Я не могу говорить, будто у меня застрял ком в горле. Я просто киваю. Джош выгружает из машины наши чемоданы, машет нам на прощанье и растворяется в куче машин.

Теперь остались только мы с Леви против всего мира.

Мы рано приехали. Наш рейс еще даже не объявлен, так что мы просто сидим на скамейках с пластиковыми сиденьями и… ничего не делаем. Леви смотрит на пол и стучит по нему сапогами без остановки. Я смотрю по сторонам. Мы сидим напротив огромной, массивной стойки регистрации, за которой чрезмерно дружелюбные работники авиакомпании встречают людей и взвешивают багаж, прежде чем пассажиры уйдут в Потусторонний Мир. Или куда-нибудь еще.

— Не хочешь пробежаться по магазинам? — спрашиваю я, смотря на длинный ряд стеклянных витрин. — Посмотришь сколько там книжек, журналов и тому подобного.

Леви мотает головой. Крошечная складка появляется между его бровей.

— Что ты хочешь делать?

— Просто сидеть.

— Почему бы нам здесь не прогуляться?

— Нет, Кейра. Боже…

— Ладно. Здорово! Забудь.

— Ты можешь прогуляться.

— Я не хочу гулять одна!

Он закатывает глаза, причем так преувеличенно, как я раньше никогда не видела.

— Класс, — выплевываю я. — Последи за моим чемоданом.

Мои ноги несут меня к магазинам, но ни один из них больше меня не интересует. Я хотела посмотреть на витрины вместе с Леви. Я хотела посмеяться над жутким наполнением «Спейс Нидла» (прим. башня в Сиэтле), выбрать журнал, например, такой как «Ежемесячник водителя» и почитать его вместе. Я хотела, чтобы мы вместе почитали драматическими голосами аннотации к дрянным любовным романам. Однажды мы провели часы в «Волмарте», где Леви с притворной серьезностью зачитывал названия, такие как «Ее дикий ковбой», а я смеялась так сильно, что, как в старые добрые времена, обмочилась. К счастью, в «Волмарте» продается нижнее белье.

Это было… Боже, почти два года назад.

Я смотрю через плечо. Леви попеременно смотрит то на потолок, то на пол, потом поворачивается боком и чешет нос. Он кажется здесь таким маленьким и выглядит таким потерянным.

Я иду в газетный киоск, покупаю две колы и самый глупый роман, который только можно было найти на книжной полке.

— Держи, — я протягиваю Леви колу и присаживаюсь рядом с ним. — У меня есть кое-что, что можно почитать в самолете.

Его глаза чуть не вылезают из орбит, когда он видит обложку книги: две девушки с вожделением уставились друг на друга, а мужчина подсаживает женщину на лошадь.

— «Невеста для владельца ранчо», — читает Леви. Он крутит губами. — Мне нравится этот парень.

Поскольку мы все еще находимся в ожидании, Леви становится не таким монотонным. Если бы я рисовала карту настроения Леви, то уровень монотонности был бы выше нормы. Он пихает меня и указывает на крошечную собаку в миниатюрной сумке-перевозке. А опечатка на футболке со «Звездными войнами» (ДАРТ ВЕЙДЕР ХОЧЕТ ТЕБЯ) заставляет его рассмеяться вслух. Но лучше всего, это старая леди в совершенно новых, супер популярных «Найках» неонового цвета.

— Она хочет быть моднее современных детей, — шепчет Леви. — В своем балахоне и шубе.

Я пытаюсь не засмеяться, но мне не удается это сделать.

— Не смеши меня! Она, скорее всего, получила их в подарок… или что-то в этом роде.

— Держу пари, что они помогают старушке зарабатывать деньги в качестве мотыги.

— Леви!

Его улыбка становится самодовольной, но потом, он снова становится монотонным Леви, резко откидывается на спинку стула и стучит ногами. Уровень настроения понижается, так что я стараюсь что-нибудь придумать, чтобы развеселить его. Он собирается отступить. Быть испуганным.

— Наш рейс появился на доске с расписанием! — кричу я, показывая пальцем. — Париж, рейс 905, отправление в 11-38. Мы можем зарегистрироваться на него прямо сейчас.

— Мне нужно в уборную, — говорит мне Леви.

Два часа – огромный период времени, но каким-то образом мне кажется, что именно столько длится быстрый поход в уборную.

