— Это что за шут?! — Брови Петра Ивановича, возмущённо искривились. — Гаврилов что, сам говорить не может?!

— Это местные лекари приставили, чтобы за Юрием Витальевичем присматривал и ухаживал. — Ответил капрал.

— Какую кровь? Чем она раненым помогает?

— Пётр Иванович, наши медики научились определять, какую кровь можно вливать раненым, чтобы этим не убить, а спасти жизнь человеку. — Слава богу, санитар на этот раз молчал, и Юрий сам пытался всё это объяснить. — Это необходимо, чтобы восполнить кровопотерю при получении глубоких ран. Вот из-за нехватки крови, я и отдал, по мнению наших лекарей слишком много своей. Но им срочно нужно ещё люди, иначе, многих раненых не удастся спасти.

— И что вашим медикам подходит кровь любого человека?

— После определённой проверки, если будет подходящей, то да. Лишь бы донор был не хворый и не был ранен.

— Так… — Гордон ненадолго задумался. — Передать полковнику, полка иноземного строя Карлу Клейцу. Пусть, немедленно выдвигается со всем личным составом к госпиталю и поступает в распоряжение врачей. Его подразделение было в резерве и является единственным, которое в бою не участвовало.

— Ждан, а ты, бегом к Елизавете Семёновне, объясни, зачем к ней пришлют солдат.

Поспешно распорядился Юрии, не вставая с носилок. Он понимал, насколько важно, чтобы не возникло неразберихи. Из-за того что, кто-то что-то не так сказал, другой не то сделал. А в результате было потеряно драгоценное время, потому что, никто, ничего не понял.

— А как же вы?

— Ждан, бегом в госпиталь, пусть готовятся к большому наплыву доноров! А не думают что это свободные руки — принеси, унеси!

Видимо у Патрика Гордона, была необходимость поговорить с Юрием один на один. Поэтому он, как только санитар покинул штабную палатку, властно, не очень громко, но с нажимом сказал:

— Так, поставьте носилки здесь и все вон!

Когда все поспешно вышли, и они остались одни, то Патрик Гордон подошёл к Юрию, присел на табурет стоящий рядом и посмотрел прямо в глаза.

— Ну, рассказывай.

— О чём рассказывать? Как бился с превосходящими силами противника, а вы стояли? Это вместо того, чтобы прийти нам на выручку?

— Да как ты смеешь, мальчишка! Ты, наши планы знаешь?! Ты, всё поле боя видел?! — Юрин собеседник вспылил, но тут же взял себя в руки.

— Я видел конницу, атакующую стрелецкий полк. И мои пулемётчики, сильно уменьшили количество атакующих сипахов. Но сами в нужный момент помощи не получили. — Не вставая с носилок, говорил Юрий.

Гордон на сей раз даже бровью не повёл.

— Видел и благодарен тебе за оказанную помощь. Не открой ты огня, не устояли бы стрельцы. И неизвестно какие бы мы тогда понесли потери. Но ты видел, что происходило на левом фланге наших войск?

— Нет.

— Там нас так же атаковали конницей. Но, на их пути был один из полков иноземного строя. Так им, никто не помог. И они, только благодаря своей выучке, с трудом, но устояли под натиском врага. И то, Преображенскому полку, пришлось добивать несколько групп прорвавшихся всадников. Представляешь, чтобы они натворили, брось я гвардейцев раньше времени тебе на выручку? … Так, я ответил на твой вопрос?

— Да, Пётр Иванович, вполне.

— А сейчас, ты так же ответь на мой вопрос. Только как на духу. Ты с кем собираешься быть в коалиции?

— Прошу прощения, не понял, к чему вы клоните?!

— Ты, имея таких солдат, можешь набрать определённый вес. Но в одиночку, при дворе тебя всё равно раздавят. Тебе нужно иметь кого-то, кто мог бы поддержать тебя в трудную минуту.

— Или беспардонно бросить, если это будет сулить выгоду. — Подумал Юрий, но высказал совершенно другое.

— Если вы так говорите, то вам от меня что-то нужно. Но не кажется ли вам, что момент для этого не подходящий. Я только что потерял весь свой отряд. И подозреваю из-за вашей нерасторопности.

Было заметно, как Патрик весь побелел. Но продолжил разговор, тихо выговаривая слова.

