У меня было всего два жизнеспособных варианта: родить и забыть о пчёлах, попробовать внедрить в себя рой жуков. Процент успеха пятьдесят на пятьдесят. Или нарастить объём очага и перед беременностью запечатать пчелиную матку, чтобы остаться с пчёлами.

В принципе, по законам Конохи куноичи, которая вышла замуж, попадает в резерв. Её уже в последнюю очередь будут отправлять на миссии, только в случае войны или нападения на деревню. К тому же о клановых куноичи заботится клан, деньги и еду добывают мужчины. Это бесклановым куноичи или тем, кто из маленьких небогатых кланов, приходиться брать миссии, чтобы прожить. Обычно на клановых куноичи возлагается миссия по воспитанию и обучению детей, потому что мужчины в силу занятости не могут должным образом уделить им время, а для обучения на шиноби требуются систематические занятия. Конечно, в силу спокойствия и повышенной рациональности с маленькими Абураме намного легче справиться, и они были более ответственными, но я замечала, что тот же Ари почти перестал заикаться, а ребята постарше с удовольствием занимались с нами. То есть их «безэмоциональность» тоже не была абсолютной, они всё равно хотели внимания, похвалы, желали, чтобы их замечали, умели радоваться: очень тихо и скромно, но всё равно. Я чувствовала себя нужной. Не только Шино, но и всему клану, всем детям.

По большому счёту я могла бы и просто рожать новых детей, не возвращаясь к тренировкам, к пчёлам или жукам, но жизнь шиноби сурова, и я не смогу себя простить, если так и останусь слабой и ни на что не годной, когда под рукой все знания наших кланов. Не факт, что союз деревень продлится долго, в любой момент может наступить война или кто-то нападёт на Коноху, и я должна уметь защитить себя и свою семью. Теперь у меня есть много небезразличных мне людей. А девочки ещё совсем маленькие. Плюс ко всему у пчёл, помимо функций разведчиков и защитников, множество полезных утилитарных назначений: можно добывать мёд, воск, пчелиный яд и особый картон, что-то строить, даже заниматься лечебной акупунктурой. Поэтому самым предпочтительным для меня был вариант с запечатыванием. Обаа-сама была с этим согласна. И я тренировалась каждый день, чтобы стать сильней.

А ещё вчера я сходила в госпиталь вместе с Хинатой, там работала Сакура, у которой розовые волосы. Она мне поставила специальную медицинскую печать, чтобы пока предотвратить беременность. Оказалось, что такие в Конохе есть почти у всех девочек, чуть ли не на медицинском осмотре после окончания Академии их ставят. А если хочешь её снять, требовалось определённым образом отправить чакру. Сакура предупредила, что такая печать может и сама слететь, если было сильное чакроистощение, посоветовала до такой степени не тренироваться и периодически проверять. После её слов Хината покраснела, и выяснилось, что у неё этой печати нет: слетела во время боя. Девочки рассказали мне про нападение на Коноху, когда Хината чуть не погибла, пытаясь защитить Наруто. Это лишний раз убедило меня, что надо быть сильной, потому что те враги смогли почти разрушить даже благополучную Коноху с неприступными стенами и отличной защитой.

С Шино мне было очень хорошо, и теперь с печатью можно было пойти дальше, не волнуясь о том, что мы сделаем ребёнка. Сакура сказала, что внедрение занимает пару суток, так что последнюю ночь года я хотела сделать особенной.

— Намахагэ страшные! — ко мне прижалась Юри. Остальные девочки отступили под защиту парней постарше.

Должна признать, что местные духи действительно не красавцы. Они были лохматыми, пучеглазыми, с клыками и красной и синей кожей. Размахивали ножами и говорили совсем непонятно, от этого дети визжали и верещали в какой-то дикой смеси ужаса и радости. Будь я на их месте, тоже бы верещала, наверное. Уже стемнело, и духи использовали какие-то огненные иллюзии, так что было необычно, красиво и страшно. Но наши справились, подали угощение и сакэ, и каждый получил свой оберег. Юри тоже всё же решилась и подошла, правда, получив амулет, вскрикнула и заплакала, прибежав ко мне.

— Он чуть не порезал меня ножом! — уткнулась в мои колени мелкая.

— Всё в порядке, духи тебя просто напугали, — я взяла её на руки. — Пойдём кушать праздничный ужин.

Ряженые намахагэ, как я поняла, были местными шиноби, я почувствовала чакру. Дети, особенно Мико, Наоки и Харуко, гомонили, перевозбуждённые встречей с духами.

Юри, кажется, за целый день переживаний намаялась и уснула прямо у меня на руках, крепко сжимая свой амулет.

— Я уложу её, — сказала я Шино. — Идите праздновать.

Он кивнул, и они со всеми детьми и некоторыми взрослыми отправились в главный дом, там были накрыты общие столы со всякой снедью.

Я вошла в комнату для детей. Обаа-сама заранее растопила специальные горшки с углями, которые медленно отдавали тепло, нагревая спальню девочек. Скоро наступит весна, но в зимние месяцы свежо. Мои пчёлы почти впали в спячку, да и Шино последние недели не брал миссии из-за общей вялости насекомых в холодный период.

Положила Юри, мимолётно ощутив, что она как будто слишком тёплая. Осторожно вытащила из её руки амулет и почувствовала, что там что-то шевельнулось. От неожиданности швырнула подарок намахагэ почти в стену и чуть его не разбила. Неужели показалось? Или там правда было что-то живое?

Пришлось приоткрыть двери, чтобы впустить в комнату свет и найти оберег Юри, оказавшийся на другом конце комнаты.

— Что за?..

Я ощутила чужую и, тем не менее, знакомую чакру. Чакру Сузумебачи. По спине пробежали стылые мурашки от предчувствия неприятностей: по керамическому амулету ползал здоровый шершень, а потом он тихо хлопнул, превращаясь в записку.

Руки не слушались, пальцы ощутимо дрожали, да и буквы кланового шифра скакали перед глазами словно кузнечики.

«Дети отравлены моим особым пчелиным ядом, — гласило послание от кузины, которое я смогла расшифровать. — Если не дать им противоядие, через три-четыре дня они все умрут. Самая мелкая девчонка умрёт первой, затем остальные. Я жду тебя в Сора-ку со свитком Первого Цучикаге послезавтра в полдень. Я знаю, он в клане Абураме. Если будешь не одна, противоядия тебе не видать и в любом случае тебя обвинят в их отравлении».

Я вздрогнула, когда услышала чьи-то шаги.

— Голова немного кружится, — раздался детский голос, в котором я узнала Наоки.

— Я тоже хочу спать, и живот чуть болит… — вторила ему Мико.

— Просто съела Мико слишком много сладкого риса и ёкана, — хмыкнул Шино и отодвинул двери полностью. — Девочки наши спать захотели, Джоо-чан.

Я сжала записку в кулаке и кивнула.

Когда укладывала Наоки и Мико, то у них тоже ощущалась небольшая температура. Чёртова Сузумебачи! Как она могла?! Я чувствовала, что дело нечисто. Я поняла, что они специально давили на то, что я ничего не умею, чтобы меня начали обучать. Я правда мало что умела… Никому в кланах не нужны слабаки. Если есть возможность, то любого шиноби будут подтягивать и помогать в обучении, это важно для выживания. Сузумебачи решила, что раз Шино и его друзья нашли того жука, то, возможно, они с его помощью нашли свиток Цучикаге. Или просто хотела узнать секреты клана Абураме. Она могла следить за мной с помощью своих пчёл или ещё как-то. А новогодний праздник дал возможность подобраться к детям. К тому же в холодное и ночное время насекомые спят. Никто бы не почувствовал толику чужой чакры в толпе чужих ряженых шиноби, развлекающих детей. Такой подлости Абураме никак не ожидали… И теперь я виновата во всём!

Через пару минут спать пришла и Харуко, у неё тоже началась температура. Завтра к утру они будут метаться в горячке. У меня не было противоядия, и я слышала про этот яд. Он вызывает симптомы обычной простуды, чтобы смерть посчитали не насильственной. Но Сузумебачи в случае моего отказа, полагаю, сможет обставить всё так, чтобы все поняли, что это не случайность и не какая-то эпидемия лихорадки. К тому же… отравить всех детей. Надежду клана! Как у неё рука поднялась?!