-Вполне. Только почему вы уверены, - Васька, как кот, облизнулся, - что он его даст? Вернее подтвердит там, где нужно?

-А у него не будет выбора. Он не так-то прост: не такой уж он твердолобый наци, каким кажется. Мы тоже можем работать и делаем это гораздо лучше, чем полиция безопасности и Служба Безопасности. Тем более, что СД появилась только благодаря нашей конторе. А гестапо у вас в России вообще не играет сложные комбинации. Да и зачем, если есть такой способ устрашения – массовые расстрелы и повешения заложников?

-Ну, этим уже никого не испугаешь. Что ж, я своё спросил. Кроме одного – вы уверены, что получите от меня согласие на вашу игру?

-Да, уверен. В этом я уверен как в том, что вы сейчас стоите передо мной, а не лежите на этой живописной поляне. М что мы разговариваем под чудесный квак этих древесных или земляных… не знаю точно… лягушек. Так вот, стоите вы, Рус Иванович, и думаете: чёрт возьми, я же всё или почти всё просчитал, а эта досадная мелочь как-то выпала из моих расчётов… Ведь так, Рус Иванович?

-Всех мелочей просчитать невозможно, герр хороший. Положим, вы немного угадали…

-А ещё вы думаете о проваленной явке в городской управе. Ваш человек, оказывается, всё это время работал на нас, слал липовые радиограммы в Центр. За это по головке не погладят. У вас могут появиться многие могущественные враги в Москве, даже в Штабе ГУКР СМЕРШ. Шутка ли? Подставить под топор головы никому не хочется. Это я говорю о ваших шефах и их начальстве. А вы, так – расходный материал. Связник, подстава… Вас, не задумываясь, принесут в жертву, обвинив во всех провалах за последний… как есть… квартал. Да ещё, как у вас говорят, припаяют сговор с врагом. Припомнят, что вы стали свидетелем расстрела пленных красноармейцев – стояли и просто смотрели… Припомнят высказывания о товарище Троцком против товарища Сталина. Это ведь не по-советски, Рус Иванович. Кстати, после некоторого монтажа фотографии с вашим присутствием могут принять иной оборот. На них вы будете с оружием. Да, вы не ошиблись – мы склеим фрагменты расстрела с фото на стрельбище. Совместим так несколько кадров, и вы уже – палач. «Это была оперативная необходимость», – слушаю я ваш ответ на месте ваших шефов. И за них же отвечаю – «Какой там!» Либо его заставили, либо он сам на это пошёл – по своему малодушию. Мотивы и цель такого поступка также налицо: вербовка, на которую вы изначально повелись – ваше уголовное прошлое… Не спорьте – оно у вас на лице на писано. Простите, конечно…

-Ладно, не до любезностей. Но опытный криминалист…

-Согласен, быстро найдёт признаки монтажа. Но не забывайте – фотографии пойдут в довесок к проваленной явке. Добавьте – к проваленному подполью. Неплохая коллекция, не правда ли? Только и всего. Впрочем, что э то мы стоим на месте, как приговорённые? Давайте же, пройдёмся.

Он показал Ваське на тропку среди мшистых стволов и темнеющей вязи кустарника.

-Вы не обижайтесь: в разведке такое случается. Вы рассчитывали переиграть нас, а переиграли вас. Что ж, аплодирую вашему уму и вашей выдержке. Я вынужден довести свой ход до конца. И не надо кривить душой. Вы бы поступили на моём месте так же. Любой разведчик, согласитесь. Так что без обид.

-Да какие могут быть обиды. Между нами – девочками… Предположим, я даю вас согласие, - осторожно начал Васька, – вы что-то потребуете взамен?

-Так самую малость, - помялся Ставински.

-Что будет входить в эту малость?

-Вас очень удивит – ничего существенного. Почти ничего. Продолжайте делать то, что делали. По возвращению вас неприменно отметят и повысят. Сразу же скажу: это будет во вторую очередь. Сперва последует очень жёсткая процедура проверки. Повторю без шуток – очень жёсткая! Но вы её, я уверен, выдержите…

-Насколько я понял, подписка о сотрудничестве…

-Вы правильно поняли: её не будет. Во-первых, ваш уровень допуска к секретам не позволит вам развернуться. Хватать по мелочам? Вы быстро засыпитесь. Такой вы нам не нужны. Продолжайте служить своему народу и товарищу Сталину как служили. Больше того: смело сообщате своим шефам, что Барятинский вызвал у вас… как есть?... сильные подозрения. Он либо провален, либо на грани провала. Поэтому вы все контакты с ним оборвали. По секрету вам скажу – он нам тоже ни к чему. Так что поступайте с ним…

Ставински это сказал натурально понизив голос. Ваську это навело на определённые размышления.

-Предлагаете ликвидировать? Провести совместную акцию? – в тон ему произнёс Васька. – Что б выглядело как с теми пленными? Чтобы на этот раз ничего не вырезать и не переклеивать?

-Понимаю, вы сообразительны. Почему вы ошибаетесь, додумайте сами. Иначе я в вас разочаруюсь, а это уже не так хорошо, - Ставински так усмехнулся, что в душе заледенело.

– В конце-концов, ваша компетенция – доложить обо всём Центру. Правдиво и обстоятельно. А там – пусть сами решают…

-У нас говорят – как с гуся вода, в таких случаях…

«…А, вот в чём дело – они подбираются к передатчику и радисту. Чуют, что эта явка не основная – есть дополнительный и основной «ящик». Хотят прокачать его на косвенных: знают, что напрямую я его им не дам. Ага, шиш тебе и вам всем…»

-Знаете, по-моему, проще ликвидировать кого-то другого, - в меру сострил Васька. – Посудите сами: некто был захвачен партизанами или подпольщиками… Или, чего проще – входит эмиссар СМЕРШа на секретнейшую явку, а там – Боже мой! – сидят супчики… Ну, вы поняли кто. Он обоих – на мушку. Предателя – чики-пики, а генерала, как можно? Тот и сопротивляться не стал бы – жизнь дороже! За фюрера и рейх её сложить, а надо ли? Да, это в духе этих – русских, что кладут свои головы за власть Советов и идеи вообще. Немцы, вы… народ практичный. Никогда такой глупости  себе не позволите.

-Сделайте то, о чём я просил, - в голосе Ставински прозвучали металлические нотки. – Передайте, что наш подопечный под колпаком и скоро его возьмут. А с таким характером и с такими наклонностями – он быстро запоёт… Остальное мы додумаем сами.

-Способ нашей связи? – Васька спросил, запинаясь от подступившего давления.

-Думаю, пока никакой – с вашей стороны… Мы сами найдём вас и всё передадим. В случае непредвиденных обстоятельств на нашей стороне можете назвать либо «Дортмунд», либо коротко – «к фельдмаршалу Боку». Это сработает как аксиома. Особенно второе. Фамилия фон Бок в рейхе звучит также как Адольф Гитлер.