Президентом? Это ее насторожило. Она не знала о его честолюбивых замыслах. Она внимательно посмотрела на него, придя в ужас от его слов и от его вида. Из его злых глаз вылетали искры нереализованных амбиций. Они пронизывали комнату, как электрические заряды. Это был не тот почтенный, воспитанный и приятный Хью Кантингтон, которого она знала: человек, который многого добился и мог спокойно наслаждаться жизнью; человек, который, как она думала, женился на ней только из-за ее женских прелестей.

— Но мне еще не поздно попробовать бороться за кресло президента, а? — с надеждой спросил ее Хью.

«Он все еще хочет этого…»

Нора заговорила, тщательно выбирая слова:

— Нет, мне кажется, что шестьдесят три — это прекрасный возраст, если человек полностью сохранил интеллект, здоровье, энергию…

Это были именно те качества, которые так привлекали ее и о которых она думала, мечтая об их будущем ребенке. Сейчас она поняла, что уже слишком поздно. Что Хью представлял их будущее совершенно по-другому. И что в его сценарии не было места для малыша. Но если было еще не поздно для человека такого масштаба и репутации, как Хью, попытаться стать президентом, то для Хьюби это было бы великолепно. Пасынок президента. Превосходно! Она точно выполнит свою роль. Она сделает все, чего бы Хью ни хотел от нее. Если, фигурально говоря, ему нужна была женщина, которая расчистит его дом, она готова стать ею. Она будет стараться изо всех сил.

— Я мало разбираюсь в политике вообще и еще меньше в американской. Но я с удовольствием буду учиться и сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе добиться того, чего ты хочешь.

Хью откинулся на спинку стула со вздохом облегчения, как будто он выиграл первый тайм, и его лицо снова приняло благодушное выражение.

— Теперь давай перейдем к другому. Эти бумаги, о которых говорил Бобби и которые он хочет, чтобы ты подписала завтра… Большинство из них почти ничего не значат — разрешения, страховки и тому подобные вещи. Важный документ — это наш брачный контракт, который четко определяет, что ты получишь и чего не получишь при определенных обстоятельствах и случаях.

— Я готова к тому… — начала было Нора, но он остановил ее.

— Это совсем не значит, что контракт будет принят и подписан в том виде, какой тебе предложат. Они надеются, что ты настолько глупа, что сразу его подпишешь, но следует помнить, что все можно значительно изменить в процессе переговоров.

— Но я не хочу думать о переговорах, — улыбнулась Нора. — Я поняла, что твои сыновья имели в виду, когда упомянули о бумагах. Я понимаю, что они хотят сохранить наследство. Это вполне естественно. Но так как это наш брачный контракт, значит, мы оба должны его подписать. Я хочу верить тебе. Ты не подпишешь никакого контракта, который будет невыгоден для меня. Я уверена, что ты будешь вести переговоры вместо меня, потому что я даже не знаю ни одного американского адвоката, который мог бы представлять меня, а ты — известный дипломат и можешь правильно вести переговоры, — она думала, что говорит все это просто для проформы, что Хью, конечно же, будет защищать ее и Хьюби интересы.

Но Хью сказал;

— Я сделаю для тебя лучше, если научу тебя саму вести переговоры. Есть одна важная вещь: ты соглашаешься что-то отдать, чтобы получить гораздо больше. И ты должна следить за разными оговорками.

Все зашло уже слишком далеко, и Хью должен был облегчить ее положение. Он говорил так, словно это была игра в шахматы.

— Послушай, Хью, мне не хочется обсуждать разные оговорки. Я выхожу за тебя замуж вовсе не для того, чтобы разводиться. Я хочу прожить с тобой хорошую жизнь; я также надеюсь быть для тебя хорошей женой, с которой ты не захочешь расстаться. Я отказываюсь говорить о том, что ты можешь умереть. Я не желаю этого!

— Вот и дурочка, а я не желаю жениться на дурочке. Я хочу жениться на победительнице! Если ты не желаешь думать о своем будущем, то как насчет Хьюби? Как ты считаешь, что будут думать мои сыновья по поводу того, что я усыновлю Хьюби? Он — тебе придется на этом настаивать — должен будет лишить их изрядной доли наследства после того, как их старик споет свою лебединую песню. Ты будешь бороться с ними не на жизнь, а на смерть!

