В 1650 году в Париже открылся магазин по продаже дорогих кружев­ных платков - "кроатов", которые завязывались на шее. Кружева обычно доставлялись из Венеции или Фландрии. При Людовике Четырнадцатом появилась новая должность - "кроатье". Этот придворный нёс ответст­венность за новую моду.

С тех пор в Европе укоренилась привычка украшать воротник раз­личными лентами из шёлка, бархата иди сатина, которые завязываются на узел, бантом или же просто свободно развеваются.

Галстук как часть мужской одежды становится особенно популярен при дворе "короля-солнце", когда широкий воротник выходит из моды благодаря большим парикам. Галстуки в ту эпоху даже носили по два или по три, намотанными один на другой. С введением стоячих ворот­ников галстук стал постепенно уменьшаться.

В конце ХVII века особенно популярным был "штейнкерк", обязанный своим наименованием бельгийскому городу Штейнкерку, при котором в 1692 году французы нанесли значительный урон англичанам. В этой кровавой битве французские офицеры, все как один, впервые применяли как часть своей униформы полузавязанные платки-галстуки.

Французский писатель Вольтер пишет об этом событии в своей рабо­те "Век Людовика Четырнадцатого": "Господин герцог, принц де Конде, оба господина из Вандома и их друзья при возвращении нашли вое дороги, забитыми толпами людей; радость и хвалебные возгласы дохо­дили почти до безумия, а женщины старались привлечь к себе взгляды победителей. Мужчины в то время носили кружевные галстуки, на завя­зывание которых уходило довольно много времени и усилий. Принцы в спешке, когда одевались к бою, повязали галстуки небрежно вокруг шеи; женщины теперь носят украшенные по этому образцу, называемое штенкерк или штейнкерк".

Штейнкерк со свободно свисающими концами, который носили как муж­чины, так и женщины, стал предшественником галстука в нашем сегодняш­нем понимании - как украшение воротника. Восемнадцатый век, рококо, отдавал предпочтение жабо, декоративной косынке из муслина или кру­жев, которая лежит на груди и закрывает застежку на мужской рубаш­ке. Жабо носят в течение двух столетий, с 1640 по 1840 год, в особенности в ХVIII веке, и позднее оно переходит в женскую моду.

Коллекционер галстуков фон Элькинг указывает, что именно со "штейнкерков и началась настоящая история галстуков".

В русском костюме галстуки стали возможны только после реформ Петра Первого и они стали обязательными на балах и приёмах. Тогда они назывались и галстук, и галстуг, и глаштук, и галстух, и даже гауздук /в переводе с немецкого это означало "шейный платок"/.

Французская буржуазная революция положила конец "аристократичес­ким финтифлюшкам". Галстук стал символом политических взглядов его владельца. В отличие от воздушных галстуков дворян, представлявших собой широкие платки из белой материи, революционеры из "третьего сословия" демонстративно носили галстуки из тяжёлых тканей, обозна­чая тем самым близость к народу и презрение к изнеженным аристо­кратам. Галстук чёрного цвета в форме широкой жёсткой повязки /"чёрный, как проклятье"/ в те годы стал символом протеста против всего, что олицетворяло старые монархические порядки и являлся сим­волом прогрессивных взглядов его владельца.

Так как вскоре все революционеры либо пошли на гильотину, либо заняли высокие государственные посты, то их чёрные галстуки спустя несколько лет превратились в символ высокого социального положения.

Во времена Наполеона Великого галстук превращается в непремен­ный атрибут мужской одежды и становится более демократичным, укора­чивается, его начинают изготавливать из более дешёвых тканей, вклю­чая цветные.

Затем галстук принял форму ленты и не завязывался, а крепился под воротником с помощью двенадцати булавок. Назывался такой галс­тук "пластрон".

Став повседневным предметом гардероба, галстук попал в руки при­хотливой моды, и эта капризная дама вдоволь покуражилась над ним. Так, от прусских офицеров и солдат мода требовала затягивать галс­тук столь туго, что нередко лицо приобретало зловещий багровый цвет, приводя тем самым "в испуг не только гражданских лиц, но и солдат неприятеля".

