ярмарке предсказывать?

- Музыка, – рявкнула Марго. – Ваш выход, девочки!

На этот раз Томми был достаточно уверен в себе, чтобы с вершины лестницы

поискать взглядом Джеффа и Нэнси. Они договорились встретиться после

представления и погулять в центре.

Переодеваясь в уличную одежду, Томми ощущал уверенность, спокойствие и

немножко гордость. Даже если он сегодня и ошибался, то промахи были

небольшие, иначе Марго бы сказала. Выйдя к Джеффу и Нэнси, поджидающим у

ворот, он посмотрел на них с ноткой превосходства.

- Извините, что заставил ждать.

Джефф хохотнул, и смех был неприятным.

- Эй, а из тебя вышла симпатичная девчонка.

- Где твои белокурые локоны, Томми? – пронзительно рассмеялась Нэнси. – Или

лучше называть тебя Тамми?

- Ах, а розовые юбочки! – проворковал Джефф.

- Прекратите, – напряженно сказал Томми. Он не возражал, чтобы над ним

подшучивали, но в глубине души чувствовал, что это удар ниже пояса. – Давайте

газировки купим. Куда пойдем? К Уолшу?

- Ты всегда играешь девочку? – поинтересовалась Нэнси.

- Нет… нет, конечно, – Томми недоумевал, к чему весь этот шум. – Я же говорил, у

нас женщина повредила ногу, и мне позволили заменить…

- Позволили? Да меня бы в жизни не заставили! – воскликнул Джефф. –

Напялить розовые юбки, парик и выходить на люди? Заплати – не пойду.

- Ой, – сладко хихикнула Нэнси, – но из него получилась очаровательная девочка.

Пусть его зимой запишут в девчачью группу на физкультуре.

Томми понял – хоть и поздно – что это не просто шутка. Над ним самым

натуральным образом издевались.

- Заткнитесь! – крикнул он. – Бетси поранилась! Должен же кто-то отработать

номер! Если вы считаете, что это смешно, сами бы попробовали!

- Оооо, – протянул Джефф тоненьким голосом, – ты был неотразим. Нэнси, давай вечером всех позовем. Парням понравится! Как они там говорят… красотки

из шапито. Эй, красотка из шапито… – он наклонился к Томми и вкрадчиво

спросил: – Хочешь встречаться, милашка? Будешь моей девочкой?

Слепой гнев наполнил грудь, сознание заволокло туманом, и Томми бросился на

Джеффа.

Следующее, что он осознал – как Пик Лейти их разнимает. У Томми под левым

глазом красовалась длинная царапина, губы распухли. Зато у Джеффа текло из

носа и заплыл глаз.

- А ты неплохо дерешься – для девчонки! – оскалился он.

- Пойдем, Томми. А вы, городские, убирайтесь, – Пик толкнул Джеффа, смерил

гневным взглядом Нэнси. Подобрал с травы ленту для волос и швырнул ей. –

Хороши же у тебя манеры, юная леди!

Выпроводив гостей, он переключил гнев на Томми.

- Стыдись, юный Том! Сам просил разрешения привести приятелей и устроил

драку на заднем дворе. Да еще с девочкой! Будь я твоим отцом, задал бы тебе

такую трепку, чтоб на три сезона запомнилось! А теперь иди и поразмысли как

следует!

Уставившись в землю, Томми поволокся прочь. Губы саднили, во рту поселился

вкус крови, костяшки тоже кровили. Хотелось плакать, но слишком болел глаз.

А он-то мнил себя воздушным гимнастом. И вот кем он был на самом деле –

танцовщицей, дурацким существом в идиотских юбках и блондинистом парике.

Наверняка все на зрительских рядах смеялись, заметив мальчика в девчоночьем

наряде. И Джефф видел этот позор. И теперь расскажет всем друзьям, детям, которых Томми знал и любил, что он выступает в цирке в парике и розовых

кисейных юбках!

А может, это расплата за хвастовство? Может, он заслужил? Погрузившись в

самобичевание, Томми добрел до трейлера. Мать уже накрывала ужин.

- Ты опоздал, – нахмурилась она, потом прищурилась. – Томми, ты что, подрался?

- Нет, мэм, – он скрестил пальцы за спиной. – Ударился головой об… об угол

лестницы.

