-Хочется верить – пулю от вашего «зольдатика» про меж глаз не получу, - усмехнулся Васька облегчённо. – Или по лбу прикладом… Что прямо к фельдмаршалу приведут, пред ясны очи? Ладно, верю…

***

…Ты врёшь, грязная свинья! – орал на Лоренса молодой губастый парень в кургузом пиджачке и галстуке. Именно он показал яйцевидный жетон «гехаймштадттполицай». – Ты участвуешь в заговоре аристократов и промышленников, которые вознамерились открыть фронт большевикам и англосаксам?! Отвечай, свинья, иначе я вытрясу из тебя поганую душу!

- Нет, умоляю, вы ошибаетесь…

- Мечтаете повторить сценарий 1918-го, когда такие же ублюдки развалили фронт и предали кайзера?! Ах ты, грязный ублюдок, сын последней шлюхи! Я тебе в рот твой член засуну – во всём заставлю признаться…

Субъект с силой, о чём свидетельствовал треск, - воткнул в столешницу штык-нож германского образца. Затем одним прыжком оказался подле съежившегося на стуле группефюрера СД.

-Видешь этот клинок? Я буду резать тебе пальцы, один за одним… Не веришь?! – он выкатил страшные белки глаз, что казались нарисованными и были похожи на красное зеркало. – Показать тебе фото, где я проделываю это с другими свиньями?! Они по недоразумению родились в рейхе – я устранял это недоразумение. И делал это хорошо – никто не жаловался. Показать?!

Он одним рывком вырвал из кармана распечатанный конверт. Из него под углом высыпались  глянцевитые, ещё свежие фотокарточки.

Лоренс задавленно вскрикнул, будто придавили кошку.

-Умоляю вас, не надо… Я прошу – пощадите! Я действительно позволял себе некоторые вольности – осуждал по мелочам политику фюрера на востоке, о чём теперь глубоко сожалею.  Я готов принести письменное раскаяние, предстать перед партийным судом чести. Всё что угодно. Только  не мучайте меня…

- Да что ты о себе возомнил, проститутка в штанах? Что ты себе позволяешь сбрасывать со своего грязного языка?! – субъект залепил Лоренсу меж глаз, а затем в переносицу. – Я спрашиваю, свинья – что-о-о?!

-Я…я.. грешил тем, что упрекнул фюрера в жестоком отношении к русским пленным и населению оккупированных земель. Их не следовало так истреблять… вообще истреблять… Их надо было вразумлять и склонить на сторону Германской империи. Это позволило бы в кратчайший срок сформировать из пленных  украинцев и азиатов маршеровые части и отправить их фронт. За ними последовали бы новые – уже добровольцы…

-Откуда, свинья?! – завизжал второй субъект.

У него были сросшиеся на переносице каштановые брови и выпуклые глаза на продолговатом лице, что делало его похожим на Гесса. Да, получить бы по морде от самого – было бы не так обидно…

-Товарищ, я хочу застрелить этого мерзавца! – нагло влез в разговор третий субъект, высокий и белобрысый, с начёсами льняных прядей на выпуклый лоб.

Глаз его как Лоренс не силился, так и не мог рассмотреть. Но сразу отметил нечистый выговор. Главный допросчик был явно из Померании, о чём свидетельствовало его «ште». Впрочем, это ещё ничего не значит. Хотя Лоренс с самого начала этого ужаса принял всех троих – за русскую проверку, теперь он начал сомневаться. Дело даже не в том, что «гестаповцы» допрашивали его исключительно на русском, но с характерным акцентом. Их на какое-то время объединили с Краснопольским. Но потом, когда «Рус Ивановича» увели, всё приняло жёсткий оборот. Белобрысый внезапно придвинул на центр столошницы карбидный фонарь и заслонил его свет листочком серой бумаги. На ней был перечень фамилий – в два столбца, с указанием должностей и званий (у тех, у кого они были), а также ведомст, по которым служили фигуранты. У лоренса с этого момента стали отниматься ноги и бессильно отвисать подбородок: это был полный список членов кружка Крейцау. В их числе почему-то не было его фамилии, но он сразу понял почему. Список уже могли показывать кому-то из указанного числа, а там могли возникнуть законные предположения – даже опасения… И эта деталь, надо полагать, не осталась без внимания – к Лоренсу у этого бедолаги уже отношение как к предателю. И у него может возникнуть законное желание избавиться кое от кого, не поделившись с соратниками. А как же иначе? Даже если будущая жертва носит мундир СД с рунами СС, кто же захочет такого терпеть? И зная это, допросчики явно рассчитывают на двойной кошмар Лоренса – побыстрей насадить его на крючок вербовки.

Предположить, что русские успели внедриться в кружок брата фон дер Шулленбурга и проникнуть в святая-святых его замыслов, у Лоренса не было ни сил, ни времени. Правда, в феврале 1941-го РСХА окончательно выявило и арестовало русскую агентуру в рейхсминистерствах  авиации и иностранных дел. (Как оказалось, чиновник последнего Харнак долгое время использовался «в тёмную» русской разведкой, полагая, что завербован англичанами.) Но Шулленбург-старший был непростым дипломатом: в прошлом он был сотрудник Института геополитических исследований Карла фон Хаусхоффера. А последний был не только профессор социологии -  генерал-лейтенантом кайзеровской армии. Эта «крыша» вела самостоятельные разработки внутри Германии и за её пределами, никому не подчиняясь в «Оберкоммандо» кроме загадочной ложи «Германенорден», магистром которой являлся сам Хаусхоффер. Допустим, русским и туда удалось внедрить своего «крота». Но как им не удалось предотвратить наш блицкриг в 1941-м? Эта была непосильная задача для герр Лоренса. И он, наконец, сломался…

-Свинячий бог! – заревел тот губастый. Он выдернул из столешницы нож и молниеносно сделал разрез на правом виске группефюрера. – Я сам едва сдерживаюсь, товарищ. Ты ведь знаешь, как я беспощаден к врагам фюрера и рейха! Тебе не предстало видеть эти фотографии, которых так страшится эта трусливая свинья! Давай расстреляем его вслед за этим русским шпионом и утопим тела в пруду? Дел на минуту – от силы на пять!

- Нет, товарищ, у меня есть идея по-лучше. Пусть этот ублюдок выроет и себе и русской свинье по могиле… О, нет! Пусть они друг-друга закапывают живьём.

Довольный своей шуткой, он оглушительно захохотал.

-Я могу быть ценным… Могу пригодиться! – завопил, отбросив всякую гордость, Лоренс, извиваясь всем прикрученным телом. – Я знаю многие планы заговорщиков, которые могут быть вам неизвестны, могу их предотвратить. Даже смерть великого фюрера…

Этого было достаточно, чтобы все трое мучителей встрепенулись и обступили его со всех сторон точно каменные изваяния.

-Почём нам знать? – процедил тот, со сросшимися бровями, что походил и впрямь на Гесса. – Ты ведь законченный ублюдок и всех предаёшь?! Ты только что предал всех своих сообщников. Заметь – их имена уже год как нам известны. И ты знаешь это и всё равно предаёшь, грязный негодяй! Разве тебе можно верить, педик?