— Я вам клянусь, если бы не опасность флангового обхода конницей, Преображенцы пришли к вам на помощь намного раньше. Не мог я наступать, не ликвидировав угрозы с тылу.

— Хорошо я вам верю. Но не пойму, что вы хотите.

— Я косвенно, чувствую свою вину за ваше нынешнее положение. Поэтому я предлагаю вам быть компаньоном в одном деле. Если вы согласитесь с моим предложением, никто не посмеет воспользоваться ситуацией, чтобы отдалить вас от Питера. — Эти слова собеседник говорил, уже низко наклонившись, шепча почти на ухо.

У Юрия всё больше крепла уверенность, что не только сипахи виновны в задержке атаки гвардейцев.

— И что вы хотите от меня конкретно?

— Я видел, как бьётесь вы и ваши воины. Так же обратил внимание на ваше скорострельное оружие. Почему бы нам не создать из гвардейцев охрану для Питера. Так сказать лейб-гвардию. На вас будет оружие для них и обучение, остальное уже моя забота.

Гаврилов посмотрел на Патрика, на его жёсткий и расчётливый взгляд хищника и задал вопрос:

— А не получится ли так, что когда я выполню свою часть уговора, ваши орлы, подымут меня на свои штыки. Как уже не нужного исполнителя. Ведь вы, меня так шустро отстраняете от любого способа вмешаться в управление отрядом. Я подозреваю и все лавры, будут только ваши.

— Юрий Витальевич, такое исключено. У Российского монарха к вам и вашим людям, очень сильный интерес. Открыто вас убивать — выйдет себе дороже. Но если вам нужны гарантии того что я не играю против вас, то извольте. Вам всё это будет предоставлено.

— Конечно, будут и гарантии. — Подумал Юрий. — Ведь моими руками, ты «отодвинешь» от будущего самодержца своих конкурентов. А может быть будешь даже знать, что они задумали. А это, уже «проход в дамки». Ой Юра, куда ты вляпался, ведь это такая скользкая и опасная тропа….

— Тогда подбирайте людей, я согласен на ваше предложение. — Юрий протянул пожилому шотландцу руку для пожатия. — Но не дай бог, вы меня обманите.

— Что вы? Ни какого обмана.

Юрин собеседник смотрел, немного ликуя, или, по крайней мере, Гаврилову так показалось. О том, что боеприпас ограничен, Гаврилов решил не говорить. Незачем слишком перед ним открываться.

— Тогда по возвращению в Ростовскую крепость, жду ваших людей. Заодно покажу образцы вооружения, которое могу предложить для них.

— Ладно. Как вы сказали, так и поступим. По прибытию первым делом, показываете мне свой чудо арсенал. Но о нашем разговоре, ни кому не слова. Мы с вами вдвоём предоставим это Питеру, как наш совместный проект….

Победители подводили итоги сражения, считали свои и чужие потери. Кому повезло — занимался трофеями (ну чтобы и себя не обидеть). Менее удачливые придворные, присматривали за первыми: вдруг удастся поймать их за руку, или самим что-то незаметно умыкнуть. На то она и война. Поближе к вечеру нашли и опознали тело визиря Кёпрюлю. А тем временем, радуясь победе, Пётр Восторженно ходил по полю брани, осматривал трофеи и выслушивал от своего любимого учителя доклады и пояснения по поводу прошедшего сражения. Когда царя проводили мимо окопов, где держали оборону егеря, он обратил внимание на россыпи гильз. На полу слове — жестом прервав, рассказ Гордона и осмотревшись по сторонам, он возмутился:

— Почему столько меди лежит под ногами и просто втаптывается в землю! А потом будите мне жаловаться, что не из чего пушки лить, и деньги просить на её закупку! Немедля стрельцов сюда, и пусть соберут с земли всё, до единой гильзы.

— Так, егеря здесь стояли, это после них осталось. — Раздался голос из толпы, состоявшей, из сопровождавшей её свиты.

— А мне плевать, чьи позиции здесь были! Я сказал стрельцам собирать, значит, тому и быть! — Царь возмущённо посмотрел на сопровождающих, ища того, кто посмел ему дерзить.

Не дожидаясь пока найдут виновных, сразу несколько человек из его свиты, побежали в стрелецкий полк, чтобы озадачить последних царским указом. С усмешкой посмотрев вслед бегущим порученцам, царь не поворачиваясь, спросил: