– Нам нельзя ходить так далеко, – сказал один из Черепашек-ниндзя.

– Можно, если вы с нами, – сказал Виктор. – Мы взрослые. Верно, Джейс?

– Да. Только подумайте, сколько ещё конфет вы можете получить.

Дети переглянулись жадными взглядами, прежде чем согласиться. Теперь они действительно ходили от дома к дому как компания. Виктор хорошо ладил с детьми, играл с ними в разные игры. Сначала он научил их говорить "кошелёк или жизнь", что поражало людей, а затем велел им говорить по очереди, один за другим, как миниатюрный мужской квартет. Один раз Виктор выстроил их всех идеально ровно и велел ничего не говорить, эффект был удивительно жутким. Его игры вызывали у детей смех и крики, пока они ходили по другим кварталам. Затем они с Джейсом отвели детей обратно.

– Держи, – сказал Виктор, протягивая свою заполненную до краёв наволочку Черепашке Ниндзя. – Вы, ребята, так хорошо справились, что я отдам это вам, но вы должны поделить всё поровну, ладно?

Дети не стали проявлять фальшивой скромности. Они схватили предложенный приз и убежали в ночь.

– Чувак, прости! – сказал Виктор. – Я должен был спросить у тебя про наволочку.

– Всё нормально, – сказал Джейс. – Она была старой. Но я не думаю, что им нужно ещё больше конфет.

– Не-а, – Виктор стянул маску оборотня, его волосы были мокрыми от пота. Щёки покраснели, и он выглядел счастливым. – В таком возрасте никогда не бывает достаточно. Я продолжал ходить, пока мой мешок не становился полным. Затем я шёл домой, вываливал конфеты и снова шёл на улицы. Однажды я ушёл так далеко, что заблудился. В то время я был примерно их возраста и пришёл домой только в час ночи.

– Ты, должно быть, испугался, – сказал Джейс, когда они начали идти обратно к "Остановись и закупись".

– Ни в коем случае! Мне понравилось. – Виктор вытер пот со лба. – Я чувствовал себя по-настоящему взрослым, находясь на улице так поздно. Я впервые был сам по себе. Никто за мной не присматривал и не говорил мне, что делать. Я просто продолжал гулять и есть конфеты, пока всё больше и больше домов выключали свет. В конце концов, на тротуаре перестал хоть кто-то появляться, и на дороге не было машин, и у меня было такое чувство, будто я был хозяином всего этого. Весь город был моим.

Джейс взглянул на него искоса.

– Я отчасти понимаю, что ты имеешь в виду. Мне нравится поздно ночью ездить по улицам и... Не бери в голову, это звучит странно.

– Давай. Расскажи мне.

– Эм. Ладно. Иногда я просто паркуюсь рядом со случайным домом, вглядываясь в то, что могу увидеть через окна. Но не в извращённом смысле, как любопытный Том. Я просто сижу и пытаюсь представить, какая жизнь происходит внутри. Я вглядываюсь в детали, которые вижу – украшения и всё такое, или время от времени мельком вижу кого-то – и всё это дополняет историю.

– И что ты обычно представляешь? – спросил Виктор. – Уверен, есть тема. Что приходит на ум чаще всего?

– Несколько вещей. Иногда я думаю, что этот человек один, и как ты сказал, это может быть хорошо. Ты можешь быть собой, когда ты один, даже больше, чем рядом со своими ближайшими друзьями или семьёй. А затем... – Джейс рассмеялся от смущения, – я обычно представляю, как этот человек находит кого-то, или может быть, просто сидит и хочет, чтобы появился правильный человек.

– Как романтично, – усмехнулся ему Виктор. – И он находит этого человека?

– Время от времени. А в других случаях мне становится скучно, и я представляю, что происходит несчастный случай, будто он падает с лестницы и умирает, а какой-нибудь сошедший с ума от горя родственник возвращает его с помощью вуду. – Джейс вытянул руки перед собой и простонал, как зомби. – И жутко то, что родственник удерживает его как восставшего из мёртвых слугу, заставляя его пылесосить, мыть посуду и всякое такое.

Виктор смотрел на него.

– Ты серьёзно, да?

Джейс опустил руки.

– Ага. Так я развлекаюсь.

– Ну, в следующий раз возьми меня с собой. Звучит весело.

– Идёт. Куда мы теперь?