— О, Хью, ты хочешь сказать, что они еще не знают об усыновлении Хьюби?

— Конечно, нет!

— Но почему?

«Уж это он мог бы сделать…»

— Потому что ты сама должна торговаться и должна выложить все карты на стол. Не грусти, моя дорогая, в течение нескольких дней ты столько узнаешь, что тебе этого хватит на всю оставшуюся жизнь!

— Понимаю, — сказала Нора и потом спросила: — А как насчет кампании на выдвижение президента? Когда она официально начинается? И о каком времени мы говорим?

— Выборы будут в 1960 году, но кампания уже началась. Она началась в тот момент, когда ты сошла с самолета.

Нора посмотрела на свои часы:

— В таком случае мы зря теряем время. Какой в Вашингтоне самый лучший ресторан, где будет ужинать сегодня элита города?

Хью был поражен:

— Что ты имеешь в виду под элитой? Власть имущих в политическом или финансовом плане?

— В политическом, конечно!

— Хм-м-м… — начал размышлять Хью. — Прошла тысяча лет с тех пор, как я выходил в свет. У меня тюремщики, ты же понимаешь! Но мне кажется, что «Вандом» будет подходящим для этого местом.

— Тогда я закажу столик. Потом спускаюсь вниз, чтобы Хьюби и я могли переодеться.

— Ты хочешь пойти в ресторан?

— Да.

— Но ты, наверное, устала. Вы только что прилетели…

— Нам нужно поесть, а ты сам сказал, что твоя кухарка плохо готовит и что ты давно уже никуда не выходил. Джеффри научил меня одной вещи — прямое действие всегда побеждает все установленные правила. Если мы будем есть в ресторане, ты обязательно встретишь своих старых друзей. Ты сможешь им представить свою будущую жену и своего красивого нового сына. Напомнишь всем, что Хью Кантингтон все еще силен и что он не сходит с дорожки. Что с тобой следует считаться. Разве я неправильно рассуждаю?

Хью просто расцвел:

— Ты права. Я тебя поддерживаю, и я мудрый старый плут. Я знаю, что ты заставишь время двигаться быстрее.

Нора пошла вниз, чтобы найти Хьюби, надеясь, что он не наелся до такой степени, что не сможет поехать обедать в ресторан. Ей не следовало беспокоиться! Хьюби так и не дошел до кухни. Оказалось, что он заблудился, а потом задержался на нижнем этаже в спальне горничной.

— О чем ты думаешь? — грозно спросила его Пора, но это был глупый вопрос. Ясно, что он ни о чем не думал.

— Она сказала, что у меня красивое тело и она просто хотела пощупать мои мускулы, — ухмыльнулся он.

Нора стояла у окна, она смотрела на газоны, где расположились тенты в розовую и белую полоску. Она видела, как официанты наносили последние штрихи на приготовленные и выставленные блюда. Флористы поправляли украшения из цветов, там были белые розы и бледно-розовые тюльпаны, азалии. Музыканты прибыли заранее и настраивали свои инструменты. Ей вдруг показалось, что она будет себя странно чувствовать на собственной свадьбе.

Была приглашена тысяча гостей — сенаторы из Вашингтона и элита Палм-Бич, губернаторы со всей страны и иностранные общественные деятели, судьи Верховного суда и театральный люд из Нью-Йорка, демократы и республиканцы (Эйзенхауэры не смогли прибыть, но прислали чудесную телеграмму), спортсмены и звезды средств массовой информации. Скоро они все будут ее поздравлять (и некоторые даже расцелуют в обе щеки). Люди будут передвигаться взад и вперед, пить шампанское, оркестр Майера Дэвиса будет играть, и кто-то станет танцевать. Люди будут пробовать свадебный торт высотой в четыре фута. Нора не знала почти никого из них, она была немного знакома с очень небольшим количеством людей. Был приглашен и клан Кеннеди, которые были их соседями в Палм-Бич и на Кейп-Коде.

Хью предупредил ее, что необходимо пригласить этот клан не только потому, что они соседи и важные персоны в социальном и политическом плане, но также потому, что они — потенциальные противники.