При возражении следует также помнить, что вам надо считаться не с самими свидетельскими показаниями, а с тем, что из них естественно вытекает, или с тем, что от них осталось после перекрестного допроса. В пояснение этого я укажу на одно дело, рассмотренное недавно в присутствии судьи Брета. Владелец дорогой лошади предъявил к кузнецу иск об убытках от неправильной ковки по небрежности ответчика; лошадь захромала, и ее пришлось пристрелить. Истец доказывал, что задние подковы лошадей делаются «на разные ноги». Ответчик утверждал, что этого не бывает; его свидетели подтвердили это заявление. Поверенный истца предъявил ответчику подкову и спросил, не сделана ли она на левую ногу. Тот ответил, что подкова годится на обе ноги. Поверенный истца спросил, набил ли бы ответчик эту подкову на любую заднюю ногу лошади, как бы ни пришлось. Тот отвечал утвердительно. Тогда в отверстия подковы были вставлены гвозди, и так как отверстия были пробиты с надлежащим наклоном, то концы гвоздей на одной ветви подковы приняли наклон наружу, а на другой — наклон внутрь.

Ответчика спросили, может ли он ввиду такого обстоятельства утверждать, что подкова не была сделана на левую ногу. Он остался при своем. На вопрос, почему же гвозди наклонены под разными углами, он сказал: «Так принято».— «Так принято у всех кузнецов?» — «Да». В своем напутствии присяжным судья сказал: «Если вы видите, что известную вещь принято делать по известному образцу, особенно если образец этот соблюдается везде и всюду, вы можете быть уверены, что это имеет вполне разумное основание. Если все кузнецы делают подковы с отверстиями, имеющими один наклон на одной ветви и иной наклон на другой, то вы можете с уверенностью сказать, что это делается не ради одной прихоти. Что можем мы вывести из объяснений свидетелей? Их объяснения указывают, что если прибить подкову к соответствующему копыту, то гвозди, благодаря известному наклону, войдут в рог копыта правильно и лошадь будет подкована как следует. Но если прибить ту же подкову к копыту другой ноги, то гвозди могут попасть в мясные части копыта, и лошадь окажется закованной, будет хромать. Вопрос заключается в том, не было ли сделано это в настоящем случае. Не была ли правая подкова набита на левую ногу?»

«Присяжные, приняв в соображение то, что вытекало из свидетельских показаний, пришли к заключению, что так и было на самом деле, между тем сами по себе эти показания, не опровергнутые истцом, доказывали противное».

Едва ли нужно пояснять, что вам всегда выгоднее разбирать естественные выводы из слов свидетеля, чем его добросовестность, если, например, вместо того, чтобы доказывать, что свидетель лжет, вы будете оспаривать точность его передачи, твердость памяти или верность наблюдений. Уэтли говорит: «Люди бывают склонны к неверным суждениям о положениях, лицах и обстоятельствах, не известных им в точности, вследствие того, что они применяют к ним мерку своих собственных чувств и наблюдений; это приводит к тому, что верное описание незнакомых вещей часто кажется им неестественным, а ошибочное — естественным». Присяжные всегда избегают предположения, что свидетель лжет под присягой, особенно если он не заинтересован в исходе дела. Всякие нападки на личность свидетеля также действуют на них неприятно. Если вы не умеете избегать этих ошибок, вам лучше молчать, чем говорить; ибо вы можете только повредить своему доверителю.

