– А его не будет, я соперников не терплю.

И действительно, Иринин муж пропал, пропала куда-то и свекровь. На вопрос, где они, свекор ответил:

– Дал я им по удавке, они в лес пошли и повесились. Я же тебе говорю, все, что я захочу, так и будет.

Ирина больше не трудилась, в доме шмыгали какие-то старухи, варили, убирали, исчезали. А свекор совсем потерял голову, видимо, и вправду сильно любил свою молодую сноху или жену. Название трудно подобрать в такой ситуации. В ее комнате появилось зеркало, чего нельзя было иметь ни одной женщине в обшине. Разглядывая себя, Ирина дивилась, не веря, что и вправду это она такая красивая. Белая, нежная кожа и румянец, подобный нежной заре. Волосы были густые и длинные. Только талия пропала, она ждала ребенка.

Родился мальчик, и к нему приставлены были две няньки. Свекор любил Ирину какой-то болезненной, даже страшной любовью. Он ревновал ее, и она была свидетелем, как он позвал одного парня из общины, подал ему ремень и сказал: «Иди и закончи свою жизнь, как Иуда» – и добавил что-то, похожее не то на странную молитву, не то на заклинание. Парень вышел и пошел в лес. Больше его не видели.

– Всех порешу за тебя, – говорил он ей, тиская ее в постели. – Своих не пожалел, а чужих сотру с лица земли. Так что смотри не играй глазами с мужиками, не вводи меня во грех.

Чтобы удивить и привязать ее к себе, он показывал ей огромное количество золота и говорил, что у него всего много. По ее просьбе он не раз вызывал образы матери и отца, она смотрела на них уже без того страха, что в первый раз. Смотрела, как смотрят на изображение в телевизоре. Он развлекал ее тем, что вызывал грозу и показывал разные чудеса. Если бы кто-нибудь раньше рассказал ей об этом, то она бы никогда не поверила.

Однажды свекор пришел сердитый и стал ей говорить, что ему нужно ехать в город, но и ее он здесь не оставит. Говоря это, он все швырял, метался, и на него было страшно смотреть. Наконец он подскочил к ней и схватил ее руками за шею, как бы желая задушить, но не душил, а держал крепко, глаза его были безумны, и он ей говорил:

– Ты молода, ты красива, а я стар. Иногда я хочу убить тебя, чтобы ты не досталась никому. Если я буду умирать, я, наверное, так и поступлю. А пока я жив, ты будешь только моя. Я не могу не ехать, но и тебя не оставлю. Если ты надумаешь убежать от меня, знай, я клянусь своей вечной душой, что сила моя и мертвые духи тебя отыщут. Я уничтожу тебя. Или нет, я уничтожу нашего сына. Вот какое наказание будет тебе за побег от меня. Я ведь знаю, как ты любишь мальчишку!

Ирина вырвалась, говоря, что у нее и мыслей не было бежать, так как она его любит и зря он ее ревнует и обижает: никто, кроме него, ей не нужен. Понемногу он успокоился, но сказал, что собирается оставить сына в общине до их возвращения.

– Лучше уж убей, но без Володеньки я никуда не поеду, – возразила она свекру.

Приехав в город, Ирина улучила момент и сбежала вместе с сыном, а через день с ее ребенком случилась непонятная болезнь. Не стал закрываться рот, и слюна текла по подбородку. Сын боялся вида унитаза, кричал и упирался и ни за что не хотел садиться на унитаз. Потом он стал бояться есть, кричал, что подавится, и врачи положили его в психбольницу.

Ирина ясно слышала, как ее зовет свекор, крик был так реален, что она оглядывалась в ужасе по сторонам. Когда в очередной раз Ирина пришла к сыну в больницу, сидя в коридоре, она познакомилась с женщиной, которая и рассказала ей о моем существовании и моих книгах. Так мы познакомились с несчастной женщиной, которая и сама уже была на грани сумасшествия. Мне пришлось ради спасения Ирины и ее ребенка применить способ, к которому я стараюсь никогда не прибегать. Ирина свободна, ее мужа (свекра) больше нет, Володя выздоровел и теперь учится в школе, он хороший и способный мальчик.

