И вот в тот самый мартовский день 1921 года в руках Кулика появился известный листок календаря. Подумав, он стал искать еще какие-то серьезные данные о тунгусском происшествии. И вскоре нашел.

Прочитав разные газетные сообщения, он понял, что заметка в календаре была «уткой», но отметил, насколько противоречивы упоминания об этом событии. Почему, собственно, так? Что за этим кроется?

Так, одна иркутская газета сообщала, что крестьяне из деревни, расположенной севернее Киренска, «видели тело, казавшееся очень ярким, слишком ярким для незащищенного глаза — синевато-белого цвета». «Около 10 минут оно двигалось вертикально вниз. Тело имело форму трубы, было цилиндрическим». Далее было сказано, что после приземления яркого предмета из черного дыма возникло серое облако и слышен был грохот, напоминающий пушечные выстрелы. Дома затряслись, а из темного облака выбросилось извивающееся пламя. Жители деревни, почти все — крестьяне, были охвачены паникой, от испуга выскочили на улицу. Они подумали, что наступил конец света.

Кулика многое в этих сообщениях раздражало. Кое-что вообще не совпадало с тем, что он знал о метеоритах.

Прежде всего само описание космического пришельца в виде «цилиндра» или «трубы». А был ли этот странный предмет вообще метеоритом?

Кулик был уверен, «это» отнюдь не было обычным падением метеорита. Ясно, что речь шла о ненормально огромном теле, которое опустошило тунгусский лес. Страсть искателя разгоралась. Надо было побывать на месте и найти метеорит.

В том же 1921 году он смог осуществить свою мечту. Благодаря поддержке Вернадского Академия наук оплатила поездку, которую он совершил вместе с двумя сотрудниками. Им был предоставлен даже целый вагон Транссибирской железной дороги. Путешественники проехали Омск, Томск и Красноярск и прибыли в намеченный пункт — Канск. Там они собрали данные, а также свидетельские показания о происшествии. И сделали важный вывод: таинственный огненный шар — если это метеорит — был гораздо северней, чем до сих пор принято было считать. Кулик определил место падения: приблизительно в окрестностях Подкаменной Тунгуски, притока Енисея.

Деятельный более, чем когда-либо, Кулик, вернувшись в Петроград, занялся подготовкой следующей экспедиции, оценивал добытые материалы, добивался финансового обеспечения поездки в самый эпицентр падения метеорита.

Но прошло шесть лет, прежде чем ему удалось осуществить свои честолюбивые планы. За это время он ознакомился с докладами и других исследователей, в частности геологов Обручева и Соболева, этнографа Суслова. Из этих материалов следовало, что очевидцы происшествия явно не жаждали поделиться своими впечатлениями. Только после настойчивых опросов тунгусы (эвенки) выдавили из себя, что в трех-четырех днях пути от фактории Ванавара лежит большая область поваленных деревьев.

Кулик узнал также, что от падения метеорита погибло более тысячи оленей, многие постройки кочевников были сравнены с землей.

В феврале 1927 года Кулик с одним помощником отправился поездом из Ленинграда вначале в Канск и оттуда — в Тайшет. Там жители подтвердили, что страшный «огненный шар» летел в северном направлении. Это укрепило минералога в мысли о том, что падение произошло именно в бассейне Подкаменной Тунгуски,

Путешественники стали готовить имущество и оборудование для продолжения разведки. На санях они отправились в северо-восточном направлении, вдоль Ангары. Это было нелегким делом. Время от времени обоим мужчинам приходилось вылезать из саней, чтобы перетащить их через трудный участок. Случались и падения, и даже неожиданное купание в ледяной воде, чего добровольно, конечно, не сделаешь. Местность становилась все менее гостеприимной и приятной. Она была на удивление однообразной: ручьи и речки, овраги и скалы. Ночи приходилось проводить у костра, дрожа от холода.

