Но задержка вышла из-за Ильи Потаповича. Тунгус последнее время становился вся беспокойнее. Сейчас он стал вспоминать все, что на время выпало из его памяти. Все прежние суеверия вдруг всплыли в его сознании…

Приборы внезапно тоже стали отказывать — и теодолит, и другое оборудование. Потапович ни в какую не соглашался идти дальше, чтобы не навлечь гнев бога Огды.

Пришлось прервать путешествие. 13 апреля троица вернулась назад, в Ванавару. Там Кулик времени зря не терял, а нашел нового проводника за умеренную цену. Путешественники обновили запасы продуктов и оборудования и 30 апреля 1927 года вновь отправились в путь.

Вначале ехали на санях до Чамбы, затем поплыли на плотах по реке и наконец достигли той же горной цепи. Навьюченные грузами, все трое тяжело продвигались через сугробы на север. Кулик твердо решил на сей раз не упустить свой шанс, и 20 мая экспедиция подошла к тому рубежу, откуда отступили в первый раз.

Внимательно прислушивался Кулик к словам проводника, говорившего об огромной топи, которую называют Южным болотом. А ведь это как раз то место, где должен был быть кратер метеорита. В начале июня они достигли цели.

Три месяца они странствовали, терпели лишения — во имя чего? Перед ними — Южное болото. Кулик оглядел его. Да, это было место удара. Вокруг замерзшего болота лучеобразно полегли стволы. Веером.

Но где же великий кратер, который должен был быть оставлен метеоритом? Здесь оказалось только болото, диаметром от семи до десяти километров. Неужели за 19 лет кратер превратился в болото? А что это за круглые выбоины в почве? Некоторые из них диаметром в несколько метров, а другие — гораздо больше. Все эти мини-кратеры были заполнены грязной, черной жидкостью и частично заросли мхом.

Кулик обратил внимание на цепь холмов несколько южней, озадачивших его, «здесь почва выглядела так, как будто бы она когда-то была волнообразной. Она напоминает мне пенящиеся волны реки», — записал он в своем дневнике. Он вспомнил при этом рассказы местных жителей о том, что болотистая почва во время взрыва стала необычайно твердой, теперь по ней можно даже ходить.

Неужели жаркий вар высушил местность? Для раздумий времени не оставалось. Он начал делать со своим спутником замеры на этой непроходимой местности — астрономические, топографические. Составил точную карпу эпицентра, нанес на нее безымянные горные цепи. Через год он записал в своем дневнике:

«Результаты беглого исследования превзошли мои самые смелые ожидания и были ценнее рассказов свидетелей».

Весной 1923-го Леонид Кулик опять в пути. В сопровождении охотоведа В. Сытина и оператора «Совкино» Н. Струкова он направлялся в сибирскую тайгу. Последнему мы обязаны тем, что появились киноленты о пустынных просторах Подкаменной Тунгуски. Апогеем стала съемка одной рискованной переправы через реку, когда Кулик чуть было не утонул. Случай произошел на реке Чамбе, где из-за быстрого течения путникам пришлось, изрядно нагрузившись, вброд переходить поток, толкая перед собой лодку. У Кулика лодка вдруг опрокинулась. Но ему повезло — нога запуталась в веревке, и он, зацепившись за лодку, добрался до берега.

И в 1929 году — снова в тунгусских дебрях. На этот раз он подготовился особенно хорошо — собрал все необходимое оборудование. 18 месяцев провели исследователи в негостеприимной тайге. С помощью бурильных установок и магнитометров изучали выбоины от падения метеорита — или то, что за них принимали. На глубину до 34 метров вгрызались в мерзлоту бурильные установки. Но старания оказались напрасными.

Магнитометры тоже ничего не показывали. Кулик раздражен, это заметно по его записям. К тому же становилось ясно, что метеорит упал не в этом месте, остатков его в почве не было обнаружено — на них указали бы чрезвычайно чувствительные поисковые приборы, отмечающие отклонения в магнитном поле Земли. Никаких метеоритных материалов, никаких следов никелистого железа.

Еще недавно исполненный надежд, вновь минералог оказался перед тайной. Он не мог понять, в чем дело. Мысленно Кулик снова и снова прослеживал ход этого происшествия: тогда, 30 июня 1908 года, нечто низверглось с неба, уничтожило большие площади леса. Тысячи сибиряков видели гигантский огненный мяч, слышали мощный взрыв, ощутили на собственном теле воздушную волну. А эти многочисленные выбоины, как они образовались? И куда же делся кратер? Не в болоте ли разгадка? Его постоянно одолевали мрачные раздумья.

В Ленинград специалисты вернулись разочарованными. Комитету по метеоритам были переданы пробы почвы из того самого болота.

Через несколько десятилетий они потребовались вновь. Кулик по-прежнему думал, что остатки метеорита лежат в Южном болоте: там находятся расщепленные куски никелистого железа весом, быть может, до 200 тонн, а общий вес метеорита составляет многие тысячи тонн…

Однако не все его сотрудники были с ним согласны. Так, молодой астроном Е. Л. Кринов считал, что «выбоины» получились не от метеорита, а от замерзания воды в пустотах между вечной мерзлотой и замерзшим в данном году пластом, ибо вода, замерзая, расширяется, а это приводит к расщелинам в болотной почве, которые летом, после таяния льда, остаются в виде «выбоин».

Позже Кринов, не сдерживая раздражения, записал: наверное, Кулику были приписаны слишком большие успехи, раз он недостаточно серьезно готовился к последующим поискам. Еще при жизни. Кулика Кринов, видимо, старался убедить товарища обратить особое внимание на воздушный удар по тайге во время падения.

А когда в 40-х годах — уже после смерти Кулика — Кринов стал ученым секретарем Комитета по метеоритам, то по поводу «тунгусской работы», как бы в поддержку чести своего товарища, писал так:

«Есть лишь единственная возможность, которая бы устранила противоречие между причиной и последствиями Тунгусской катастрофы, а именно, — считать, что метеорит взорвался не на земле, как мы сперва предполагали, а в воздухе, на некоторой высоте над землей».

В 1938–1939 годах Кулик еще раз попытал счастья. Во главе команды специалистов он опять отправился в тайгу и упрямо продолжал искать остатки метеорита в Южном болоте. Другими предложениями и теориями он пренебрегал. Работа оказалась безуспешной.

Для него это была последняя экспедиция. С началом войны этот славный человек в 57 лет сразу же записался в народное ополчение, и хотя Академия наук добилась освобождения Кулика от военной обязанности, ввиду его заслуг, он отклонил эту льготу и, не колеблясь, пошел на фронт.

В октябре 1941 года в бою он был ранен в ногу, попал в плен и там заболел сыпным тифом. 24 апреля 1942 года он умер в Спас-Деменском концлагере, наотрез отказавшись сотрудничать с немцами.

Но люди продолжали думать над разгадкой тунгусского происшествия. Все чаще советские специалисты в своих исследованиях стали отказываться от теории метеорита. На Западе, где тоже задумывались над этим незабываемым событием, много раз выступал на эту тему руководитель Лондонской обсерватории Кью — Ф. Уипл.

Он, так же как и советский астроном И. С. Астапович, высказывался за то, что, поскольку нет кратера, значит, упал не метеорит, а комета! Вот тогда действительно никаких следов небесного тела на почве не может остаться. Космический снаряд взорвался в воздухе!

Кроме того, Астапович предположил, что световые явления в ночном небе в разных частях планеты, возможно, вызваны «пылесодержащим хвостом ядра такой малой кометы», частицы пыли, вероятно, рассеялись в атмосфере планеты и отражали солнечный свет.

Возражение против этого было такое: почему никто раньше не заметил приближение этого небесного тела? На это можно ответить, что комета шла со стороны Солнца, из зоны яркого солнечного света, поэтому ее невозможно было увидеть.

Это мнение Астаповича не встретило понимания у коллег. Им это все показалось надуманным. В истории Земли-де такого никогда не случалось. Но это была не единственная запинка. Не было объяснено происхождение тех мельчайших серебристых шариков из вязкого никелистого железа, а также кусочков голубоватого стекла с воздушными пузырьками в них и округлыми «зернышками» кварца, которые обнаружил в пробах Кулика доктор наук А. Л. Явнель.