- И пальцы ты ободрал об угол лестницы, и губу тоже об нее разбил?

- Брось, Бесс, – сказал Том Зейн, мывший руки над раковиной. – Какой мальчик

растет без драк. Иди умывайся, Младший.

За ужином Томми почти ничего не ел, и от матери это не укрылось.

- Ты не голодный?

Пришлось снова соврать.

- Перехватил пару хот-догов в ларьке.

- Сколько тебе говорить, чтоб не набивал живот всякой дрянью, – рассердилась

мать.

- Ничего страшного. Поест позже.

Томми понял: отец решил, что он нервничает перед представлением. Он и

нервничал, но вовсе не в том смысле. Снова придется напяливать жуткий

розовый костюм и, одетым в девочку, выступать перед целым городом, перед

людьми, с которыми он учился в прошлом году. Пробормотав извинения, Томми

вскочил из-за стола и помчался за отцом. Нагнать его удалось только возле

клеток. Томми знал, что отвлекать отца перед представлением – последнее

дело, но слишком велики были боль и смущение. Он рискнул.

- Пап, можно спросить? Как ты считаешь… как ты думаешь, надо мной смеются

из-за того, что я переодеваюсь в девочку?

Том Зейн раскладывал и проверял реквизит.

- С какой стати? Артист одевается так, как ему говорят.

- Пап, – сказал Томми. – А мне… обязательно участвовать в балете?

Отец развернулся.

- Так, слушай сюда. Последние два года я только и слышу от тебя – трапеция, трапеция, трапеция. Теперь ты начал выступать и будешь делать то, что говорят, носить то, что дают, и не спорить. Разговор окончен, сын, я занят. Брысь!

И Том послушно ушел. Слова отца – артист одевается так, как ему говорят –

немного его утешили, но не смогли прогнать образ ухмыляющегося лица

Джеффа и звуки липкого шепота: будешь моей девочкой? Томми затошнило. А

отец даже толком не выслушал!

Оставался один человек, у которого можно было попросить совета, – Марио.

Интересно, согласился бы он нарядиться в розовый костюм, нацепить

фальшивые волосы и выступать с девчонками? Мысль была смехотворной, и в

животе от нее почему-то стало еще тошнее. Однако длинный темный фургон с

пламенеющими словами «Летающие Сантелли» по всей длине, где акробаты

переодевались перед представлениями, пустовал. Томми даже решился на

небывалую дерзость – проверить их семейный трейлер – но на стук никто не

ответил. Должно быть, они уехали ужинать в город.

Развернувшись, Томми побрел обратно в темноту.

Так нечестно! Папаша Тони обещал, что в Сан-Анжело он начнет летать. А

вместо этого он кривляется в балете, наряженный в розовые юбки. А все

школьные знакомые видят его девчонкой и отпускают грязные шуточки!

Томми уныло шел по заднему двору, не зная толком, что ищет. Две маленькие

девочки прыгали через скакалку. Клоун с разукрашенным лицом, сидя в дверях, взбивал волосы и оборачивал плоеный воротник вокруг шеи. Элен Бреди позади

большого трейлера – у нее было четверо младших братьев – снимала с веревки

длинный ряд белья, трико, пеленок и комбинезонов. Томми постучал в дверь

трейлера Марго, и та высунула голову.

- Привет, Том, ты рано. Хочешь взять костюм?

Он моргнул от света.

- Пришел спросить, как Бетси. Поправилась уже?

- Ну, она думает, что да. Я с ней не согласна. В чем дело, Том? Тебе нехорошо?

Заходи.

Томми вошел внутрь. Бетси была здесь, и Маленькая Энн тоже – сидела с

обмотанной полотенцем головой и ела бутерброд.

- Тетя Марж, – сказал он дрожащим голосом. – Дети в городе… все меня знают.

Я не могу выступать в девчоночьем костюме! Просто не могу!

Маленькая Энн отложила бутерброд.

- Что за глупости! Это всего лишь городские! Какое тебе дело, что они думают?

- Тетя Марж, Бетси же говорит, что с ногой все нормально. Я… я не могу! –

отчаянно воскликнул Томми. – Честно, я лучше лягу и умру, чем надевать платье, парик и выступать перед всеми, кто знает меня со школы!