Тимбер Линггер оказался так же тяжёл, как бездыханное тело. Ноги нуониэль двигал неохотно, на слова не реагировал. Ломпатри схватил сказочное существо покрепче и двинулся прочь от разрушенной стены вдоль обрыва, как и сказал Лорни. Тяжёлая ноша так и норовила сползти вниз и растянуться на земле. «Идём, идём!» – подбадривал себя Ломпатри, поправляя нуониэля и крепче держа свой меч. Молнезар, где-то позади, выкрикивал ужасные проклятья. Значит, жив. Со стороны Вандегрифа раздалась пара звонких ударов стали о сталь. Скрестил меч и отступил. А может, и пал. Нет, если бы пошёл на смерть, то выдал бы свой боевой клич. «А вот и он, ломиться сквозь чащу по правую руку, – заметив друга, подумал Ломпатри. – За ним двое. Долго ли ещё бежать? Где же эта тропа? Кто это впереди? Закич!» – Ломпатри замедлил шаг и оглянулся. Мимо со всех ног промчался Молнезар. Он что-то закричал, но разобрать слова оказалось сложно. За парнем охотились двое. Они неслись по лесу, ловко снуя между деревьев, и явно настигали свою жертву. «Эх, дёрнем!» – подумал Ломпатри и рванул вперёд. Тимбер Линггер застонал и потряс головою, как человек, который ударился лбом об дверной косяк, увидел звёздочки и теперь пытается понять, что же произошло. «Двигаем, дружище!» – хотел сказать рыцарь, но все силы уходили на то, чтобы идти вперёд. Видимо нуониэль понял, что происходит, потому что он начал лихорадочно ощупывать свой пояс, за который был заткнут его меч. Найдя своё оружие, Тимбер успокоился. Он одёрнул руку, показывая, что сам сможет двигаться. Ломпатри не отпустил друга – уж слишком близко подошли преследователи.

– Нет, нет! – донёсся до них крик Воськи. Потом слуга истошно завопил. Вопль медленно затихал, будто бы старый дурак сорвался с обрыва и летит вниз.

«Да что же за беда», – клял себя Ломпатри. Два Белых Савана уже дышали им в спину. И тут нуониэль вырвался и развернулся лицом к врагам. Он выхватил свой меч и поднял его перед собою, показывая, что готов принять бой. Не из того теста испекли рыцаря Ломпатри владыку провинции Айну и бывшего воеводу Атарии: оставить друга сражаться, а самому пуститься наутёк даже в голову не могло ему придти.

– Ну что, выкормыши вшивых портовых подстилок, добегались! – злорадно крикнул им в лица Ломпатри.

– Мы ваших дедов на ремни пускали! – ответил ему рыжебородый верзила, а потом кивком приказал своему товарищу атаковать. Тот кинулся на нуониэля и выдал серию ударов, которые Тимбер Линггер еле успел парировать. Последний удар серии нуониэль уж точно бы пропустил, но рыцарь вмешался резким выпадом и отвёл калёный меч варвара в сторону. На блестящем рыцарском мече осталась глубокая засечка. С двумя противниками Белый Саван уже не совладал. Нуониэль и Ломпатри поднажали. Варвар перешёл в защиту и сделал шаг назад. Когда оба его меча оказались скрещены с рыцарским мечом и мечом нуониэля, Ломпатри ударил варвара ногою и тот пошатнулся. Нуониэль не мешкая ударил с разворота и порезал Савану правую руку. Тот схватился за рану и попятился назад. Рыжий верзила тут же подался вперёд и приготовился к схватке. Бронзовые оковки на его бороде и в волосах неприятно зазвенели, ударяясь друг о друга. Тут же к нему на помощь из-за деревьев подоспело ещё двое Саванов. Рыжий на миг отвлёкся на своих. Ломпатри воспользовался этим и, схватив нуониэля за руку, метнулся прочь. Впереди снова раздались вопли. «Молнезар или Закич?» – подумал Ломпатри и тут же забыл и о криках и о друзьях: Белые Саваны почти догнали их. «Если разделиться, то одному ещё можно будет спастись», – пронеслось в голове рыцаря. Но говорить ничего не пришлось: Тимбер Линггер и сам всё понял. Ломпатри собрал последние силы и ринулся сквозь чащу прочь от обрыва. Нуониэль, спотыкаясь, забрал влево. Кажется, двое пошли за ним, а один всё ещё дышал в спину рыцарю. Сил уже никаких не осталось. Преследование стало напоминать игру в пятнашки, когда дети бегают вокруг деревьев и не могут поймать друг друга только потому, что постоянно меняют направление движения. Сломя голову Ломпатри уводил своего преследователя всё дальше от края Скола. Где-то рядом раздался голос Вандегрифа. «Не туда!» – кричал черноволосый рыцарь. Но Ломпатри и так знал, что бежит совсем не в ту сторону. Теперь все планы перестали иметь значения – приближался конец игры. Все спутники исчезли из виду, позади Белый Саван уже наступает на пятки, а впереди деревья и, откуда ни возьмись, край Скола.

