- Ладно, но только если ты меня поцелуешь,- сдался парень. Девчонка хитро прищурилась, притянула опешившего от такой прыти Яра к себе и звонко чмокнула в щёку.

…Костры не просто жгли. Шныряющая вокруг них молодёжь, пьяненько похихикивая, стаскивала к огню всякую всячину – от зелёных, только что обломанных веток (деревья вокруг водохранилища разрослись произвольно, насколько позволила человеческая рука и парком эта посадка перестала быть уже лет пятнадцать назад), до выуженных в водохранилище шин. Всё это шипело, трещало и воняло; так любимый Яром запах дикой природы заглушила человеческая гулянка. Отчётливо пахнУло алкоголем, где-то треск костра перекрывал мат, в другом месте группка ребят скучковалась плотнее прочих и из середины неслись гитарные переборы. От воды слышались плеск и девчачий визг – парочка интеллектуалов тискала подружек и тащила их на глубину.

От одной из группок отпочковалась фигура и призывно замахала Лисе рукой. Девчонка весело помахала в ответ и поволокла Яра знакомиться с друзьями.

Большинство парней – невнятный укол ревности. Только ещё одна девушка, но такая… пацанка, что Яр ошибся бы и при свете дня, когда не чувствовал себя слепой курицей.

- Опа!- один из парней протёр глаза и устаивался на Яра.- Кого себе наша Патрикеевна подцепила!

- Ваша Патрикеевна себе никого не подцепила,- спокойно отбрила Лиса, оттирая в сторону говорящего и усаживаясь рядом на чурбак. Хлопнула рядом с собой, приглашая и Яра.- Всем любить и жаловать, это близняшка нашего Серого Волчонка, Ярик! Не делайте такое лицо – сама в шоке была, когда услыхала, а уж когда в больнице увидала…

В компании тихонько присвистнули. Яр молча рассматривал обращённые к нему лица. Обычные ребята – его сверстники, плюс-минус год. Тот, кто назвал Лису Патрикеевной, светловолосый, с россыпью веснушек на носу, открыто и по-детски восхищённо таращился на его лицо, недоверчиво выискивая различия.

- Заливаешь!- наконец выдал он. И повернулся к Яру.- Ну-ка, скажи что-нибудь.

И просто таки убил – потянулся и потыкал пальцем!

- Гав,- ляпнул Яр. Парень подпрыгнул, а Яр не выдержал и захохотал.

- Небо и земля,- гордо сообщила Лиса, будто характер Яра был целиком и полностью её заслугой – эдакий выученный питомец.- Значит так, знакомься – вот этот малахольный,- тычок в светловолосого,- это наш Шурик. Шурик он и в Африке Шурик – наш общий любимец, но к горшку не приучен, за что регулярно выкидывается из дома, то есть из компании, с пинками. Но обаятелен, мерзавец, поэтому всё ему прощается.

Шурик оскалился в широкой улыбке и потянул Яру руку. Но не пожал, как обычно принято – в ладони хрустнул пакетик с чипсами.

- Вашему дому от нашего,- ещё одна солнечная ухмылка.

Яр в долгу не остался – потянулся в ответ, щёлкнул у уха и заиграл пальцами по мелкой монетке, загодя припрятанной в рукаве; маленький, почти везде уместный фокус.

- На сахарную косточку.

Грянул хохот. Лиса представила всех, прилепив всем и каждому такие же своеобразные характеристики. Диковатого вида парень, то ли Дима, то ли Тима, оказался компьютерным гением и хакером едва ли не мирового масштаба, но в силу скромных финансовых возможностей знающим пока что о своих обожаемых компьютерах только то, что мышка там не пищит и вообще вроде бы дохлая. Ещё один представился Артёмом, начинающим геем, выразительно подмигнул Яру и тут же получил тычок под ребро от сидящей рядом пацанки, до этого мирно греющейся под его курткой. Пацанку, кстати, звали Жека, она носила тяжеленные бутсы, бесформенную, явно пацанячью, пайту и удивительно гармонично смотрящиеся под этим бесформенным мешком джинсы, обтягивающие тонкие стройные ножки. Последний представился сам – гений Василий, но скромен и близок к народу, его непонимающему и им не восхищающимся. А то, что его из класса в класс за уши перетянули – ну так это просто учительские мозги на его сверхмощную волну не настроены. Вообще-то Васю звали Базилий, но его явно раздражали интерпретации имени от «кота Базилио» до «Бейсика», так что Яр тоже предпочёл звать его Васей.

