Мы немного помолчали.

– Это очень грустная история, – тихо сказала я, а потом до меня дошел смысл сказанного –  и ты единственная из самок?

Мили скривилась.

– Слава Темному, недавно родилась еще одна. Но она пока слишком мала.

– И как вы… размножаетесь?

– Приходится вынашивать потомство каждый год. Хоть и рождается сразу пять-семь особей, но сама понимаешь, заставляют рожать до тех пор, пока не появится самка.

Я нахмурилась и вскочила. Было обидно даже не за новоявленную сестру, а за самку в принципе.

– Уроды! Чтобы они сами рожали каждый год! Они тебя что, в плену держат? Так я тебя с собой заберу! Пусть сами себя оплодотворяют, вот же гады бесчувственные!

Мили расхохоталась.

– Ты? Меня заберешь? Да они все помешаны на моей безопасности! Трясутся надо мной днем и ночью, не отходят ни на шаг. Ни одного посольства здесь не принимают, с трудом удалось уговорить совет тебя пропустить. Вас же хотели сначала на части порвать, да я им Акменсом и Драгоном погрозилась.

– Благодарю, – серьезно кивнула я, – а почему ты за меня вступилась?

– Так ты же такое представление закатила в Драгоне! Правда, что ты правящего своими хлыстами душила, пока он договор с тобой не подписал? А потом из-под облаков войско горных василисков подняла? А здесь? Как тебе мои собратья подчиняются? Это ведь мой дар. У самцов дар очарования других рас, а у самок дар повелевать самцами…

– Так вот как они все застыли! – хлопнула я себя по лбу. – Это ты?

– Конечно, у каждой самки дар – внушать свою волю. Поэтому мы и правящие.

Мили в который раз налила нам еще вина, а я почесала затылок, усаживаясь с ней рядом.

Что-то у меня не сходится.

– Если ты можешь внушать… Значит, рожаешь по собственной воле?

– Приходится, – вздохнула вампирочка, – ответственность за размножение на мне, как понимаешь, как на самке и как на даркире.

– Понимаю, – закивала я, – даркире на многое приходится идти ради собственного народа.

– Вот, – икнула Мили, – я знала, что ты меня поймешь. Я поэтому и настояла, чтобы тебя пропустили. Во-первых, ты тоже самка и даркира, во-вторых, ты так и не рассказала, каким образом управляешь вампирами, в-третьих, ты единственная, кто осмелился сунуться на наши земли!

И вампирочка захихикала, я улыбнулась тоже.

– Мои воины считают меня слабоумной.

– Открою тебе секрет, тебя теперь все такой считают! – рассмеялась Мили. – Только сумасшедший или самоубийца может сунуться к нам. Ты же понимаешь, что здесь и останешься?

Я хмыкнула и сосредоточилась на ее руках.

Тонкие белые ручки вампирши безвольно повисли по бокам. Рубиновые глаза округлились.

– Ого, а я умею управлять только самцами. А тебе, значит, подвластны оба пола?

Я отпустила кровь Мили.

– У тебя внушение, я так понимаю, это ментальный дар…

– Верно, а у тебя что – не так?

– Нет, откуда? – удивилась я. – Я же не вампир, а озерная василиска, – пьяно растянула слова.

Мили нахмурилась и замолчала, подумав с минуту, она округлила глаза и зашептала:

– Ты что, кровью управляешь?

Я кивнула, хихикая.

– Да не может быть! – икнула Мили, пытаясь подняться на ноги, – а ну-ка пошли со мной, Кэсси.

Я тоже попыталась встать на ноги, но крепленое вино если голову и оставляло более-менее ясной, то тело делало мягким и чужим.

Я икала, падала, упорно пытаясь подняться. Когда это встать на ноги стало так сложно?

Мили, сама не лучше, икнула, выругалась и взмахнула крыльями. Подхватив меня под руки, вампирочка зигзагами полетела к выходу. А в небе зигзаги превратились и в мертвые петли, и в свободное падение, и в новый вид летания – кувырком. Но, как это не удивительно, боялась я намного меньше и даже радостно созерцала стремительно приближающуюся землю и отвесные скалы.

Допилась.

Каким-то чудом мы все же долетели до следующей скалы и приземлились у основания.