– Я голоден. – Виктор выхватил наволочку из рук Джейса. – Давай найдём место, где можно поделить это и съесть.

– Ты можешь перекусить моей мясной рукой. – Джейс втянул носом воздух. – На самом деле, мне нужно найти, куда это выкинуть. И мне нужно поесть чего-нибудь настоящего. Давай перехватим по бургеру.

– Нет денег, – сказал Виктор, уже открывая маленькую упаковку "M&M’s".

– Тогда за мой счёт. О! Я кое-что вспомнил... – Джейс снял рюкзак и расстегнул передний карман, доставая маленькую, запакованную в целлофан коробочку, которую протянул Виктору. – Это тебе.

– Ты прихватил мне сигареты? – Глаза Виктора заблестели, когда он взял их. – Спасибо, приятель! Знал бы я раньше. Я бы вырезал дырку в маске. Курящий оборотень! Насколько это было бы круто?

– Ты бы дымил и пыхтел, – сказал Джейс, – но твои лёгкие не справятся с тем, чтобы сдуть дом.

– Справедливо. Ужасная привычка, – подмигнул Виктор, уже зажав фильтр между губ. – Прикроешь меня от ветра?

– Оу.

Джейс подошёл ближе, разглядывая детали лица Виктора, освещаемого пламенем – тёмные брови, разноцветные глаза, ямочка над губами. Это внимание не осталось незамеченным, но Виктор казался, скорее, развеселённым. Когда он выдохнул, запах шоколада смешался с дымом.

Джейс раскрыл рот, чтобы сказать что-нибудь.

– Эм, ты сегодня приехал на заправку на машине?

– Не-а. Нет машины, нет прав. Полагаю, у тебя есть и то, и другое, если ты катаешься по ночам.

– Да.

Джейс пошёл дальше по тротуару, вдруг забыв все слова. Он слушал, как Виктор затягивается и выдыхает, запах напоминал ему о тех временах, когда Холдены и Трауты собирались вместе в низине между их домами, собирая кучу из листьев, которую затем аккуратно поджигали.

Виктора, казалось, устраивало их молчание, отовсюду доносились детские голоса, пока те продолжали просить конфеты.

Джейс на мгновение задумался, может, с ним что-то не так. Он знает Виктора пару часов, и за это ничтожное количество времени Джейс решил, что он ему нравится. Более того, на самом деле. Конечно, любовь не пришла так быстро, но что-то определённо было. Ему хотелось смотреть на Виктора, он не мог отвести взгляд. Ему хотелось, чтобы Виктор говорил без остановки, чтобы он мог слушать, не важно, что бы парень говорил. И Джейсу хотелось коснуться его, наконец, проверить, какое на ощупь тело другого парня. Ему хотелось почувствовать запах его кожи, попробовать вкус его губ, что угодно, что он мог заполучить. Он легко влюбился? Или оправдывал стереотип о неразборчивости геев?

– Что насчёт этого дома? – произнёс Виктор, останавливаясь и указывая на дорожку.

– А? – Джейс посмотрел в указанном направлении, видя маленький, немного обшарпанный дом. Свет на крыльце был включен, и на ступеньке стоял фонарь из тыквы, завлекая искателей конфет. – У нас недостаточно конфет?

– Нет, я имею в виду, если бы ты катался ночью, какую историю тебе рассказал бы этот дом?

– Оу! – Джейс посмотрел на дом по-новому. Ему определённо нужен уход. Свежий мазок краски и, может быть, немного ландшафтных работ. В доме нет мужчины, или недостаточно денег. Или и то, и другое. – Он принадлежит старой вдове. Она на социальном обеспечении, и все считают её бедной, но это неправда.

– Нет?

– Не-а. Дело в том, что у неё зависимость от драгоценностей. Просто лютая. Она не может насытиться. Когда её первый муж умер от сердечного приступа, она обналичила его страховку и пустилась во все тяжкие, скупая всё золото и камни, которые когда-либо хотела. Когда деньги закончились, ей пришлось найти себе ещё одного мужа, верно?

– Понятно. Чёрная вдова.

– Ага. Трое мужчин отдали свои жизни, чтобы утолить её неиссякаемый аппетит к драгоценным камням. Внутри её дом такой же захудалый, только если не зайдёшь в подвал, который похож на драконье логово.

Виктор фыркнул.