Конец ХVIII - начало XIX века можно назвать золотой эпохой галстука. Законодателями моды были английские денди, превратившие кусок материи на собственной шее в нечто исполненное самого глубокого смысла. Говорят, что знаменитый Джордж Брайан Бруммал, основоположник дендизма, уделял завязыванию галстука по... шесть часов в день! Прогрессивным мужчинам того времени была известна добрая сотня спосо­бов завязывания галстуков и шейных платков самыми разнообразными узлами, включая столь сложные, что завязавшему эту путаницу приходи­лось срезать вечером галстук при помощи ножниц.

Порой узел галстука достигал невероятных размеров, а способы за­вязывания были такими сложными, что на эту операцию уходило немало времени. Дело дошло до того, что в узел вплетали даже ленты, а на внутренней стороне галстука обязательно вышивалась монограмма его владельца. Герцог Виндзорский вошёл в историю моды тем, что предло­жил самые распространённые в мире обыкновенный и двойной узлы и поныне носящие его имя.

Начиная с 1825 года возникло даже несколько "учебников" по искус­ству завязывания галстуков и шейных платков. Знаменитый французский писатель Оноре де Бальзак опубликовал под псевдонимом целый трак­тат на эту тему под названием "Искусство завязывания галстука в шестнадцать уроков". В нём он давал читателям полезные советы и ут­верждал, что по галстуку нетрудно определить "кто есть кто". В своём трактате, написанном в 1827 году, писатель задумывается над эстети­ческими принципами ношения галстука. Для него он важнейшая и самая индивидуальная часть туалета.

По мнению Бальзака, посредством галстуков наиболее полно проявля­ется личность их владельцев. "Наша шляпа, костюм или обувь свидетель­ствуют от умении шляпочника, портного или обувщика. Эти составные части нашего гардероба уже были готовы, мы только их выбираем. Что же касается галстука - это уже обязано нашему вкусу, здесь следует с помощью фантазии своей создавать произведение искусства... В наших руках материал формируется, как мраморный обломок под долотом Фидия". И далее Бальзак продолжает: "Мужчина имеет ту же цену, что и его галстук. Посредством его владельцы раскрывают свою сущность, посредством него демонстрируют свой дух".

Как единодушно заявляли составители "учебников", в выборе галсту­ка и способе его завязывания особенности личности должны проявиться так же выразительно, как когда-то в складках античных одежд. Галстук гения, согласно этой теории, должен иметь "гениальный размах", а за­урядного человека можно было распознать по галстуку, завязанному безо всякой фантазии.

Галстук а ля Байрон имел нечто от духа великого поэта, если ве­рить автору "Учебника о галстуках", вышедшем в свет в 1828 году в немецком городе Ильменау и, разумеется, являющимся подражанием своим великим образцам в Лондоне и Париже. Вот что он пишет: "Во всём, что связано с гением лорда Байрона можно обнаружить определённую оригинальность. Поэтому мы не увидим в способе завязывания галстука славным поэтом ни красивости, ни аккуратности, как это приписывается людям модой.

Самое малейшее сдавливание тела почти всегда "связывает дух". Как узнать, насколько способен туго затянутый галстук сковать по­лёты фантазии и задушить мысль? Певец Корсара избежал всех оков. И галстук, названный в его честь, значительно отличается от всех дру­гих галстуков: вместо того, чтобы приложить его сначала спереди на шею, он прикладывается к шее сзади, а затем два конца перетягиваются вперёд и завязываются на большой узел под подбородком, узел должен был иметь в ширину как минимум четыре дюйма и из него должны были выходить два выразительных конца. Этот галстук был особенно удобен летом и для путешествий, потому что повязывался вокруг шеи только один раз и не слишком стягивал шею. Его цвет, соответственно возвы­шенности мыслей его изобретателя - скабиоза /коралловый/".