Нетвердой походкой Мили увлекла меня вовнутрь.

– Я тебе сейчас человечков своих покажу.

– Это те, которые в клетках?

Мили рассмеялась.

– Сейчас сама увидишь.

Пройдя по короткому коридору, хотя из-за подпрыгивающего пола он казался очень длинным, вампирочка распахнула передо мной дверь, и мы вошли в просторную комнату.

– Это гостиная, – начала экскурсию Мили, размахивая руками, – здесь они собираются пообщаться.

Я посмотрела на комнату, заполненную толстыми человечками обоих полов, которые не ходили, а просто перекатывались. На них не было ни ожидаемых цепей, ни лохмотьев. Все они, хорошо одетые, вольно сновали по комнате в меру своих размеров и скорости. Завидев нас, их лица не кривились в ужасе, и убегать тушки не стремились. Напротив, почтенно кланялись и приветствовали. Уважительно так и даже благоговейно.

– Эм… – протянула я и замолчала.

Мили потянула меня дальше, открывая дверь за дверью.

– У каждого из них есть своя комната, семейным мы выделяем отдельные помещения. Вот здесь кухня, здесь всегда есть пища.

Я мельком провела глазами по столам, заполненным различной жареной дичью и пирогами.

– Эм… – снова не подобрала слов я.

А вампирочка тянула меня уже дальше на следующие этажи, показывая библиотеки, игральные комнаты, семейное жилье, где игрались маленькие карапузики, и так далее. И это все для человечков? Да в таких условиях не каждый чистокровный живет! Особенно если род – увядающий и обедневший! Да что там долго искать? Мои собственные виверны ютились в драконьих казармах все скопом… А здесь… Все чистенько, красиво, уютно и свободно.

Выбравшись на самый верх, мы с вампирочкой улеглись на каменном выступе и посмотрели на звезды. Передавая друг дружке бутылку, мы смотрели в небо на яркие огромные скопления, которые напоминали россыпи крупных алмазов, а глубина темного неба затягивала, словно омут.

– Красиво, – выдохнула я.

– Да, – подтвердила Мили.

– А знаешь, что говорят о ваших человечках?

– Что они сидят в клетках?

– Ага, что их содержат, как скот, в грязных подвалах, высасывают полностью кровь, а кости выбрасывают.

Мили хохотнула.

– Такими темпами у нас бы закончились человечки быстрее, чем родилась бы следующая даркира. Знаешь, сколько можно взять у человека крови в день, чтобы он не умер? Мало. Хватит одному вампиру на завтрак. А теперь посчитай. Человек у нас – триста особей, это с малышней, которую не скоро еще можно будет трогать, а вампиров – десятки тысяч… А разница в продолжительности жизни? Они же до ста лет с трудом дотягивают, а у нас это – переходный возраст… – Мили запнулась, а потом приглушенно продолжила, – мы голодаем, Кэсси. И с каждым годом все больше. Человечки очень слабые… Тяжелая работа их быстро изнуряет, и потерю крови они переносят слабо. Мы полностью освободили их от труда, предоставили комфортные условия проживания. Обильное питание должно было увеличить их кроводачу, но человечки, наоборот, несмотря на все блага, болеют и умирают. Мои отряды вылавливают человечков из других даркирий, бродячих, в основном, но те, завидев охоту, лишают себя жизни. Мы настолько голодаем, что разбавляем кровь, а половина перешла на кровь животных, но от нее мы вялые и болезненные…

В голосе даркиры звучала такая безысходность, от которой стало сжиматься и мое сердце. О, мне было хорошо знакомо это чувство потери собственных подданных и свое бессилие что-либо сделать. А ведь мы обе – правящие даркиры, и без подданных мы никто.

Я трепыхнулась. Встать у меня не получилось, так что я перекатилась и приподнялась на локтях.

– Подожди, но… человечки же намного позже получились… Как вы раньше питались?

Мили повернула голову и посмотрела на меня затуманенными глазами. Она улыбнулась и приложила палец к губам.

– Тшш… Это древний секрет…

– Да можешь не рассказывать, – махнула я рукой, – сейчас вы можете пользоваться этим средством?

– Нет, – вздохнула даркира, – все изменилось после проклятия…