О, друг Меррей!

Заметки, очерки есть там,

Морской листок и всякий хлам,

Что только ближе к барышам,

О, друг Меррей!

Хоть жаль бумагу мне марать,

Но как, – раз стал перечислять,

О "Долготе" мне умолчать,

О, друг Меррей!

Венеция, 11 апреля 1813 г.

_{Перевод С. Ильина}

Стансы к реке По

Река! Твой путь – к далекой стороне,

Туда, где за старинными стенами

Любимая живет – и обо мне

Ей тихо шепчет память временами.

О, если бы широкий твой поток

Стал зеркалом души моей, в котором

Несметный сонм печалей и тревог

Любимая читала грустным взором!

Но нет, к чему напрасные мечты?

Река, своим течением бурливым

Не мой ли нрав отображаешь ты?

Ты родственна моим страстям, порывам.

Я знаю: время чуть смирило их,

Но не навек – и за коротким спадом

Последует разлив страстей моих

И твой разлив – их не сдержать преградам.

Тогда опять, на отмели пустой

Нагромоздив обломки, по равнине

Ты к морю устремишься, я же – к той,

Кого любить не смею я отныне.

В вечерний час, прохладой ветерка

Дыша, она гуляет по приречью;

Ты плещешься у ног ее, река,

Чаруя слух своей негромкой речью.

Глаза ее любуются тобой!

Как я любуюсь, горестно безмолвный…

Невольно я роняю вздох скупой –

И тут же вдаль его уносят волны.

Стремительный их бег неудержим,

И нескончаема их вереница.

Моей любимой взгляд скользнет по ним,

Но вспять им никогда не возвратиться.

Не возвратиться им, твоим волнам.

Вернется ль та, кого зову я с грустью?

Близ этих вод – блуждать обоим нам:

Здесь, у истоков, – мне; ей – возле устья.

Наш разобщитель – не простор земной,

Не твой поток, глубокий, многоводный;

Сам Рок ее разъединил со мной.

Мы, словно наши родины, несходны.

Дочь пламенного юга полюбил

Сын севера, рожденный за горами.

В его крови – горячий южный пыл,

Не выстуженный зимними ветрами.

Горячий южный пыл – в моей крови.

И вот, не исцелясь от прежней боли,

Я снова раб, послушный раб любви,

И снова стражду – у тебя в неволе.

Нет места мне на жизненных пирах,

Пускай, пока не стар, смежу я веки.

Из праха вышел – возвращусь во прах,

И сердце обретет покой навеки.

Июль 1819 г.

_{Перевод А. Ибрагимова}

В день моей свадьбы

Новый год… Все желают сегодня

Повторений счастливого дня.

Пусть повторится день новогодний,

Но не свадебный день для меня!

2 января 1820 г.

_{Перевод С. Маршака}

Эпитафия Уильяму Питту

От смерти когтей не избавлен,

Под камнем холодным он тлеет;

Он ложью в палате прославлен,

Он ложе в аббатстве имеет.

2 января 1820 г.

_{Перевод Н. Холодковского}

Эпиграмма на Уильяма Коббета

Твои, Том Пейн, он вырыл кости,

Но, бедный дух, имей в виду:

К нему ты здесь явился в гости,

Он навестит тебя в аду.

2 января 1820 г.

_{Перевод С. Маршака}

Стансы

Кто драться не может за волю свою,

Чужую отстаивать может.

За греков и римлян в далеком краю

Он буйную голову сложит.

За общее благо борись до конца –

И будет тебе воздаянье.

Тому, кто избегнет петли и свинца,

Пожалуют рыцаря званье.

5 ноября 1820 г.

_{Перевод С. Маршака}

Пенелопе

Несчастней дня, скажу по чести,

В ряду других не отыскать:

Шесть лет назад мы стали вместе,

И стали порознь – ровно пять!