- Ты с нами, Катюша? – интересуется кто-то, совершенно незнакомый, стоящий рядом. 

Быстро моргая и оборачиваясь туда, откуда прозвучал голос, Катя видит все того же Рому и ощущает внезапный прилив сразу двух чувств – ненависти и бессилия. Смотрит на окурок. Хмыкает. Швыряет его мимо урны и молча уходит обратно в офис, оставив Рому и еще пару вышедших покурить сотрудниц из ее отдела в недоумении.

После обеда Катя пытается снова заняться документами, которые оставила в работе перед тем, как уйти, но что-то не клеится – фразы в массивных текстах договорных условий разбегаются, строки перемежаются, и вместо стройного делового текста Катя видит тарабарщину без какого-либо смысла. Откладывает бумаги. Растирает лицо. Решает проверить почту – частенько ей это помогало расслабиться и сосредоточиться на делах. На рабочем ящике обнаруживает несколько писем с вложениями и, не читая теста, машинально скачивает прикрепленные документы, чтобы позже до них добраться. Зайдя на личный, обнаруживает три спамовых письма от каких-то магазинов и курсов английского языка, а также одно с неизвестного адреса. Открывает. Сидит, зажав руку между коленей и ухватившись пятерней за кресло. 

«Привет, Катя. Ты меня не знаешь, но ты должна знать, что твоя жизнь под моим контролем. Я вижу всех, кто окружает тебя, и знаю, чего тебе стоит каждый. Мне не нравится твой подход к жизни. Я постараюсь научить тебя чему-нибудь. Но это будет дорого стоить. Тебе. Следи за событиями и не пытайся мне мешать. Все будет, как надо»

По всему телу Кати бегут едкие, озлобленные мурашки, и она в ужасе закрывает браузер. Мотает головой, протягивает сквозь зубы «ос-споди» и откидывается в кресле. Не верит в реальность увиденного. Понимает, что это вряд ли спам, хотя и в спамерском письме могли приписать обращение по имени. Вспоминает каждое слово текста письма, но не хочет открывать его снова. Есть в нем что-то пугающее, как и в фото, прикрепленном к профилю отправителя письма – на нем прикрытое двумя черными полосками лицо – явно женское, но на этом Катя не сосредотачивается, потому что на аватар можно поставить хоть фото Мадонны, хоть профиль суслика, никого это не удивит. 

Катя перебирает версии того, откуда могло взяться это письмо и приходит к нескольким основным. Смотрит сквозь монитор, сжимая коленями запястья обеих рук.  По первой ее версии, письмо – глупая шутка знакомых. По второй – розыгрыш со стороны отосланного настойчивого поклонника, каким-то образом – возможно, через кореша среди администраторов «экзиста», - узнавшего ее «электронку». Потом Катя соотносит пропадания со связи уже, как минимум, двух потенциальных кавалеров из «экзиста» и предполагает, что, возможно, какая-нибудь больная, помешанная на знакомствах в интернете и хронически неудовлетворенная из-за возрастной прыщавости и избыточной скромности в реальной жизни девочка из администрации сайта – кто сказал, что они все там здоровые – переманивает неким фантастическим образом ее ухажеров. 

На стол Кати из рук заместителя директора по сделках в области промышленности и госзаказов плюхается массивная папка с подлежащей обработке в течении текущей недели отчетной информацией по разработке сделки по продаже промышленного оборудования, и это помогает мыслям о письме улетучиться сами собой. Тем не менее, внимания к работе кате не хватает. Почти час она пытается делать то одно, то другое, и в итоге, ломая с заметным треском авторучку пополам и привлекая этим внимание соседей по кабинету, молча встает и выходит в коридор между кабинетами. Ощущает странный холод, тряску внутри, словно бы перед тем, как заплакать, но о слезах и речи нет. Ощущает смесь страха и отчаяния. Садится на подоконник массивного окна, выходящего на выезд из двора. Бессмысленно смотрит на покрытый щербинами и сколами асфальт. 

