Фотограф попросил тишины в студии и махнул рукой:

– Начинаем!

Вика посмотрела в камеру и улыбнулась.

– Супер! Все хорошо, только правая рука мне не нравится. Расслабь ее.

Вика расслабила руку, но тут плечи опустились.

– С рукой все хорошо, теперь плечи не опускай, – попросил он.

Когда она думала о плечах и руках, то забывала о лице. Почему так сложно все? Ведь раньше она успевала следить за всем сразу?

Вскоре одежда прилипла к телу, мозги отупели, спину заломило, ноги стали ватными, в висках от волнения запульсировала кровь. Она путалась и все делала не так.

– Вика, соберись! Ты так хорошо начала.

Она не в силах больше притворяться, и ей все равно, что о ней подумают. Фотограф с тоской посмотрел на осветителя, тот лишь пожал плечами.

– Виктория, ты себя неважно чувствуешь сегодня? – спросил фотограф.

Как будто сам не видит, кретин! Она старалась изо всех сил сдерживаться, чтобы никто не заметил, как ее ломает.

– Я чувствую себя великолепно, – ответила Вика, но голос в конце сфальшивил.

Это все заметили. Ритка посмотрела на нее с иронической ухмылкой, надменно подняв бровь. Вика глубоко вздохнула, пытаясь унять раздражение: она и так нажила слишком много врагов.

– Давай, еще раз попробуем, – сказал фотограф.

Сказал он таким тоном, словно заранее зная, что это ни к чему не приведет. Это подхлестнуло Вику и, не осознавая, что делает, она резко ответила:

– Если вы уверенны, что я не справлюсь, то зачем ненужные прогоны?

– Разве я сказал, что ты не справишься?

– Не сказали, но подумали.

– А ты читаешь мысли? – с усмешкой спросил фотограф.

Вика вздыбилась, ее заколотило от злобы, и она выплеснула ее на фотографа:

– Ничего я не читаю! Отстаньте от меня!

– Вика, вернись! По нашим правилам уход означает, что ты сорвала съемку.

– Я не собираюсь подчиняться никаким правилам! – ответила Вика.

– «Фак» вам!

Не интересуясь последующими событиями, Вика выскочила вон. Плевать на всех! На этот раз счастливый билетик достался Ритке, и когда станет известно об этом, все только порадуются. Не найдется никого, кто бы пожалел ее – она так долго обижала всех…

Она безутешно рыдала всю дорогу, и черные борозды туши стекали по лицу. Вика вытерла их рукой за неимением клинекса. Размазав косметику по щекам, она глянула в зеркало:

– Выгляжу не лучше уличной шлюхи.

Только сейчас она поняла, что вела себя как последняя идиотка. Зачем было напиваться накануне и идти в клуб так поздно? Самое ужасное, что это вошло в привычку, и она не могла по-другому проводить вечера…

Жизнь расползалась по швам…

* * *

Теперь ей было безразлично все, и с каждой новой проблемой ей еще больше хотелось выпить. И она напивалась, чтобы не думать о навалившихся проблемах, но добивалась обратного эффекта. И, пьяная, она, или рыдала, жалея себя, или проклинала всех, а в первую очередь – модельный бизнес. Этот балаган – грандиозное сборище дебилов. Теперь тот мир уже не казался ей таким манящим и гламурным. Сейчас это было нечто бессмысленное, вторгшееся в жизнь помимо ее желания. Вика так устала от этой гонки, от бесконечных кастингов, показов, от вечных диет.

Она не добралась до финишной прямой – произошел какой-то надлом. А вместо того, чтобы обуздать себя и свои дурные привычки, она целенаправленно продолжала губить себя. Если быть до конца честным, то она уже себя погубила. Она так долго надеялась, что в любой момент бросит пить и опять обретет форму, и еще всем покажет…

Сколько сейчас времени? Наверное, часов семь. Вика подошла и распахнула шторы. Черная зимняя ночь за окном, а вокруг пустота и ни одного близкого человека.

Больше всего ее добивал молчавший мобильный: никто не звонит ей, никаких приглашений. Вика каждые десять минут брала его в руки и пялилась на дисплей, но никаких сообщений или пропущенных звонков.

