От беды напрасной.

Горе, беда, откачнись от меня,

От рабов Божиих (имена).

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Из письма: «...Умер свекор. Когда гроб стоял в его комнате, вошла кошка и легла под гробом. Ночью она как сдурела: бегает туда-сюда и выгнать ее невозможно. Орет, рвется в комнату, а впустишь – опять мечется.

Соседская бабушка сказала:

– Намотает она вам хвостом еще одного покойника! – И добавила: – Я знала от этого отчитку, да забыла.

Прошло всего три недели после похорон – и вот тебе на: умирает от инфаркта свекровь. И опять кошка под гробом всю ночь колобродила. На улицу ее не выгонишь, потеряется. Мы живем в казенной квартире. Комнаты у нас проходные, людей много, не уследишь за ней. Как бы нам узнать эту отчитку? Семья Шаровых».

При похоронах лучше отдать животных своим знакомым, потому что в жизни бывает всякое.

Мне приходилось слышать о том, как крупная собака, которую держали в квартире, встала на задние лапы, оперлась о гроб и чуть не перевернула его. Были случаи и пострашней, когда животное отъедало у покойника часть тела. Кроме того, есть всевозможные приметы, связанные с похоронами, и их нельзя не учитывать.

А теперь отчитка на случай, если вы заметили, что животное бегает под гробом.

Прикусите указательный палец на левой руке и начинайте:

Святой Государь Спас,

Спаси, сохрани наш дом, наши души в нем.

Не раздели нас, не удали друг от друга,

Отведи беду всякую и защити рабов Божиих

(перечислить все имена в семье).

Помилуй, Господи, и освободи от всякой кары.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

(оберег от блуждающей души)

Когда мой муж пропал без вести, я ждала его почти три года. Жили мы вместе с его матерью. Она и при муже мотала мне нервы, а как остались одни, тут уж она досыта кровушки моей попила. На каждом углу говорила, что это, наверное, хахали мои ее сына прибили и закопали в лесу. В общем, я не выдержала и стала разменивать квартиру. И тут она заявляет: «Я тебе не дам в хорошую квартиру въехать, и не мечтай, душегубка».

Сказала и сделала. Если вариант подходящий, она ни в какую не соглашается: то ей высоко, то низко, то далеко, то близко. Довела меня до того, что я готова была в конуру собачью уйти, только бы дети скандалов больше не слушали. В итоге оказалась я в доме у самого кладбища. Понятное дело, разъехались врагами, как будто и не прожили вместе двадцать лет. Даже о внуках она не подумала – как они будут в такой дыре жить.

Но – делать нечего. Теперь вот по полдня слушаем, как на кладбище играют похоронный марш. И шум машин, привозящих покойников, и причитания убитых горем родственников. Окна у меня всегда плотно закрыты шторами, сами как в склепе живем.

Прошло три недели, как я поселилась на новом месте. Однажды слышу, на площадке что-то загремело. Выглянула – гляжу, соседка упала. Рядом с ней молоко разлилось. Запнулась, видно, а подняться не может – ногу растянула. Я ее подняла и помогла дойти до квартиры. Затем собрала разбросанные продукты и занесла к ней.

Соседка сидела на кровати и плакала. Я спросила ее:

– Что, так больно? Может, врача вызвать?

Но Лариса отказалась, сказала, что плачет не из-за боли. Я по характеру очень общительная, разговорила ее.

– Проклятое это место, – пожаловалась она. – Редкий день без происшествий обходится. Причем так у всех бывает, кто живет рядом с кладбищем.

Я стала ее успокаивать, сказала, что она наверняка преувеличивает.

– Вот я уже месяц как здесь живу, но ведь пока все нормально, – добавила. – Конечно же, неприятно все утро слушать похоронный марш, но ведь ко всему можно привыкнуть.

Лариса посмотрела на меня как-то странно и сказала:

– Я тебе ничего говорить не буду, сама скоро все увидишь и поймешь.

И точно – неприятности как из рога изобилия посыпались. Сперва обварился кипятком сын Игорь, затем у Танюшки нашли сахарный диабет.

Однажды ночью я проснулась от странного звука. На часах было три. Не знаю почему, я подошла к окну, как будто меня кто-то звал беззвучно. Шторы, как всегда, были плотно закрыты. Я потихоньку отодвинула штору в сторону и отпрянула в ужасе. Прямо напротив меня стояла женщина примерно моих лет. Синеватое лицо ее казалось неестественным. Такое выражение бывает у ненормальных людей. Уголки губ опущены вниз, будто она приготовилась плакать, но передумала, да так и застыла как изваяние. На голове у женщины был белый, не очень чистый платок, из-под которого выбивалась прядка светлых волос.

