Отныне, любвеобильный страж мой, память о твоем содействии мне в приобретении вечного спасения будет возжигать во мне ревность по силам стараться исполнять заповеди Божии!

Но доверши, ангел-хранитель мой, начатое тобою служение мне. Отклоняй от меня истинные бедствия, утешай меня в горестях и печалях, будь мне опорою в злоключениях, покрывай невещественным щитом твоим от разженных стрел врага души моей, противоборствуй злобным действиям лукавого, охлаждай похоти сердца моего, подкрепляй меня в искушениях, не допускай подавать собою соблазн ближним моим, управляй моими мыслями, намерениями и поступками, истреби во мне всякое пристрастие к земным благам, прогоняй от меня нерадение в делах веры и добродетели, содействуй слабым моим усилиям в достижении вечного моего назначения, помогай мне в борьбе с моими страстями, подкрепляй мои силы в подвигах покаяния, постоянно возбуждай во мне чувство любви Божией, восторгай мои мысли к небесным красотам, превосходящим все земные блага, усвой мне свои свойства и добродетели, научи меня прославлять Бога жизнию и делами своими, вразуми поставлять блаженство свое в прославлении имени Божия, разжигай сердце мое пламенными, как серафимская, молитвами; оберегай в душе моей залог веры Христовой, как Херувим хранит путь к древу жизни; научи меня стоять во храмах святых, как ты предстоишь престолу Божию; наставь в часы богослужения отлагать все суеты и заботы земные, вразуми представлять тогда собою, вместе с верующими, херувимов; внушай освящать празднества Церкви святой, как ты с ликами праведных празднуешь на небеси вечную субботу, наставь прославлять воспоминаемые в праздники дела Божии чистым сердцем, как ты славишь их в небесных чертогах со всеми святыми ангелами.

Научи меня руководствовать на путь истины заблудших братий моих, укреплять веру колеблющихся в учении Церкви Христовой, одушевляй меня преданностью воле Божией во всех обстоятельствах жизни, оберегай меня во всех путях моих; не отступай от меня на пути земного моего странничества, блюди мои входы и исходы, подкрепляй меня в изнурении, охраняй во время сна и покоя, пробуждай на славословие имени Божия и дела благие!

Когда же настанет час кончины моей, поспеши ко мне на помощь при разлучении души с телом, будь моим утешителем в борьбе со смертию; приими под свою защиту, когда перейду в область вечности, когда изыду из мира сего и вступлю в мир неизвестный мне; ободри меня своим присутствием в той стране страшной, неведомой; не оставляй меня тогда, смущенного разлукою с моими родными, друзьями и знакомыми; обрадуй меня утешительным твоим призывом в том мире, где ни от кого не ожидаю радостного привета; проведи меня безопасно вратами смерти, не отступай от меня в долине непроницаемого мрака ее, исхити из области адовой, не дай мне погрязнуть в преисподней, но введи меня в место тишины и покоя, в обители ожидающих воскресения в жизнь вечную!

Когда, наконец, снова соединюсь с телом моим и стану на Страшном суде Христовом, помоги мне дать отчет на нем, утешь меня своим предстательством, введи меня в Царствие небесное ипоставь пред престолом Божиим; да с тобою, со всеми ангельскими ликами и всеми святыми превозношу бесконечные совершенства Божии, прославлю любовь и милости Спасителя моего, безначального Отца Его и Духа Святого во веки веков. Аминь.

Из письма: «...Когда умерла моя мама, мне было шесть лет. Отец женился сразу же. Мачеха меня возненавидела, щипала так, что синяки с рук не сходили, а то и поколачивала, когда никого по близости не было.

Однажды я, как всегда, забилась в уголочек, чтобы ей на глаза не попадаться, и уснула крепко. Проснулась от разговора двух женщин, мачехи и ее матери. Они советовались потихоньку, как от меня лучше избавиться. «...Будет свой век в дурдоме доживать», – долетели до меня злые слова.

А потом меня, полусонную, втолкнули в курятник, поставили на колени, умыли из куриной поилки и заставили пить эту воду. С того самого дня стала я криком кричать, а то и вовсе петухом кукарекать. При этом понимаю все, но остановиться не могу. Вот так и попала я в интернат для ненормальных детей.

Один раз стою у забора, смотрю сквозь решеточки и вижу какую-то бабушку. Бабушка та дает мне конфетку. А на меня, как назло, опять переполох напал. «Ку-ка-реку», – ору я и руками размахиваю, будто курица.

Ору, а сама думаю:

«И чего я кричу? Сейчас бабушка рассердится и унесет конфетку с собой».

Но бабушка вдруг как крикнет зычно:

– Стой стоймя! Спи дремля!

Ну, я и застыла на месте, как заколдованная. Слышу, бабушка читает молитву. Бога зовет. По всему телу тепло разлилось, даже жарко стало. Пот по мне побежал, щекотно. А затем почувствовала я легкость необыкновенную, в голове чисто, ясно, как будто выспалась хорошо.

Бабушка мне велит:

– Подойди ближе к забору.

Я подошла, она спросила, как меня зовут, почему я здесь оказалась и где мои родители. Я ей на все вопросы ответила.

Бабушка мне и говорит:

– У тебя переполох куриный. Видать мачеха твоя тебя уделала. Вот что, солнышко, ты уж не рассказывай никому, что я тебя полечила. До тридцати трех лет молчи, а то опять заболеешь.

Затем она приходила ко мне в интернат, приносила гостинцы. Утешала меня: мол, не горюй, скоро за тобой тетка приедет, сестра твоей мамы.

Я за тебя молиться буду, – обещала она. – Все у тебя хорошо сложится, и жить ты будешь долго, долго.

Я спросила ее, откуда она знает, что меня заберет тетка и что я долго буду жить.

Она ответила: – От Бога. Он мне и позволяет знать и уметь.

А через месяц действительно приехала моя тетя и забрала меня к себе. Отец меня не навестил ни разу.

Я прожила долгую и счастливую жизнь. И еще жить собираюсь. Мне будто ангелы незримые помогают.

Внученька недавно подарила мне вашу книгу, Наталья Ивановна, в ней я прочитала о вашей бабушке Евдокии. И вот думаю, не она ли тогда помогла мне в беде?»

Куриный переполох снимают так: больного ставят напротив себя, смотрят ему в переносицу, мизинцем правой руки чертят по воздуху кресты и говорят:

Стоит изба, четыре угла.

В избе на насесте куры,

три переполошные дуры.

Одну буду топором рубить,

другой буду перья щипать,

а с третьей буду кровь обмывать.

До той поры, пока мертвая курица

яйца не снесет,

до того часу-времени рабу Божию (имя)

переполох не возьмет.

Пресвятая Богородица, помоги.

Отец Небесный, благослови,

переполох с рабы Своей (имя), укроти.

Откуда пришел он, туда и пойди.

Как вера в Бога крепка,

так и затвор мой крепок,

до рабы Божией (имя) лепок.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Аминь.

(как ее снять)

Из письма: «...В селе нашем жила баба Катя. Прошел слух, что сын забирает ее в город, а дом собирается продать. Вот и пошла я к бабе Кате узнать, сколько она за дом просит. (Сестра моя давно хотела из Казахстана к нам перебраться.) Баба Катя сказала мне, что дом она уже продала и через пару дней съезжать будет. Я пожелала ей хорошей жизни в городе и хотела уйти, но тут она говорит:

– Люся, выручи меня, невестка не хочет, чтобы я с собой собаку взяла, не любит она собак, а новые хозяева дома свою собаку сюда привезут. Вот и некуда мне Полкана девать, а я его жалею, пятнадцать лет он у меня прожил.

В общем я согласилась забрать ее Полкана. Перед отъездом баба Катя сказала мне:

– Люся, хочу я тебя отблагодарить, возьми вот домотканую дорожку. Если захочешь кого наказать или отвадить от дома недоброго человека, постели эту дорожку у порога, встань на нее, перекрестись и назови имя своего обидчика. Дорожка моя заговоренная, когда я ее ткала, специальные молитвы читала. Не бойся, молитвы эти от рати святых защитников.