Итак, надо разобрать в воображении выводы, вытекающие из свидетельских показаний. Если же является безусловно необходимым настаивать на том, чтобы присяжные не верили словам свидетеля, что должно случиться иногда, и вы лишены возможности объяснить не иначе, как его недобросовестностью, избегайте все-таки обвинения его во лжи: это можно делать только в крайних случаях, когда благородное негодование не только просится наружу, но и вы не в силах удержать его; но вы убедитесь, что, разведя пары наполовину, по выражению одного моего товарища, уже сделаете все, что требуется при всяких условиях. Надо только, чтобы ваше справедливое негодование было настолько заметно, чтобы оно встретилось со сдержанным негодованием присяжных и дало исход последнему в их ответе. Чтобы вызвать у присяжных сомнение в показании свидетеля противной стороны, лучше всего напомнить им показания одного или двух ваших свидетелей. Решение некоторых вопросов будет зависеть частью от фактов, частью от суждения и понимания фактов свидетелем, их удостоверяющим; у него может быть совершенно ложное представление о происшедшем, и его заключение, приводимое им как факт, может также оказаться неверным. Обращаюсь опять к архиепископу Уэтли; он подтверждает мои слова. «Если,— говорит он,— человек сообщает нам, что, будучи в Вест-Индии, он наблюдал случай заболевания людей особой болезнью после сна под лучами луны и что заболевание этих людей уступало действию известного лекарства, его рассказ есть не более как удостоверение ряда фактов; но если он утверждает, что эти люди заболели от лунного света, что таково вообще действие лунных лучей в этом климате, его свидетельство, при всей добросовестности, заключает в себе уже вывод другого рода, а именно: не единичный, а общий вывод, справедливость которого будет зависеть не только от его правдивости, но и от верности его суждений».

«Но и в первом случае, т. е. когда вопрос касается только фактов в тесном смысле слова, нельзя упускать из виду влияние умственного склада человека на его рассказ. Человек может подчиняться сильным предубеждениям — чем слабее он сам, тем больше поддается им; ему даже может казаться, что он видит то, чего он не видит».

Следует всегда принимать в соображение умственный склад и способности человека, коль скоро вопрос стоит выше скромного понимания людей самого незначительного развития.

Решительность свидетельских показаний бывает прямо пропорциональна невежеству свидетелей. Невежда готов утверждать под присягой, что Солнце вращается вокруг Земли только потому, что так кажется. Это, конечно, крайний пример; но можно было бы привести самые обычные примеры того, как люди удостоверяют под присягой то, что кажется, в полной уверенности, что кажущееся есть действительно существующее.

«Правда не всегда правдоподобна» — это старое изречение очень полезно помнить при возражении на суде. Полезно разъяснить эту старую истину присяжным, ибо они также бывают очень склонны ко внешности, и для них нет большего удовольствия, как удивление, которое они испытывают, своевременно убедившись, что были введены в заблуждение каким-нибудь обманчивым обстоятельством. Они испытывают нечто подобное тому, как если бы им сказали ответ на загадку, которой они не могли разгадать. Если вам удастся вызвать в них это ощущение, вы можете быть почти уверены в их решении.

Вероятное гораздо лучше возможного. Присяжные, как и всякие другие люди, придают ему больше значения. Вероятности очень ценны в возражении; ими следует пользоваться как можно чаще. Чрезвычайно важны также те условия, при которых свидетели могли видеть или узнать то, о чем они показывают, равно как и основания их суждений; все это может служить к тому, чтобы краткими, убедительными доводами опровергнуть показание в глазах присяжных, не вынуждая их видеть в свидетеле лжесвидетеля. Следует исчерпать всю свою изобретательность в аргументации, прежде чем прибегать к этому крайнему способу, если только у вас нет достоверных указаний на лжесвидетельство; а в этом последнем случае начинайте прямо с этого и говорите смело, не давая лазейки лжесвидетелю. Вы, конечно, заметили, что на минуту, но только на минуту, переступили намеченную черту,— разобрать данные противной стороны, прежде чем браться за свои. Но это необходимо для более яркого противопоставления того и другого, и это много облегчит вам опровержение доводов противника. Это уклонение в сторону не нарушит последовательности вашей аргументации; напротив того, оно придаст силу той части речи, в которой вы будете разбирать факты, установленные с вашей стороны.

Едва ли нужно напоминать, что при разборе доказательств вашего противника вы не упустите отметить противоречия или мало-мальски существенные разногласия в словах его свидетелей, а также указать на все невероятное в предложенном им толковании дела или выяснить, что выставленные им доказательства, в противоположность вашим, не обнимают дела в его полном объеме.