Весёлая своеобразная компания выбила его из времени. Компьютерный хакер, патологически боящийся дохлых мышей, травил анекдоты, начинающий гей Артём во всю целовался с Жекой, Лиса с Шуриком куда-то исчезла на время, а вернулась с ещё несколькими ребятами и целой кучей дымящихся шампуров.

Где-то шумели люди, трещали костры, плескалась о берег вода. Над берегом носилась какофония из песен и смеха. Один из костров почти потух и тут же несколько умников принялись сигать через его пышущее жаром нутро. К забаве стягивались люди. Яр осовело крутил головой, пытаясь разобрать в нарастающем гуле отдельные звуки, щурился в полыхающую огнями ночь.

- Пойдём,- Лиса утянула его от компании, вырвала из сладкой дрёмы, навалившейся после банки второсортного пива, и поволокла к самому яркому костру. Схватила за руки, положила себе на талию и закружила в танце, вычленяя звуки бренчащей невдалеке гитары. Мимо с улюлюканьем пронеслись Васька и взгромоздившийся ему на шею Шурка, гибкими тенями проступили очертания прижавшихся друг к другу Артёма и Женьки. Танцевали и другие, незнакомые Яру люди, или знакомые только в лицо, потому что за вечер с ним перезнакомилась добрая половина присутствующих. Всем он кивал, со всеми разговаривал, честно пытался запомнить первых человек десять, потом лица совсем слились в серую муть. Может, была виновата ночная слепота, может, алкоголь. Яр вообще плохо переносил спиртное, даже слабое, да и не сильно когда он в подобных гулянках участвовал, живя в маленькой уютной квартирке и не особо рыпаясь во внешний мир. Не сказать, чтоб его когда на подобное тянуло, но ведь интересно, как же отрываются однолетки, а матери, всю жизнь удерживающей его от подобного знакомства, больше нет.

- Пива мне ещё!- кричит Яр на всю поляну и где-то счастливо откликаются голоса – один, второй, седьмой!

- Ещё! Даёшь драйв!!!

И в наугад протянутую руку вкладывают стеклянную бутылку… или жестянку… или смердящий огненной горечью пластиковый стакан… или туго скрученную «козью ножку»…

- Яр, крЕтин недожёванный, ты чего делаешь?!

Куда только делась Лиса? И почему сам он стоит на корточках у берега и жадно ловит ртом мелкие липкие капли, мерно сеющиеся с затянутого тучами неба? За спиной ночь взрывается хохотом, звонкие девчачьи голоса разрывают пространство счастливым: «Целуйтесь уже, голубки, раз попались! Бутылка-бутылка, укажи мне половинку!!!». Этих морось тоже не смущает. Уж точно по домам так запросто не разбегутся, когда в кругу такое веселье.

На него налетает бледный, неожиданно злой Шурик, выдирает из руки злополучную самокрутку, вернее, её жалкий огарок, зашвыривает в воду. Яр меланхолично соображает, что всё это бесполезно, потому что эта гадость всё равно не утонет, и волнами её через пару минут прибьёт к берегу.

- Там тебя брат ищет! Из Лисы чуть душу не вынул! Вставай давай… Господи, когда ты успел так накачаться? Давай хоть рожу твою умоем…

Силой наклоняет к воде и плещет в лицо водой, потом, кряхтя, подымает.

Сашка невысокий и тощий, он колется своими костями даже через ветровку. Яр кое-как отстраняется, морщится, Шурик ещё и невероятно сильный – так лапой под рёбрами прижал, наверняка синяк останется. И тут на него выскакивает длиннолапая волчара с зелёными огнями вместо глаз. Сашка тихонько поминает мать и шмякается на задницу – прямо в воду.

Барселона поднялась на задние лапы, став в два раза ужаснее, хотя вряд ли такое вообще возможно. Яр пьяненько икнул и бесстрашно запустил руки в жёсткую шерсть. Это Лиса при её появлении в спальне на стул запрыгнула – Яр с псиной подружился, как только принял на себя роль повара. Та самая первая яичница ещё только зашкварчала на тарелке, а собака уже прискакала на запах, глянула на пирующего Яра, облизнулась. Потом облизнулась чуть выразительнее. Потом подошла и в наглую положила острую морду на стол. С тех пор их нежная дружба расцветала каждую кормёжку, хотя подлая собачища так и осталась верна Матвею – в его спальне целиком и полностью властвовала она.