегии одновременно по всем названным направлениям, что получило наименование «шоковой терапии» и мыслилось в качестве эффективного средства «встряхнуть» аргентинскую экономику.

Реализация экономической политики команды десаррольистов имела в качестве ключевого момента подписание в декабре 1958 г. соглашения stand by с МВФ, которое фиксировало некоторые принципиальные элементы нового курса: полный отказ от контроля над ценами, девальвация и введение свободного рыночного курса песо, либерализация внешней торговли, жесткое ограничение роста заработной платы. Одновременно был принят закон, уравнивавший иностранный капитал в правах с национальным и снимавший все ограничения на перевод прибылей за границу. Знаковым актом политики А. Фрондиси стала передача в концессию до 1982 г. американской корпорации «Амоко» крупнейшего в стране нефтяного месторождения «Серро Драгон», открытого специалистами государственной компании «Ясимьентос петролиферос фискален (ЯПФ) в 1957 г.74

Принятые меры экономического характера были в целом положительно восприняты зарубежными и местными инвесторами и стимулировали приток капиталовложений в такие отрасли, как нефтяная, автомобильная, энергетическая, транспорт и связь. Если в период 1952–1958 гг. в страну в среднем в год поступало 70 млн дол. иностранных инвестиций, то в 1959–1961 гг. этот показатель поднялся до 300 млн дол.75 Кроме того, либерализация импорта позволила ощутимо увеличить ввоз нового оборудования, необходимого для технического перевооружения аргентинской промышленности. Его доля в общем объеме импортных закупок выросла с 23 % в 1959 г. до 32 % в следующем76.Самым слабым местом и ошибкой стратегического масштаба экономической политики десаррольистов была недооценка роли и потенциального значения аргентинского экспорта, в том числе аграрного. Данное обстоятельство имело свои объяснения. Первое — общетеоретического характера – сводилось к тому, что сельскохозяйственное производство по своей природе «неэластично », т. е. его объемы невозможно в короткие сроки существенно (а главное – гарантированно) увеличить, и это является естественным ограничителем устойчивого расширения внешней торговли Аргентины. Второе объяснение – конъюнктурного свойства. 50-е и 60-е годы прошлого века – период глубоких качественных изменений в мировой торговле, сопровождавшихся заметным ухудшением условий товарообмена для стран – экспортеров comodities, сырьевых и сельскохозяйственных продуктов: цены на многие из них падали абсолютно (см. табл. 1.11) и относительно промышленных (прежде всего – технически сложных) изделий и новейших технологий. В этих условиях, по мнению десаррольистов, происходило следующее: недооцененный аргентинский экспорт обогащал зарубежных импортеров, а сами производители несли убытки. Отсюда следовал во многом ложный и ошибочный (в силу своей односторонности) вывод – экспортные поставки не выгодны стране и следует сосредоточиться на развитии внутреннего рынка {развитие вовнутрь) и добиваться создания подлинно интегрированной национальной экономики, располагающей всеми необходимыми отраслями, включая базовые, для самостоятельного стабильного роста.

Таблица 1.11 Экспортные цены на основные сельскохозяйственные товары Аргентины (в дол. за 1 т)

Источник. Dos siglos de economia argentina (1810–2004). P. 458, 459.

Последствием такого подхода стал беспрецедентный рост внешнеторгового дефицита (экспорт не поощрялся, а импорт машин и оборудования быстро увеличивался), составивший в сумме за 1960–1962 гг. свыше 806 млн дол. и покрывавшийся за счет притока иностранных капиталовложений и заимствований на международных финансовых рынках. Именно в этот период происходит очередной «всплеск» государственной задолженности Аргентины: с 1 178 млн дол. в 1960 г. до 3 706 млн дол. в 1962 г.77 Таким образом, всего за трехлетие суверенный долг страны увеличился в три с лишним раза. Это неизбежно закладывало мину замедленного действия под весь процесс хозяйственного развития, поскольку в обозримом будущем предполагало существенное увеличение платежей по обслуживанию задолженности.

Противоречивые итоги экономического курса правительства А. Фрондиси стали очевидны уже в 1962 г. С одной стороны, были достигнуты определенные результаты в укреплении индустриальной базы. Важнейшими из них стали: рост добычи нефти почти в 3 раза по сравнению с 1958 г. (с 5,7 до 15,6 млн куб. м) и более чем тройное увеличение производства природного газа (с 1,7 до 6,2 млрд куб. м), что означало выход Аргентины на самообеспечение этими важнейшими энергоресурсами78. Но одновременно аргентинская промышленность в целом не становилась более конкурентоспособной, что явилось следствием ее почти исключительной ориентации на внутренний рынок. К слову сказать, и зарубежные инвесторы, следуя правительственному курсу, полностью «замыкались» на местного потребителя и не расширяли экспортные возможности страны. Между тем внутренний аргентинский рынок не являлся достаточно емким (ни по количеству потребителей, ни по покупательной способности основной массы населения), чтобы обеспечивать такой масштабный сбыт промышленной продукции, который бы позволил ощутимо снизить производственные издержки и повысить конкурентоспособность товаров. Эта ситуация в значительной мере дискредитировала экономические идеи десаррольистов, поскольку реальное положение дел очевидно расходилось с обещанными результатами.

Сложный клубок острых конфликтов образовался в социально-политической сфере. Недовольство широких слоев населения вызывала политика замораживания реальной заработной платы и рекордная на тот момент инфляция, составившая в 1959 г. 113,7 % и в полной мере не компенсированная в последующие годы коррекциями доходов работающих по найму. Правительство искало возможности ослабления общественной напряженности и пошло на отмену наложенного на перонистов запрета заниматься политической деятельностью. Тем самым делалась попытка расширить социальную базу политики десаррольизма и консолидировать общество. Этот шаг Розового дома насторожил верхушку вооруженных сил, которая в течение всего срока пребывания у власти А. Фрондиси «накапливала» на него «компромат», периодически оказывала давление и ждала удобного момента для решительного вмешательства в ход событий [13] . Такой момент настал, когда А. Фрондиси, который «колебался» в кубинском вопросе, встретился (о ужас!) с Э. Че Геварой и предложил свои услуги посредника для урегулирования конфликта между американским Белым домом и революционным руководством Гаваны. Реакция со стороны аргентинской армии последовала незамедлительно, и 28 марта 1962 г. правительство десаррольистов было свергнуто.

Поставленный военными на пост президента председатель сената Национального конгресса радикал Хосе Мария Гидо «просидел» в кресле главы государства полтора года и за этот небольшой срок сменил пятерых министров экономики, чья короткая и мало вразумительная деятельность привела к рецессии и только усугубила имевшиеся хозяйственные и финансовые проблемы. Очередная «смена президентского караула» произошла в октябре 1963 г., когда в результате победы на выборах в Розовом доме обосновался еще один представитель ГРС – Артуро Ильиа.

Его приход к власти произошел в обстановке давно невиданного и для многих совершенно неожиданного экономического подъема, пришедшего на смену довольно глубокому спаду. Если в 1962 и 1963 гг. ВВП сокращался соответственно на 1,6 и 2,4 %, то в 1964 г. – вырос на 10,3 % (самый высокий показатель с 1947 г.), а в 1965 г. – еще на 7,1 %. Анализируя причины такого хозяйственного оживления, можно отметить следующее. Во-первых , дали о себе знать требовавшие времени результаты некоторых мер десаррольистов по развитию местной промышленности и привлечению иностранных инвестиций. За прошедшие годы возникли новые сравнительно современные производства, теперь заработавшие в полную силу. Во-вторых , и это, наверное, главное, в 1964–1965 гг. были собраны рекордные урожаи зерновых (см. табл. 1.12), позволившие очень существенно увеличить экспорт и обеспечить суммарный профицит внешнеторгового баланса в размере 1 130 млн дол.79