- Ох и хитер был этот Невский, заманил тяжеловооруженных рыцарей на хрупкий лед, - быстро говорил сэр Ринуэл.

- Да они сами хороши! Куда поперлись! - отвечал ему такой же убеленный сединами ветеран. - В нашем мире таких дураков нет.

Граф ехал довольно далеко от меня, но я улавливал доносящиеся от него негромкие возгласы:

- Полмира завоевал! Полмира…

Фанланд подъехал к Эртифексу и, положа руку ему на плечо, со смешком произнес:

- Тебе бы хотя бы немного драчливости этого Атиллы.

- Не надо мне ничего, - промямли маг, сбросив руку наемника.

Я отметил для себя этот факт. У меня сложилось впечатление, что они уже не первый день знакомы.

Так развлекая отряд рассказами, мы двигались вперед. С людей немного спало напряжение, они уже не так явно вздрагивали от любого скрипа дерева или уханья филина.

Когда солнце совсем зашло за горизонт, и на лес опустилась непроглядная темень, граф приказал слезть с коней и идти пешком, при этом зажечь факелы и освещать дорогу, чтобы кони не переломали ноги. Такой яркий способ передвижения вновь немного напряг людей. В ночном лесу с ярко полыхающими факелами нас далеко было видно.

Примерно через час пути, когда луна немного начала освещать тропку, граф приказал остановиться.

- Не понимаю его логику, - пробубнил сэр Ринуэл. - Еще же можно идти, - он повернул голову ко мне. - Пойду, поговорю с ним. Ардор, подержи удила.

Я кивнул головой и взял протянутые удила. Троюродный брат графа бодро умчался вперед, но я уже видел, почему мы остановились. Впереди была единственная встреченная нами по пути подходящая для ночлега поляна, и как дар свыше, тощий ручеек пробегающей по самому ее краю. Отряд начал располагаться на ночлег. Все расседлывали коней, только я один тупо стоял, не зная с чего начать, пока ко мне не подбежал сэр Ринуэл.

Он правильно оценил обстановку. Начал расседлывать лошадь и поучать меня:

- Расседлывают лошадь, стоя у левого бока. Расстегиваем подпруги и опускаем их вниз, освобождаем петлю нагрудника, расстегиваем его. Помещаем подпруги и нагрудник на седло, снимаем подхвостье и отправляем его сюда же на седло. Снимаем седло. И все!

- Вроде все запомнил, - произнес я, принимая седло.

- Теперь надо напоить и вычистить лошадь, - проговорил рыцарь, ведя животину к ручью. - Завтра научу седлать.

- Жду не дождусь - вяло бросил я. Все равно пешком иду.

Пока люди суетились возле лошадей, что-то кашеварили на костре, я прислонил секиру к дереву, распотрошил походный мешок и расстелил одеяло. Чтобы не терять времени даром, использовал заклинание “Инфантимо” и принялся читать тетрадь, переданную мне иллюзионистом. Давно хотел изучить ее, но все как-то руки не доходили.

Пока доставал ее из мешка обратил внимание, что броня ни капли не мешает мне. Я так сроднился с ней за этот день, что почти не чувствовал ее, наверно все же это мое тело, которое обладает плохой чувствительностью позволяет мне преспокойно лежать в таком количестве железа.

От костра доносился раздражающий гомон людей, даже то, что выбрал местечко для ночлега у самой тропинке, мало спасало меня от посторонних звуков производимых человеческим горлом.

Кое-как отрешившись от всего, постепенно начал углубляться в смысл букв, несущих в себе информацию о Восстании Христиан. В полной мере охватит это событие мне мешало то, что текс был не полным, как будто бы автор собирал различные вырезки из газет, журналов и тому подобное… например как я собирал в отдельную тетрадь различные упоминания о своем кумире, так и здесь, записи относились к одному событию, но они были вырваны из общего текста, не всегда были логично связанны друг с другом.

Первая страница гласила о том, что пользуясь слабостью королевской власти, Башня магов во главе с архимагом огня Игнисом Огненноглазым свергла короля Райфрана Первого и на его место взошли, держась, рука об руку, сын графа Лотра Ликран и дочь герцога Санда Лира. Дальше автор текста писал, что истинными инициаторами заговора были герцог Санд и граф Лотр, которые в обмен на множество вольностей, заручились поддержкой магов.