Способ уничтожения врага я рассказывать не буду по вполне понятным соображениям, а вот один из способов снятия староверческого заклятия я вам разъясню.

Прежде чем начать, обойдите все пороги в вашем доме и на каждый встаньте обеими ногами. Затем берут атаме (нож), одним ударом отсекают голову черному петуху. Держат его за лапы и двигаются с ним так, чтобы капли крови из его шеи нарисовали (образовали) круг из крови. Ставят в этот круг больного, крестят его рукой, но не ото лба больного человека, а так, чтобы крест получился выше головы и волос, до самого пола. Отсчитайте от круга семь половиц и, стоя там, читайте:

Господи, Ты создал весь мир за неделю.

Благослови, Господи, для меня число «семь»!

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Я, Божья раба (имя),

На седьмой половице моя нога,

Под моей ногой сердце моего врага.

Заклинаю его цифрой «семь» и повелеваю

Окаменеть моему врагу, одеревенеть.

Путаю я ему его знаки, его слова,

Отупей, окривей его голова, его мозг,

Все его чресла, всегда и на перекрое.

Бога слово – первое,

Мое – второе,

А раба (имя) слово никакое.

Как мертвые недвижимые,

Руками не двигают, ногами не стучат,

Глазами на людей и на меня не глядят.

Так и мой враг (имя)

Окостеней, одеревеней,

И мыслить против меня не посмей.

Снимаю я заклятье с рабы Божьей (имя)

Честным крестом,

Седьмым числом.

Слово мое твердо,

Дело мое лепко и цепко.

Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

(снятие порчи)

Из письма: «Уважаемая Наталья Ивановна, пишет Вам незнакомая женщина и несчастная мать. Ваш адрес мне дала очень старая женщина. Ей 98 лет. Звать ее Лома Аграфена Илларионовна.

Она сказала, чтобы я написала Вам ее имя и что Вы, мол, ее знаете еще по Вашей бабушке Евдокии. И поэтому, Бог даст, милостливо мне не откажете в своей помощи.

Опишу по порядку, в чем моя беда. Буду писать все как есть, не утаивая ничего, как велела мне Аграфена Илларионовна.

Три года назад мой единственный сын ушел из дома здоровым, а вернулся полоумным. До сих пор не пойму, как он, будучи в том невменяемом состоянии, нашел дорогу домой. Ведь он даже меня, свою мать, тогда не признал. Мне пришлось вызвать «скорую», и его увезли в психушку.

Так и стали жить. То сын и больнице, то его отпустят пожить домой. Сидит он тогда в комнате, будто спит.

Стала я повсюду искать бабок-знахарок. Посмотрят они на него и отказываются. Они говорят:

– Поздно уже лечить. Другие перекрестятся и скажут:

– Господи меня оборони в это ввязываться.

В конце концов дали мне адрес Аграфены Илларионовны. Стала я спрашивать новое место жительства Аграфены – не дают. Тогда я встала на колени и сказала, что не уйду с этого места, пока не скажут, где она теперь живет. В общем дали мне адрес, и выходит, что она теперь живет в монастыре. Поехала я туда, ведь отчаявшаяся мать преграды не знает.

В монастыре мне сказали, что в миру люди живут мирской жизнью, а в монастыре у них уже имена от Бога. Это значит, что я теперь не смогу узнать, какое имя носит в монастыре Аграфена. Может, она Мария, может, Ульяна, только настоятельница и Господь это знают.

Залилась я горькими слезами, белый свет мне в копеечку показался. Пошла тогда монашенка к настоятельнице и, видно, ей обо мне все рассказала. Привели меня к ней по ее разрешению. И стала я просить, умолять объявить мне послушницу Аграфену, дать мне возможность с ней поговорить. Но настоятельница ни в какую не соглашается. Тогда я сказала ей, что не верю тому, чтобы Господь у такого святого порога, как этот монастырь, отказал бы мне в своей помощи, хотя бы через своих верных служительниц, ибо для чего тогда этот дом стоит, если не для помощи тем, кто находится в великом отчаянье. Я говорила настоятельнице: