— Постараюсь запомнить. Просто я не люблю называть людей по фамилиям. Это обезличивает.
Кристен пожала плечами.
— На работе так принято, — она отпила глоток чая, глядя на Марти поверх края чашки. — Итак: почему именно это дело?
Марти отодвинула опустевшую корзинку и положила локти на стол:
— А вы о нем что-нибудь знаете? Об этом деле?
— Нет, я недавно здесь работаю.
— Тогда, если позволите, обрисую вам ситуацию. Жертва убийства — Карлос Ромеро, 18 лет. По словам его матери, в эту роковую ноябрьскую ночь, в пятницу, десять лет назад, он отправился к своим кузенам в Матаморас. Он ездил туда почти каждую пятницу, там проходили какие-то вечеринки. Я сначала подумала, что он пересекал границу, чтобы выпить алкоголя в баре, ведь в США несовершеннолетним это запрещено, но Кесара — это его сестра — сказала, что это было обычное уличное кафе, где они ужинали и бездельничали. Она сказала, что можно было за него не волноваться, когда он отправлялся в это место.
Кристен указала на корзинку Марти:
— Вы собираетесь съесть ту последнюю креветку?
— Нет, берите, — улыбнулась она, глядя как детективу хватило этой креветки на один укус. — Как бы то ни было, Карлос в этот день поздно вернулся с работы, и его кузены отправились без него. Он планировал сесть на автобус, пересекающий границу, и встретиться с ними уже на месте. А потом вернуться вместе с ними.
— Итак, я правильно поняла, что раньше он так не делал?
— Правильно. — Марти подала Кристен салфетку, — У вас кетчуп вот здесь, — указала она на уголок рта. Она подождала, пока детектив вытрет соус и продолжила:
— В общем, это похоже на убийство случайного прохожего, — сказала она. — Мальчишка был хороший. Отличник, звезда бейсбола. После школы подрабатывал в соседнем продовольственном магазинчике. Просто примерный ребенок.
Она отпила чай, закашлялась.
— Его забили насмерть. Вырезали глаза, язык. Вспороли живот, — она наблюдала, как Кристен воспримет эту информацию, заметив лишь легкое подергивание губ.
— В папках с документами есть рассказ его матери — о его планах на эту ночь. Есть заявление от сестры, Кесары — о том, что он стремился хорошо учиться в школе, собирался поступить в институт и уехать из Браунсвилля. Третий протокол допроса — от его школьного учителя. Тоже о том, что он хороший парень, никаких проблем… — Марти наклонилась вперед. — Вот тут и начинаются странности. Полиция вызывает всех троих еще раз и спрашивает, известно ли им, что Карлос мог быть вовлечен в банду? Все трое сказали, что нет. И тогда появляется четвертое свидетельство — от парня по имени Хавьер Торрес, который рассказал о Карлосе как о члене банды… «активно участвующем в делах банды».
Кристен кивнула:
— Понятно. И что дальше?
— Кесара говорит, что они никогда не слышали об этом Хавьере, который, как предполагается, был близким другом Карлоса. Она также сказала, что те ребята, с которыми дружил Карлос, и его кузены, тоже никогда не слышали про Хавьера Торреса. И тем не менее, полиция приняла во внимание его заявление и закрыла это дело.
— И все это случилось десять лет назад? А как это попало к вам?
— Что вы имеете в виду?
— Как вы обнаружили это дело?
Марти подперла рукой подбородок и задумалась, может ли она действительно доверять этой женщине.
— Сказать вам правду? Или то, что я сказала вашему лейтенанту и игривому Джеймсу Гарзе?
Кристен засмеялась:
— Лейтенант Марш был взбешен тем, что Гарза дал вам это разрешение.
— Вы с ним знакомы?
Она покачала головой. — Почти что нет. Но о его игривом характере знаю не понаслышке.
— Неужели он с вами заигрывал? Не обратил внимание на вашу ориентацию? — увидев ошарашенный взгляд Кристен, Марти хотела забрать свои слова обратно. — Простите… я ужасно бесцеремонна… — она понизила голос. — Или вы скрываете это? — она с облегчением заметила, что собеседница усмехнулась.
— Скрываюсь? Вряд ли.
Марти засмеялась:
— Но он приставал к вам?
— Да. Но я думаю, многие догадываются о моей ориентации, — Кристи положила локти на стол. — Правда, до сих пор никто не спрашивал.
— По вам это не заметно, я просто предположила. Я имею в виду, что вы не подходите под стереотипы, — сказала Марти. Нет, по внешнему виду она бы не догадалась, что Кристен Бейли была лесбиянкой. Ее волосы не были слишком короткими, она не носила мужскую одежду. Хотя и слишком женственной она не выглядела. Черные брюки и мокасины, обычные часы — не золотые и не серебряные, на простом кожаном ремешке. Не носила никаких украшений — даже сережек. И на лице, как и в прошлый раз — только едва заметный намек на косметику.
— Некоторое время назад я писала статью о проблеме дискриминации, и брала интервью у множества женщин-полицейских, — объяснила Марти. — И обнаружила, что есть некоторые различия в том, как ведут себя полицейские традиционной и нетрадиционной ориентации. Надеюсь, я не оскорбила вас?
— Нет, нисколько.
— А что вы имели в виду, когда сказали «никто не спрашивал»? Обычно ведь коллеги интересуются…
— Я здесь чужак. Не местный житель. Я приехала из Хьюстона и получила эту работу благодаря своему капитану, который подергал за некоторые ниточки, — она пожала плечами. — Так что со мной тут мало кто общается. Даже по службе, — она улыбнулась. — Обычно я получаю небольшие персональные задания, вроде этого. Последить за любопытными репортерами.
Теперь любопытство Марти было задето. И она сделала то, что всегда начинала делать в таком случае. Она стала задавать вопросы.
— Почему вы приехали сюда из Хьюстона? — ей показалось, что детектив не ответит, но через несколько секунд она заговорила.
— Один мой родственник болен. И я вынуждена находиться здесь.
— Что…
— Как видите, ничего интересного. А теперь расскажите, что вы сказали лейтенанту Маршу?
Марти подавила свой репортерский инстинкт и решила отложить свои расспросы до более подходящего времени. И вернула свои мысли к рассматриваемому делу и тому, что именно она соврала лейтенанту.
— Со мной связалась Кесаро Ромеро, сестра убитого. Она прочитала мою книгу и подумала…
— Что за книга?
Марти небрежно взмахнула рукой:
— Ничего особенного, правда. Я выбрала несколько нераскрытых дел, которые мне удалось расследовать, и собрала их в одно детективное повествование. Это было достаточно успешно, в своем роде, но не мейнстрим. Я думаю, что единственной причиной, по которой Кесара это прочитала, было то самое дело. Из-за него моя книга стала для нее чем-то личным.
— Она сейчас здесь, в Браунсвилле?
— Нет, она сейчас живет в Сан-Антонио. Мы три-четыре раза беседовали по телефону. Она по сей день отрицает, что ее брат мог входить в банду. Так что, она убедила меня, что полиция пошла самым простым путем и выдвинула версию с «бандами», чтобы закрыть дело.
— Но ведь лейтенанту вы этого не говорили?
— О сестре я точно не упоминала. Я сразу поняла, что он недоволен моим присутствием здесь, и постаралась представить все как можно более безобидно. Сказала, что пишу книгу о подростковых бандах и среди прочих случаев наткнулась на это дело. Я также сказала ему, что вероятно, в книгу войдет крайне сжатая информация о деле, чтобы сократить объем.
— Значит, вы сейчас пишете вторую книгу?
Марти покачала головой:
— Нет. Может быть, когда-нибудь позже, но не сейчас. Я только собираю материал. Просто поговорив с его сестрой и услышав, насколько она убеждена в том, что убийство не связано с бандами… в общем, мне стало интересно. И теперь, после первого знакомства с материалами, я вижу, что расследование этого преступления было едва начато. Я не обвиняю ни вас, ни ваше полицейское управление, но очевидно, что в этом случае были продемонстрированы как минимум некомпетентность и пренебрежение. А как максимум — укрывательство преступника.
Марти была немного удивлена, что Кристен ничего не ответила не это. Фактически, детектив только кивнула, соглашаясь.