Перевернув страницу, познакомился с еще пока никому не известным монахом-проповедником из монастыря Сан-Себастьян. Этот монастырь как утверждает источник, был первой твердыней христианства на территории королевства Анхерон, а именно его столицы - городе Лобене. Звали этого монаха Данглиний и, по словам его самого, он слышал голос бога и видел вещие сны. Подъем веры в божьего избранника совпал с дворцовым переворотом, что привело к непоправимым последствиям. Маги, получив почти полную свободу, начали тиранить простой народ, и особенно доставалось христианам. Королевской чете не было дела до того, что твориться на улицах города, пока Данглиний пользуясь поддержкой большей части трущоб Лобена, множеством обычных обывателей и даже части аристократии, не поднял восстание. Огнем и сталью восставшие противостояли магическим атакам пока еще легитимной власти и надо сказать, была огромная вероятность того что они проиграют, если бы не одно но… маг сентенти по имени Хью изобрел ритуал, способный перенаправить любой магический дар в силу божью, так он назвал тот вид магии который открыл.

Тут сделал мысленной отступление. Видимо это были первые паладины. Зачем проводить ритуал? Почему не воспользоваться именно магической силой даваемой струнами, а не заемной силой Высшего? Возможно, это сила мощнее магии? Как все сложно в этой магии. От одного к второму, третьему. Опираясь на слова Тир-Галана, начал размышлять, и получился у меня, прям какой-то наркотрафик силы божьей. От Высшего к дельцу по меньше, но тоже достаточно крупному, например архангелу, следом к распространителям ангелам и потребителям паладинам. Весело. Но что же продолжу читать.

Так восставшие начали отлавливать магов и проводить над ними ритуалы, а Данглиний благодаря дару красноречия склонял магов на свою сторону. Так появились первые паладины с блеском противостоящие магам короля Ликрана и королевы Лиры.

Я внимательно читал описания хронологии восстания и вот, наконец, дошел до финала. Битва за дворец - так я окрестил последнюю страницу тетради. Как я понял, она была написана со слов участника этого сражения. “Восставшие заполонили площадь Света. Куда не кинь взгляд, везде черным-черно от их грязных рож, с фанатично блестящими глазами. Кругом грубо сколоченные кресты, которые наши противники с рьяным упорством вздымают к небесам. В их размытых рядах, на ветру трепещут знамена с изображением их обожаемого Данглиния. И над всем этим слышен монотонный плач молитв”. Дальше идут строки, написанные лично автором. Он утверждает, что восставшие сломили сопротивление остатков, верных власти, магов и воинов, и на этом он поставил бы точно, если бы не одно событие, запечатлевшееся в сознании одного из восставших. “Святой Данглиний сражался с королевой Лирой. Их бой шел один на один, лицом к лицу. Он был скрыт гарью и смогом, так что его видели немногие, лишь те, кто был в непосредственной близости. Мне посчастливилось увидеть его развязку. Королева, будучи магом воды, атаковала Данглиния магией, но ее атаки была ему нипочём. С молитвой на устах, окруженный, непробиваемым прозрачным барьером веры, наш предводитель, воздев серебряный крест, атаковал королеву пылающим синим пламенем мечом. Он проигрывал отчаянно бьющейся королеве, но вот неожиданно, в один миг клинок Данглиния достиг сердца магички и в ту же секунду из ослепительной вспышки возник молодой мужчина. Кто это был? Я до сих пор гадаю над ответом. Один из прежних богов нашего мира? Демон? Ангел? Могучий маг? Теперь уже не важно. Появившись из вспышки света мужчина, подхватил падающее тело королевы Лиры и заплакал. Его горе было не поддельным. Страдания, написанные на его лице, нельзя было осознать, не встав на его место. В этот момент Данглиний с печалью в глазах протянул мужчине свиток и застыл, словно ожидая своей участи. Мужчина взял протянутую бумагу и устремил долгий взгляд на монаха. Я бы многое отдал чтобы узнать что творилось в его голове, но увы, простым смертным не дано это знать. Последним аккордом этой истории была яркая вспышка, в которой исчез мужчина, оставив в неприкосновенности Данглиния, возвышающегося над телом поверженной королевы”.