Я иду в женский туалет, а потом жду Леви у выхода из мужской уборной. Это немного странно, что это не он ждет меня. Обычно, я выходила из туалета в торговых центрах или кинотеатрах и видела, как Леви со скучающим видом шаркает ногами по полу, расхаживая туда и обратно. Быстрый осмотр окрестностей дает мне понять, что Леви все еще внутри.

Я жду.

Я достаю мобильник из кармана и смотрю на время. Через один час пятьдесят минут наш самолет улетает. Где, черт возьми, Леви?

Проходит еще несколько минут. У меня начинает нервный тик, и я уже готова ворваться в туалет, чтобы отыскать его, потому что это - ненормально. Леви не исчез, и он не заговаривает с людьми в туалете. Он заходит и выходит обратно, после того, как помоет руки, как минимум, два раза. Что если, там что-то пошло не так?

Я уже действительно собираюсь паниковать, когда Леви, наконец, выходит из уборной.

— Где тебя носило столько времени? Я жутко волновалась!

— Успокойся. — Его лоб начинает дергаться в раздражении. — Я просто рассматривал плитку.

— Что?

— Плитка в уборной. Довольно мастерская работа. Я впечатлен.

Я не могу даже думать о том, что бы ему сказать. Я уже и забыла, что он - человек со странностями. Кто любуется плитками в уборной целых десять минут?

Однако это служит хорошим предзнаменованием. Если он любит рассматривать плитки во всех деталях, значит, ему понравится в Лувре.

Я тяну этого созерцателя плитки к стойке регистрации, отдаю наши паспорта, проверяю багаж, и, наконец, мы направляемся к месту посадки. А еще очень здорово, ощущать тяжесть только рюкзака, а не огромного чемодана. Стоп…

— Леви, у тебя разве нет никакой ручной клади?

Леви просто стоит, руки опущены вниз. У меня с собой полная сумка всякой всячины, которая может пригодиться в долгом перелете. Леви взял с собой… ничего.

Его унылые глаза внезапно оживились.

— Наш багаж уже забрали?

— Да, он теперь в багажном отделении под самолетом.

— И мы не можем достать оттуда вещи?

— Все, уже поздно!

Он трижды моргает, и его нижняя губа начинает трястись.

— Там был мой iPod, — шепчет он. — И моя книга.

Из меня невольно вырывается мучительный стон.

— Леви, о чем ты только думал?

— Я ведь не знал, ясно?

Его щеки начинаю краснеть на этих словах. Я думаю, что он не из тех, кто проводит исследования, прежде чем отправиться в путешествие. Он не обшаривал весь Интернет в подсказках о том, как правильно паковать чемодан. Он - наивный и смущенный ребенок, которому сейчас будет нечем заняться во время десятичасового полета. Желание защитить его, даже от скуки, вспыхивает во мне. Скука не всегда безопасна, особенно для Леви. Десять часов только с полетными принадлежностями… и где гарантия того, что он не станет над ними глумиться? Я даже не хочу представлять то, что может происходить в его голове, если он будет сидеть без дела на протяжении десяти часов. А я буду сидеть рядом и извиняться перед всеми, кого Леви будет толкать ногами, если он, конечно, будет в состоянии двигать ими в тесном пространстве. А я буду выглядеть как некомпетентная нянечка.

Я вспоминаю то, как доктор Пирсон говорил, что Леви никогда не сможет быть нормальным взрослым человеком. Я думаю, данная ситуация - это то, что доктор имел в виду.

— Мне очень жаль, Леви, — говорю я.

Он ворчит и поворачивается, чтобы подойти к охраннику.

Я предлагаю ему купить новую книгу в магазинчике, который находится прямо за стойкой охранников. Я предлагаю ему купить журнал про видеоигры, новое произведение Стивена Кинга, все, что он захочет. Но он от всего отказывается.

Затем я замечаю «Невесту владельца ранчо», которую он брал в руки. Мы заходим на борт самолета, блуждаем среди людей, одетых в одежду для отпуска и пытающихся запихнуть вещи в полки для багажа, и когда мы, наконец, находим свои места, Леви достает эту книжку и начинает читать.

У меня возникает чувство, будто мне выпала уникальная возможность заглянуть за занавеску и увидеть маленького ребенка, который дергает за веревочки, позади этой циничной внешности Леви. Невинный и серьезный, нетерпеливо переворачивающий страницы Леви, когда он думает, что я не смотрю на него. Вот он - настоящий.