Она вскрикивает и тут же стыдливо прикрывает рот рукой, когда из машинально положенного рядом на подоконник «айфона» раздается странный набор звуков, который когда-то был одной из любимых ее песен. Быстро берет в руку аппарат и принимает вызов. На этот раз, ее беспокоит ее старая знакомая, на добрых полтора десятка лет старше ее, которую она называет тетей Дашей. Тетя Даша в свое время здорово помогала только приехавшей и неокрепшей гостье метрополии Кате, исходя из того, что в свое время училась и близко дружила в одном институте с ее родной тетей, живущей ныне в Германии. Тетя Марина, узнав от катиных родителей, что ее племянница ринулась покорять большой город, быстро связалась с тетей Дашей, и эта связка из весьма активных и продвинутых теть помогла Кате подняться и уже потом переехать на наследную квартиру. Иногда Катя не могла в голове уложить, как ее родственниц так разбросало по миру, а также – почему чужая женщина, просто подруга родственницы оказала ей большую поддержку, чем родная, пусть и двоюродная бабушка, которая только в приближении к смертному одру задумалась о том, что надо бы сделать доброе дело и переписать квартиру на внучку. 

Тетя интересуется делами и самочувствием Кати, обращает внимание на ее утомленный, явно искусственно ободряемый голос и настойчиво приглашает ее отдохнуть вместе на даче в эти выходные, пока не совсем похолодало. Катя ссылается на обширную занятость, на надомную работу, которой, на самом деле, давно не страдает, на странное самочувствие. Старается не сгущать краски и не говорить, как ей, на самом деле, хреново, хотя именно это определение само собой просится на язык. Тетя немного расстроена, и Катя решает добавить что-то невнятное в стиле «Ну, я подумаю, очень постараюсь выделить время, ты же знаешь, я тоже по тебе скучаю». Разговор сводится к длительному прощанию. Заканчивается.

- Кать, Михаил Сергеевич просил тебя зайти, как будет время, - раздается голос разносящей какие-то документы по офисам секретарши директора Оксаны.

Катя с презрением смотрит на приезжую, как и она сама, девушку, пытается вспомнить, из какого региона та, и уже вспомнив, ловит себя на мысли, что думает явно не о том. Тихо отвечает «Ясно» и отводит взгляд в окно. Ей кажется, что рисунок дефектов асфальта сменился, но предпосылок тому не было. Она слезает с подоконника, тяжело вздыхает и идет в кабинет директора в ожидании самого неприятного разговора за последнее время.

Пока она поднимается на третий этаж и неторопливо приближается к этому разговору, в ее голове смешиваются в едкий, щелочной коктейль все самые яркие мысли, которые посещали ее голову за последние два дня. Пропадающие собеседники по «экзисту». Недосып. Звонок матери. Письмо от какого-то идиота. Едва не разбитая машина. Необходимость ехать домой на общественном транспорте. Или такси – в любом случае, под чьим-то руководством. Усталость от одиночества. Флирт «продажника» Ромы. Горечь кофе. Кот, которого нет. Еще сотни образов, лиц, красок – странных, причудливых, мерцающих перед ее внутренним взором.

- Кать, можно зайти. Я не кусаюсь.

Голос Михаила Сергеевича звучит как-то несмело, с опасением, но выводит Катю из оцепенения достаточно эффективно. Она обнаруживает, что уцепилась за дверную ручку и не может пройти внутрь кабинета, хотя дверь уже открыта. Усилием воли убирает руку, пытается улыбнуться и заходит, давай двери самостоятельно закрыться с помощью доводчика. 

- Вызывали? – имитируя совково-военную манеру, произносит Катя.

- Есть такое, - кивает директор. – У тебя все в порядке?

- Да, вполне. Только немного… - Катя боится слов «усталость», «болезнь», «отдых» и однокоренных к ним при общении с вышестоящим руководством. Ищет подходящий вариант. – В общем, все в порядке. Что-то не так по сделкам?

- Ну как, - директор дважды прокручивает между пальцами черно-золотистую «кросс» и кладет ее рядом с тонкой стопкой документов, которую он придвинул на середину стола как только Катя села в кресло напротив. – В целом, ты молодец, но есть нюанс. Как ты умудрилась направить документы «Аттики» курирующему менеджеру «Сити-Сервисез»? Я давно столько добрых слов в свой адрес не слышал. Он ведь до дня сделки, по традиции, не прикасался к «сопроводиловке», рассчитывая, что у нас все готово, и останется только провести сделку. А там был заказ на услуги примерно на десять миллионов.