Только в конце марта Кулик с помощником попали в Ванавару. Но там появились новые трудности, местные жители отказывались проводить исследователей к месту взрыва. Слишком истово почитали они своих шаманов, а те отговаривали соплеменников, ссылаясь на Огды, бога огня и грома. Тот может подняться и сжечь «невидимым огнем» каждого пришельца. Так что Кулик встретил такое же отношение, как и его предшественники. Но это не оттолкнуло его — он нашел все же подходящего проводника, тунгуса Илью Потаповича, и 8 апреля 1927 года тронулся в путь.

Груз везли на лошади, сотни километров исследователи уже преодолели до Ванавары, но сейчас пришлось пройти не меньше.

Даже в апреле, когда кое-где стали появляться первые почки и весна робко вступала в свои права, было иногда нестерпимо холодно. Через непроходимую местность, по диким тропам приходилось волочь тяжелые грузы: бурильные установки, посредством которых Кулик хотел вскрыть слой мерзлоты в месте падения.

Лишений терпели много; кругом — одни деревья, притом деревья, запушенные снегом: пихты, лиственницы, ели. Трое путников страдали от цинги — болезни, вызывающей кровотечения из кожи и слизистых оболочек. Она объясняется недостатком витамина «С», и это неудивительно: не было свежей пищи.

Однако путники, стиснув зубы, продолжали идти. Впрочем, без проводника все было бы напрасно. Компас оказался почти бесполезным, поскольку на этих широтах магнитные измерения практически невозможны. Карта, взятая в Красноярске, оказалась неточна: то и дело на пути возникали неожиданные нагромождения, сплетения оврагов и крутых холмов, незамерзающие ручьи, и чем дальше, тем чаще…

Когда они подошли к берегу реки Чамбы и пересекли ее приток Макитру, то впервые увидели, на севере, следы большой катастрофы. А когда поднялись на гору Шахорм и посмотрели оттуда вокруг, то испытали жуткое потрясение. Все трое.

Вокруг горы, в направлении севера до самого горизонта, лес был как будто под корень срезан! Верхняя кромка крутого откоса реки Макитры сплошь усеяна стволами сваленных, — да нет! — скошенных берез и сосен. Кулик записал в свой дневник:

«Малые холмы наверху косогора живописно врезались в таежное небо. Их вершины были обнажены вихрем 1908 года».

… Путники шли дальше. Если на первых порах они видели деревья — лысые, без листвы, сучьев, коры, торчавшие, точно телеграфные столбы, то потом вошли в район с совершенно апокалиптической картиной: повсюду валялись могучие сосны, ели и лиственницы — надломленные и обрубленные. Неведомой чудовищной силой вековые деревья буквально расшвыряло по сторонам. Земля была покрыта гниющими стволами.

Отряд Кулика вынужден был прокладывать себе путь с помощью ножей сквозь густой разросшийся кустарник. Верхушки деревьев — все, без исключения — легли на юго-запад, следовательно, именно в том направлении надо было искать место падения.

Через 25 километров исследователи натолкнулись на первые следы огромного пожара, который, судя по всему, распространялся с верхушек деревьев вниз, к корням. Но в этой местности обычный лесной пожар не мог произойти. Кулик обследовал обгоревшие сучья на стоявших деревьях — они сплошь были обломлены, и на месте облома имелись следы огня. А это значит, что здесь возник внезапный страшный жар, который воспламенил все мгновенно.

Кулик объяснил себе это явление вторжением в атмосферу метеорита, толкавшего перед собой пузырь перегретого воздуха. Последовавший взрыв горячего воздуха вызвал очаги пожаров в месте падения. Группа двинулась дальше и подошла к одной из таежных горных цепей.

Отсюда можно было осмотреть местность во всех направлениях. Но то, что Кулик и его спутники увидели, оказалось ужасней того, что встречалось им до сих пор. Леса не осталось ни на одной из гор! Лишь огромные заплаты обожженных, точно бритвой сбритых деревьев. Их вершины глядели на юг, обнаженные корни — на север. Эта картина ясно показывала, что кратер небесного посланца надо искать на севере. Разгадка происшествия, казалось, совсем близка. Кулик спешил; его охватила лихорадка нетерпения.