Ломпатри выбежал из-под алых кленовых крон на одну из многочисленных опушек, обрывающихся пропастью из облаков. Здесь из спящей травы торчали замшелые валуны. Снежинки не падали вниз, а будто бы взлетали оттуда, из-за края пропасти. Край земли. Край жизни. Рыцарь обернулся. Из-за деревьев на ковёр изо мха ступили трое – замызганные серые одеяния скроены по одному лекалу. Шесть клинков ровным строем опущены вниз, ловят на свою холодную сталь снежинки. Взоры белокожих островитян суровы. Лица хоть и грубы, как камень, но молоды. Дыхание ровное, не то что у Ломпатри. Подходят ближе. Медлят. Отступать дальше некуда – ещё шаг, и уже не мох под ногами, а облачная пустота.

«Ни щита, ни стяга. Свою кончину не угадаешь. О чём же думать? Сколько раз под смертью ходил, никогда так не случалось. Теперь уж точно конец. Что же там было? Король? Честь? Я? Всё не то. Ах, точно – Илиана. Бедная моя Илиана, видела бы ты это болото! Что-то не выходит по-хорошему. Ах, глупо как всё! Обидно до слёз, что и думать толком не могу в такой час! Насадят меня на мечи, а я и подумать напоследок не успею. Отчаяние? Отчаяние в миг смерти? Да как же так!? И вороны уже тут. Один ворон. Большой. Да стойте, это и не ворон. Чёрный взмыл над лесом. Фей. Пройдоха Чиджей! Неужто он? Какие же у него прекрасные крылья! Как скоро он рассекает воздух; несётся быстрее самого времени. Чего же на меня летишь, каналья? Эх, столкнул! Предал? Убить захотел? От Саванов уберёг? Падаю! Свет праотцов! Духи! Всемогущие!»

Ломпатри летел вниз, наблюдая, как выпавший у него из руки меч летит вслед за ним. Рядом просвистела стена Скола – острые камни, отроги и выступы. В миг всё застлала серая пелена облаков. Остался только рыцарь и меч, падающий следом. И единственное, о чём мог думать Ломпатри, был этот красивый меч, вращающийся в серой пустоте. Пусть всё это длилось несколько мгновений – для Ломпатри время остановилось. Время остановилось как вокруг, так и в нём самом. Больше не приходилось думать об Илиане и короле. Отпало желание выбирать последние в своей жизни мысли. Всё встало на свои места. Вот он, меч. Он прекрасен, он существует, он рукотворен теми, в ком есть жизнь. Но их тут нет, а меч есть. И он жизнь, его сталь – жизнь, рукоять – жизнь, его вращение в облаках – жизнь, как она есть. Зачем всё? Зачем земля, солнце, луны, войны, короли, моря, вещи? Познать бы в жизни хоть одну единственную песчинку! Самую малюсенькую! И станешь вселенной пустоты – бессмертной и вечной, не требующей тела и разума. Растворённой в первородной идее о свете, о жизни и о той силе, чьё имя да не будет лишний раз сказано, но которая столь значима, что без неё невозможно существовать.

Чёрные крылья Чиджея рассекли облака и схватили рыцарский меч. Пикируя дальше, фей обхватил и Ломпатри. Изогнувшись, фей будто бы врезался в стену из ветра. Всё вокруг загудело. Ломпатри ухватился за руку сказочного существа и прищурился, чтобы ветер не так сильно бил в глаза. Вскоре всё успокоилось: гул сменился мерным завыванием ветра. Облака растаяли, и снизу показался дербенский луг. Ломпатри увидел и реку, и горную цепь и лес Ельновки.

«Смерть? – подумал рыцарь. – Нет, я не умер. Если я всё ещё в этих падших Дербенах, то я точно не мёртв. Но как же прекрасна эта всеми забытая провинция! Как же прекрасно, что жизнь течёт во мне столь бурно! И хорошо, что течёт! Как же я раньше не понимал, сколь приятно ощущать течение самой жизни!»

Чиджей опустил Ломпатри посреди чистого поля и немедленно куда-то улетел. Ломпатри долго стоял на четвереньках в высокой луговой траве и смотрел вослед фею, летевшему в сторону Скола. Рыцарь больше не думал, а просто радовался. Радовался за себя, за фея и за луг. Когда чёрная точка слилась с серой стеной Скола, Ломпатри встал и огляделся. Неподалёку, так же как и он, один-одинёшенек стоял Закич. Рыцарь радостно окликнул друга. Тот ответил. Они побежали навстречу друг-другу. Они врезались один в другого и стали обниматься, смеясь и крича от неописуемой радости.