Вся улица перед баром была запружена автомобилями. Вика с трудом нашла себе местечко и запихала туда свою машину. Войдя внутрь, она прямиком направилась к барной стойке. По дороге несколько человек помахали ей рукой и улыбнулись. Вика лишь кивнула в ответ, улыбку состроить ей не удалось. Одни и те же осточертевшие рожи: телки, напрочь лишенные комплексов и парни, все как один понторезы. Вика опрокинула порцию виски и, почувствовав себя лучше, оглянулась.

В баре было многолюдно, накурено, веселье набирало обороты. Музыка гремела слишком громко, заглушая даже мысли, что и требовалось ей. Смазливый парень напротив, сидевший с белобрысой лахудрой, улыбнулся ей и подмигнул.

«Уж не спала ли я с ним?» – мелькнуло у Вики в голове подозрение, слишком он по-приятельски на нее смотрел.

И тут ей припомнилось, как в тот вечер одна из знакомых угостила ее таблеткой, к тому же Вика выпила изрядное количество виски. Вдруг ей поплохело, и она еле успела добежать до туалета. Ее вырвало, а после она долго сидела на толчке, умывалась холодной водой. Когда она вышла из клуба, все плыло перед глазами, руки тряслись. Вика не знала, как ей возвращаться домой – в таком состоянии она не могла вести машину.

– Тебе нужна помощь? – послышалось за спиной.

Рядом с ней стоял парень, с которым она как-то разговаривала. Вика кинула ему ключи и сказала адрес. Он сел за руль, а дальше она ничего не помнит.

Утром Вика проснулась одна, но пара презервативов на полу навеяла ей мысль, что эту ночь она провела не в одиночестве…

Он продолжал на нее смотреть, осклабившись. Чтобы избавиться от взглядов этого придурка, она развернулась к компашке, которая уселась рядом с ней.

– Огоньку не дадите? – спросила она.

– Держи, сестренка, – ответил сосед и поднес ей зажигалку.

Вика оглядела его: рваная джинса, волосы затянутые в хвостик. Да и вся остальная компашка выглядела отвязно: то ли хиппи, то ли богема. Они пришли сюда с какой-то выставки и громко с пафосом обсуждали это. Вика делала вид, что слушает их, а когда те ржали, то выдавливала из себя улыбку.

– Хочешь травки? Пошли с нами.

Они спустились куда-то вниз и уселись на ступеньки. По всей видимости рядом была кухня – воняло тухлым луком и чем-то кислым. Они пустили косяк по кругу, по очереди затягиваясь дымом. Вика оглядела этих лузеров – помятые лица, убитые кроссы, бесформенные свитера…

Но ей было спокойно с ними – эти обдолбыши были далеки от гламура и не знали ее. Да кто и знал ее раньше, сейчас бы вряд ли узнал в этой лахудре бывшую Вику. Она затянулась еще раз, закрыв глаза, и передала косяк следующему. Вике уже похорошело, и не только ей. Тут всех зацепило.

– Погнали к Деборе, – предложил один. – Релакснем там. Остальные хором поддержали его.

– Пойдешь с нами? – спросили Вику. – Тут недалеко.

А что ей оставалось делать? Снова сидеть одной за стойкой и глушить виски? Она кивнула в ответ, и они всей компашкой завалили на какую-то вечеринку.

Народу в комнатушке тьма – все как один повернулись и вылупились на них. Всюду свинарник – чашки с недопитым кофе, стаканы с пивом, полные окурков пепельницы, пустые пакеты из-под чипсов. Похоже, в доме не было мебели, какие-то подушки и коврики на полу.

В углу тощая замухрышка раздевалась – стриптиз для нищих. Снимать особенно было нечего, да и показывать тоже – одни ребра и ключицы. Почти никто не обращал на нее внимания, лишь пара прыщавых придурков подзадоривали ее:

– Давай, бэйби! Покажи класс!

Тут бэйби сняла лифчик, продемонстрировав плоскую грудь с вялыми сосками.

– Бэйби, ты нечто! – орали прыщавые придурки. – Снимай все!

Вика не стала дожидаться, пока та снимет трусы – вряд ли она увидит что-то интересное, а пошла искать выпивку. С напитками был напряг, все, что было похоже, уже разобрали. Зачем она повелась и поехала сюда? Вике захотелось выпить воды. Интересно, это желание осуществимо в таком клоповнике? Зайдя на кухню, она включила свет и в первую секунду не поняла – в чем дело? Две пары закопошились, отпрянув друг от друга как теннисные мячики. Одна из девчонок попыталась прикрыться занавеской, вторая завозмущалась.