На лбу у нее был венчик, который обычно одевают на лоб покойникам! У меня не было сил задернуть занавеску. Я не закричала, в горле у меня стоял нервный ком. Молча, неторопливо, женщина повернулась ко мне спиной и, не спеша, едва двигаясь, направилась в сторону ворот кладбища. Я почувствовала, как по моим ногам побежала моча. Я описалась от страха... Я долго не могла уснуть, а уснув, проспала на работу. Весь день я думала только об этом. Поделиться с кем-то произошедшим я не могла, вряд ли бы меня правильно поняли. Я цеплялась за спасительные объяснения, которые навязывала сама себе. Они были одни других нелепей. Например: я предполагала, что это кто-то подстроил по просьбе моей свекровушки, чтобы совсем отравить мое существование. Другой вариант предположения: кто-то зло пошутил, но ведь возраст женщины уже не тот, чтобы так шутить. Еще я думала, а может, это чокнутая какая-то ходит по ночам. Разве теперь мало дураков, при такой нашей веселой жизни. А жизнь у меня стала действительно смешнее некуда.

Во-первых, меня предупредили на работе о сокращении. Во-вторых, у меня в автобусе разрезали сумку и вытащили все деньги вместе с рецептами для детей. Поплакав после этой потери, я взяла единственную ценность – два обручальных кольца, мое и моего пропавшего мужа, и понесла их в скупку. Узнав, что на лом за золото дают совсем мало денег, а они мне были нужны как никогда, из-за болезни детей, я подошла к парням, у которых на груди была табличка: «Куплю золото». Едва я отошла от них с вырученными деньгами, как мимо меня пробежал парень, из кармана которого выпал кошелек. Я крикнула ему, но он уже завернул за угол. Подняв кошелек, я открыла его, и тут подошла толстая тетка. Она сказала:

– Ого! Да вы денежи нашли. Бесцеремонно забрав из моих рук кошелек,

она сказала:

– Бог велел делиться. Мы не понесем это в милицию, – подмигнула она мне. – Все равно менты себе заберут, мы поделим их.

Не считая, она выдернула из пачки денег примерно половину. Остальную часть, с кошельком вместе, она сунула обратно мне в руки и быстро удалилась. Как не стыдно, но следует признаться, что в душе я ликовала, деньги мне нужны были позарез. Но не прошла я еще и пяти шагов, как ко мне подскочил парень в желтой куртке, но уже не один, а с другом напару.

– Мне сказали, что вы, дама, подняли мой кошелек, – сказал он угрожающим тоном.

Я сунула ему его кошелек, он его открыл и заявил, что в нем не все деньги, предполагая, что я уже кому-то своему передала часть денег. Я возмутилась, но получилось, что я оправдываюсь. В общем, у меня они отобрали те деньги, которые я выручила за кольца. На трясущихся ногах я еле добралась домой. Наревевшись, я стала размышлять и пришла к выводу, что соседка Лариса права, дом приносит сплошные несчастья. Так плохо, как теперь стало в моей жизни, не было еще никогда. А ночью я снова проснулась от звука, который напоминал скрежет по стеклу. Ноги меня сами поднесли к окошку, и я открыла штору. Она снова стояла за окном! Если бы не боязнь испугать дочь, я бы, наверное, заорала как бешеная. Мы молча смотрели друг другу в глаза. На секунду мне даже показалось, что в ее глазах промелькнула искорка жизни. Проследив глазами за тем, как она уходит в сторону кладбища, я, обмякнув, села тут же прямо на пол. Я не верила, что все это происходит со мной. На следующий день ко мне постучалась Лариса. Я открыла ей дверь, и она передала мне предупреждение из ЖЭУ. У меня образовалась задолженность по квартплате. Покрутив листочек, я сказала, что все равно денег нет, так как меня уволили. Накопившееся раздражение прорвалось слезами. Я плакала от безнадежности, от того, что жизнь загоняет меня в угол. Мне было жаль детей и себя, мужа, который никогда меня не обижал и с которым, в сущности, мы жили хорошо. От горького непонимания того, как вот так, запросто, может потеряться взрослый человек, уйти и больше никогда не вернуться. И вся жизнь моя и моих детей с того дня перевернулась, как флюгер, которым управляет злой ветер. Я тряслась в истерике. А Лариса смотрела на меня молча, присев на табуретку. Потом вдруг подошла и обняла меня за плечи. Наревевшись, я рассказала ей обо всем, что произошло с нами после того, как мы вселились в этот дом. Рассказала я ей и о ночной гостье.