В конце 80-х народное хозяйство это двоевластие уже расшатало. Нужна была реформа. И она грянула. Как в 17-м году выборность командиров уничтожило армию, и едва не погубило страну, так и в 90-м выборы руководителей производств уничтожили экономику и привели Советский Союз к краху. Кто подкинул эту идею о выборах нашему Политбюро сейчас, наверно, уже не докопаешься. Ищи кому выгодно. В 17-м году выгодно было Германии, в 90-м США и НАТО. Нашей партийно-хозяйственной элите это была смерть. Это была Революция, сметающая весь господствующий класс. Политбюро во главе с Горбачевым предало свой класс. Ельцин его спас. Приватизация по-чубайсу позволила элите сохранить и приумножить свою власть. Сословие партийных чиновников превратилось в класс собственников. Революции не произошло.

РЕВОЛЮЦИЯ ДУХА

Встает из времен

Революция другая –

Третья революция

Духа.

В. Маяковский

Прочитал недавно статью моего однофамильца Евгения Лобкова о Маяковском, достал из шкафа собрание сочинений поэта и перечитал. Нет! Недаром выкидывают его из школьных программ, недаром его игнорируют записные культуртрегеры. Ведь он же ссыт против ветра. Да еще такой мощной струей, что и рядом стоять опасно – обрызгает. В советское время с Маяковским боролись продуктивно; заставляли школьников его зубрить. После таких стрессов, 99% учащихся уже никогда в жизни к стихам Маяковского не возвращались. Чего и требовалось. Революционеры на фиг никому не нужны, ни капиталистам, ни коммунистам.

Какая же цель этой Третьей Революции? Вы не поверите. Любовь. «Чтобы без Эстоний и без Латвий жить единым человечьим общежитием». Интернационализм? Да нет! Не только. Почему Маяковский так ненавидел мещанство? Ведь мещане все как один за любовь. Достаток, покой и счастье в семье – это ж девиз мещанина. А кого больше ненавидели христиане: язычников или еретиков? Правильно! Еретиков. За искажение идеи. Для мещанина любовь только в своей маленькой группе, а для всех остальных – ненависть.

Так что, Маяковский – христианский пророк? Отнюдь. Христиане призывают любить только своих единоверцев, и тех- то делят на грешников и праведников. Маяковский был революционером, а не слюнявым проповедником. Революция духа, революция любви означала уничтожение тех, кто любить не в состоянии, и тех, кого большинство никогда не полюбит. Может труженик полюбить паразита? Нет. Значит паразита к ногтю. Может угнетенный любить угнетателя? Нет. Угнетателей к стенке. Подхалимствуешь, карьерничаешь и интригуешь, злобствуешь на окружающих – в лагеря, там тебя научат добру. Маяковский, по сути, был расист, расист добра. Воспитатели и учителя на своей шкуре знают, что характер не перевоспитаешь. Один родился злым, другой добрым. Все, что можно сделать – приучить к толерантности. Мол, ненавидь, даже делай втихушку пакости, но не афишируй своих действий, а то придет дядя полицейский, и накажет.

Ген доброты (чтобы избежать ненужных лингвистических споров, я назвал его – атолерантностью. См. Эволюция не по Дарвину) передается по наследству. Количество его носителей не так велико, как носителей гена зла (гена толерантности), хотя во времена доисторические было наоборот. Тогда атолерантность способствовала выживанию вида, но когда вид стал господствующим, важнее стало выжить во внутривидовой борьбе и в цивилизациях Юга (сейчас мы называем это западной цивилизацией) начался естественный отбор: по злобности, агрессивности, раболепию. В цивилизациях Севера, а точнее Леса, ген атолерантности сохранялся дольше, поэтому и процент «хороших людей» там выше.

Я делю цивилизации на три большие группы:

1. Юга – возникшие в местах с благодатным климатом, плодородными почвами, позволяющими обеспечивать питанием не только работающих, но и паразитов (вождей, жрецов, воинов). Рабский труд там был рентабелен, и все эти цивилизации прошли через формации рабовладения. Постоянные войны за ресурсы, земли, рабов.

2. Степи – кочевое животноводство. Рабский труд невыгоден, но рабы хороший товар в торговле с рабовладельческими государствами. Избыток продовольствия с Юга идет в Степь, за счет чего население растет. Избыток населения Степи уничтожается в войнах, или ассимилируется Югом.

3. Леса – охота, собирательство. Ограниченное скотоводство и рискованное земледелие.

Рабство отсутствует – нерентабельно. Войны не ведутся. Агрессивная часть населения погибает в драках и стычках племен.

В античные времена цивилизации Леса занимали всю Европу, за исключением Средиземноморья, север Азии, большую часть обеих Америк, половину Африки и Австралию. Степь фронтиром тянулась от Греции до Японского моря. Были свои анклавы Степи и в Америке и в Африке.

Цивилизации Юга все изучали в школе. Наша историческая наука только их за цивилизации и признает. Хотя приручили домашних животных в Лесу и Степи, железом дикие скифы начали пользоваться раньше «культурных» эллинов и т.п. Так что о вкладе цивилизаций в общую культуру можно и поспорить. Одно бесспорно, сейчас мы живем в цивилизации Юга. В цивилизации, где ненависть, злобность, подлость и все, что официально считается пороком, на самом деле торжествует. Остались отдельные носители гена атолерантности, но жизнь их незавидна.

Вернемся к Маяковскому. Вот в нем ген атолерантности точно сохранился. Недаром сказал про Октябрь: моя революция. Решил, что Добро дало бой Злу. Но ошибся. Несмотря на то, что носителей культуры Леса в России было большинство, к власти пришли носители гена толерантности; беспринципные, злые, подлые и властолюбивые. Когда Маяковский писал свой 4-й интернационал, партийной верхушке он уже не верил, но думал найти поддержку у рядовых членов партии. А когда понял, что революция закончилась ничем, ушел. Возможна ли революция духа сейчас. Нет. Только когда цивилизация Юга дойдет до своего логического финала, а он обязательно будет, и обязательно катастрофичный, только тогда человечество сможет испытать другой путь. Путь Леса. Если, конечно, будет кому идти.

СМЕХ - ДЕЛО ПОДСУДНОЕ

Владимир Высоцкий не любил Геннадия Хазанова.

- У него все шутки ниже пояса.

Хлестко и двусмысленно. Первый смысл этой фразы: Хазанов нарушает правила – бьет ниже пояса (бокс). Другой перевод: шутки Хазанова похабны (все ведь знают, что там ниже пояса - Путин доходчиво разъяснил). Есть, наверное, и еще какой - нибудь подтекст во фразе Высоцкого. В русском языке почти каждое слово имеет несколько значений, а уж фразу можно повернуть, кому как захочется. Поэт это прекрасно осознавал и беззастенчиво использовал. Юмор Высоцкого на две трети основан на двусмысленности языка. Впрочем, не только Высоцкого, а практически у всех юмористов, сатириков и прочих словесников, обладающих этим чувством. Патриарх, вот, назвал всех неверующих душевнобольными. Прикольно? Прикольно. Всегда можно отмазаться, что понимать это слово нужно в религиозно-церковном смысле. Хотя все поняли так, как надо.

Юристы, ученые, философы стремятся изгнать эту двусмысленность из своих трактатов, тратя на толкование терминов основную часть своих текстов. А вот народу двусмысленность нравится. Конечно, кроме тех, кого природа обделила чувством юмора, или просто умом. Шутку ведь надо еще понять. Если шутка не понятна, есть повод обидеться. Если понял, то оскорбишься. Шутка всегда оскорбление. Добрых шуток не бывает. Добрая шутка – это подхалимаж. Смех во все времена был оружием борьбы с тупостью, косностью, хамством. Впрочем, у власть предержащих тоже есть чувство юмора, и они охотно хохочут над глупостью, наивностью, терпением и убогостью своих подопечных.

Недавно один депутат гордумы вспомнил на заседании старый анекдот:

- Подходит ковбой к другу: - Джек, твоя жена умерла.

- Не ври. Пять минут назад картошку чистила.

- Вот-вот. Чистила картошку, порезала палец. Я и добил, чтоб не мучилась.

Депутат так и сказал про бывших узников фашистских концлагерей: