Первый поцелуй?

– Вставай, лежебока! – отец бесцеремонно стянул одеяло.

– Ну еще чуть… –  Саша попытался вернуть теплое покрывало на место, но пальцы схватили воздух.

Предвидя его маневр, одеяло стремительно долетело до кресла.

– Думаю пора ограничивать твое время за компьютерными играми. – как бы задумчиво выговорил Сергей Сергеевич.

«Знает больное место» –  Саша уже бодрячком вскочил с постели и скрылся в туалете.

В ванной провел больше времени, желая оттянуть момент отъезда. Деревня ему не нравилась. Никаких развлечений, даже интернета нет. Так что даже планшет рать не имело смысла.

«Скукотищаааааа»! – разве что не в голос завопил, всматриваясь в свое отражение в зеркале.

На него смотрел среднестатистический подросток четырнадцати лет. Паренек низкого роста, слегка полноват, это да. Недовольство этим фактором часто портило настроение. Но он прекрасно понимал, что очень скоро справится и с этой проблемой. Стоит только заставить себя заняться физкультурой. Но как это часто бывает, он откладывал это мероприятие на следующий день. Редкие длинные курчавые волосы русого цвета упрямо не слушались расчески, а потому на затылке часто стоял непослушный вихор, придавая сходство с индейцем племени Гурон. Мелкие, немного злые серые глаза, но как ни странно с восторженным взглядом. Узкое овальное лицо украшает широкий нос, и маленькие губы.

– Ты там не смылся? – из созерцания вырвал голос отца.

– Не дождешься! – буркнул сквозь зубы и повесив полотенце, вышел в кухню.

– Что смог, то и приготовил. – будто виновато пододвинул тарелку с яичницей, густо посыпанную зеленью и луком. – Можешь колбасы нарезать.

– И так сойдет! – равнодушно пожал плечами.

Отец бросил взгляд на сына, но ничего не сказал, понимая его состояние. В его возрасте тоже ненавидел деревню, особенно если приходилось участвовать в уборке картошки.

– А где мама? – Саша невольно перестал жевать, поняв, что вопрос был излишним и не своевременным.

Ночью он снова слышал разговор в кухне на повышенных тонах.

Все скандалы были у них на кухне. Он часто задавался вопросом: «Неужели они считают, что тонкая дверь из фанеры сможет заглушить их перепалку?» И никогда не мог найти ответа на этот вопрос. Как и на многие другие.

В комнате хорошо слышны были крики. И хотя оба понимали, что это ни к чему не приведёт, потому что даже не пытаются услышать друг друга, вновь и вновь находили повод «скрестить клинки».

В такие моменты он укрывался одеялом с головой. Это не помогало. Тогда в ход шла и подушка. Если время было не позднее, то незаметно уходил на улицу, прихватив ключи от входной двери. Гулял бесцельно по малолюдным улицам, пытаясь забыться. Звонил немногочисленным друзьям, старалась отвлечься разговорами. Но отвлечься не получалось. Никогда. Эти крики неделями звучали в моей голове. Он желал, но не мог найти близкую душу, которая могла бы поддержать и освободить от всего этого.

Саша не знал, как себя вести, что делать, как повлиять на родителей. В такие моменты находился в панике, которая охватывала с головы до ног.

– Я бы и сам хотел бы знать где твоя… мать! – отец даже не отодвинул от себя тарелку, а бросил с остатками еды в мойку. – Прости, сын. – быстро справился с эмоциями. – Все утрясется, у взрослых бывают тяжелые моменты в жизни. Я не знаю, как тебе это объяснить. Да и не поймешь ты сейчас…

– У меня такого не будет. – невидяще уставившись в кофейную кляксу на столе выдавил тихо.

– Дай бог, сын! – отец потрепал его по непослушной шевелюре. – Я жду внизу.

Предстояла не первая поездка, потому не пугали плацкартные вагоны, ноги соседей и многочисленные баулы и кошелки в проходе. Так же знал прекрасно, что в поезде заняться нечем, а потому каждый сам находит чем себя занять. Папа, например, всегда покупал толстенный сборник кроссвордов.

Саша уложил необходимые вещи в сумку, подумав немного все же бросил туда и планшет. Хоть «стрелялки» и «гонки» ненадолго скрасят нудные минуты под перестук колес, а затем и унылые моменты единения с родиной предков.

На вокзал добрались вовремя. Даже немного посидели в буфете, сохранившего интерьер и обстановку советских времен, на что и обратил внимание Сергей Сергеевич. Что это значит Саша не понял, но не посчитал нужным задавать вопросы.

Отец вернулся за столик с бутылочкой какого – то напитка и странными колечками, сплошь усеянными орешками.

– Это что?

– Напиток богов моего детства. Лимонад называется. – ловко разлил по чашкам шипучий напиток. – Так – то в стаканы полагается… – закрыв глаза, понюхал и проглотил желтоватую жидкость.

– И как?

– Не айс! – отец тряхнул головой и смешно сморщился. – Вот же развели, как лоха последнего! А я на этикетку повелся. Совсем не тот вкус!

– Вроде ничего. – Саша тоже сделал несколько глотков.

– Да что ты понимаешь?!

– В напитках твоего детства – ничего.

– Ну да, действительно. – согласился сразу. – Ты не представляешь, сын, какое это было наслаждение… А еще лучше, если из автомата. Стакан за три копейки! Вот то кайф! И никаких тебе консервантов! Кстати, именно этот напиток был любимым у Лолиты.

– Кто такая?

– А, ну да, ты это еще не изучал. – поспешил сменить тему. - Ну, все еще впереди. – Нам пора. Держи баул, вокзал отходит!

Вагон был полупустой. Потому около часа Саша просто лежал на верхней полке и глазел в окно. Ничем примечательным проносящийся пейзаж глаза не радовал. И незаметно для себя Саша задремал под мягкое покачивание вагона и мерный стук колес.

Проснулся от визга и топота множества ног по узкому проходу вагона.

Дети, которые видимо зашли с родителями на предыдущей станции устроили "войнушку" в своей части вагона. Что самое удивительное, родители так же приняли самое активное участие в «боевых действиях». Милитари - шоу, пусть и несколько шумное, изрядно повеселило Сашу. Он едва сдержался, чтобы не рассмеяться на весь вагон, увидев потешную картину. Полный мужчина в возрасте и густыми усами, полз по проходу, неуклюже собирая длинный коврик волнами и губами изображая стрельбу из малюсенького пистолета. «Война» длилась около часа, после капитуляции усатого, выбросившего белый флаг – носовой платок. Детвора уткнулись в планшеты и телефоны, а мерное покачивание и стук колес на стыках вновь заставили слипаться глаза.

Проснулся от ощущения чужого присутствия. Вновь перестук колес и покачивание вагона. Тихие легкие шаги совсем рядом, скрип кожи на лавке. Кто – то сидел напротив и бесцеремонно пялился на него. Саша не открывал глаз, продолжая делать вид, что крепко спит. Сквозь дрожащие ресницы смутно рассмотрел девичье лицо в обрамлении черных волнистых волос, по которым словно пробегали искорки электрических разрядов. То утренние лучи солнца, врываясь сквозь щель между задернутыми занавесками и создавали столь поразительный эффект ореола над головой.

«Прямо ангел!» – возникла мысль, которая тут же была отметена прочь.

– Ик! – икнул ангел. – Ик! – прикрыла рот ладошкой.

Облом. Ангелы вряд ли икают.

– Ты кто? – спросила с детской непосредственностью, увидев, что он уже не спит.

Хотел ответить грубо и в рифму, но промолчал, понимая, что не стоит отрываться на других, коль уж у самого настроение ни к черту. Тем более над ребенком. Девочке никак не дать более тринадцати лет.

– Чего икаешь? – вместо ответа спросил, нащупывая тапочки ногами.

– Не знаю. – пожала плечами. – Мама знает. Она у меня врач.

– Ну, мама действительно все знает. – Саша рассматривал девочку, вернее уже девушку, пытаясь понять, что же следует от нее ожидать.

В этом возрасте они капризны и непредсказуемы. Любят быть в центре внимания, чтобы их жалели и восхищались

Высокого роста, даже для ее возраста. Хрупкая, с редкими короткими волнистыми волосами черного цвета. Поразили большущие бегающие глаза с любопытным взглядом. Такие желают знать все и сейчас. Узкое овальное лицо, курносый нос и полные, слегка подведенные светлой помадой губы.

Джинсовый костюмчик ладно сидел на теле, плетеные браслетики из ниток и бисера на руках, безусловный атрибут - смартфон

– Я Ульяна. – голос оказался высоким, говорит с восторгом. – А тебя? – несколько замешкавшись, поправилась. – Вас?

«Еще и предельно вежлива. – Саша наконец – то нашел второй тапок. – А голос приятный. Не писклявый и то хорошо».

– А я Саша.

– А что тебе снилось?

– С чего ты решила, что я сон видел?

– Ты улыбался во сне.

– Вроде ничего не видел. Да разве в таких условиях уснешь спокойно. Все качается, стук этот…

– Ты выглядел таким… беззащитным. И наивным.

– Это еще почему?

– Не знаю. – снова пожала плечами. – Мне так показалось.

– А где твои родители?

– Я с папой. Он с твоим пошел… покурить, наверное.

– А мама?

– Она уже неделю у бабушки. Мы к ней едем.

– Тебе нравится в деревне?

– Ну… – собралась с мыслями, вспоминая впечатления от прошлых поездок. – Да, нравится. Там целых три кошки! А дома мне не разрешают завести, даже одну. А еще корова, три козы и много кроликов. Они тааакие забавные, такие лапочки!

Через пятнадцать минут Саша многое узнал о семье новой знакомой. Болтала без остановки. Умудрялась задавать ему вопросы и, не дождавшись ответа продолжала рассказывать о своих замечательных близких.

– Я люблю своего папу. – как – то с грустью продолжила рассказ. – Просто он часто ездит в командировки, потому дома он редко бывает. Зато, когда он приезжает, то привозит столько подарков!  Прям как на праздник.

– Везет тебе! – Саша поддержал разговор из вежливости.

– Ага! Он все знает и умеет.

– Так уж и все?

– Ну может и не все, – рассудительно продолжила Ульяна. – многое.

– А мама?

– Маму я тоже люблю. Она хорошая. А еще у меня есть младший брат. Он непослушный, шаловливый, но все равно я его очень люблю. А он любит очень играть со мной.

– И часто вы в деревню ездите?

– Да, часто. Мы на рыбалку ходим, на шашлыки, в лес за грибами и за ягодами, за вениками для бани… Ты был в бане?