— Патрик, а где егеря что-то я их нигде не вижу? Ты что, без моего ведома их куда-то отослал?

— Питер, так от их отряда почти нечего не осталось. Почти все его бойцы, получили ранения той или иной степени тяжести. К несчастью, среди них немало и убитых.

— Как это…?! — Лицо царя, снова стало серьёзным. И он повернулся в сторону своего друга и учителя.

— Они, как и было им приказано, выбили всю артиллерию врага, и когда Османы пошли в атаку, задержали их, не пропустив их дальше своих позиций. Они дрались как берсеркеры древних викингов, благодаря чему мы смогли без особых проблем отразить фланговые атаки конницы. Да и среди твоих гвардейцев, поэтому потери малые, хотя они атаковали уже изрядно ослабленного и сломленного противника.

— Жалко. Очень жаль. Они могли бы мне под Азовом пригодиться. А Гаврилов как, сильно ранен? Или он погиб в этом бою?

— Нет, Питер, у него ни единой раны. Но, его лекари, что-то там делали с кровью Юрия Витальевича и теперь, он вынужден какое-то время лежать. По его же просьбе, мы его отнесли егерскому обозу, куда, скорее всего, будут подходить его уцелевшие бойцы. — И приблизившись к Петру почти вплотную, тихо проговорил. — Я тут после боя был у Юрия Витальевича, и мы с ним какое-то время беседовали. И нашли интересное решение, как обезопасить вас, на случай если стрельцы вздумают снова бунтовать.

Лицо Петра мгновенно «окаменело» а кулаки сжались с такой силой, что на них побелели пальцы.

— Они что, опять что-то замышляют? — Спросил он.

— Нет, Питер, это превентивный шаг. Сейчас ни какой угрозы нет, прости, что испортил твою ВИКТОРИЮ, совершенно не вовремя начав эту беседу.

— Не вовремя?! С этими животными такого слова не существует! Не успеешь и глазом моргнуть, как они в набат бьют. Если вы придумали что-то стоящее, говори. — Пётр несмотря на бушующую внутри его ярость, говорил тихо и уже ничем её не выказывал.

Патрик, посмотрев по сторонам, на недоумевающую царскую свиту, стоящую немного в стороне. И гадающую, о чем сейчас шепчется царь со своим учителем.

— Мы вооружим отряд из преданных тебе гвардейцев, и они пройдут соответствующее обучение у Гаврилова: будут действовать по принципу егерей. После этого, только пусть кто ни будь попробует сунуться со своим бунтом….

Как сказал Юрию пожилой шотландец, так оно и вышло, егеря, не имеющие серьёзных ранений один за другим, подходили к обозу с амуницией. Гаврилову же, давно уже опостылело валяться: и он, пользуясь тем, что Ждан до сих пор его не нашёл, поднялся и занимался тем, что составлял список уцелевших бойцов. Пока «картина» получалась не очень радостной: возле обозных телег, вместе с ним находилось человек двенадцать, двое, как и Юрий не имели не единой царапины. Среди остальных, с большой натяжкой, боеспособными можно было считать семь — восемь человек. Судьба остальных была пока неизвестна.

— Тима, Захар, берите тех, кто не сильно ранен. Пройдитесь среди убитых поищите наших. — Дал запоздалое распоряжение Юрий. — Понимаю, что могут уже некоторых похоронить, но поспешите, может, кого ни будь, ещё найдёте.

— А вот вы где! — Раздался голос Ждана. — Юрий Витальевич, батенька, почему вы поднялись? Ни дай бог, что с вами случится, чего я буду в своё оправдание Елизавете Семёновне говорить? Отец родной, не губи, приляг, делай так, как дохтор тебе велел.

Запричитал санитар, всплеснув руками, когда увидел сидящего Гаврилова.

— Некогда мне любезный друг. Надобно о своих погибших побеспокоиться, пока их всех в общих могилах не похоронили.

— Так воевода, не изволь беспокоиться. Всех ваших убиенных уже положили в как их там, э-э-э… гробы — во. Дохтора, ещё перед началом сечи по этому поводу распорядились. Мол, всех павших, кто в вашей одёже будет, укладывать в эти… ну, деревянные. И отправлять в Ростов. А теперяча не серчайте, но я, должен следить, чтобы вы лежали. Такой у меня приказ имеется.

— Ой, зря я так избаловал медиков. — Отшутился Юрий, неспешно укладываясь на телегу. — Скоро и шаг без их позволения нельзя будет сделать. Ну, укрой уж меня любезный помощник жрецов Асклепия, ветерок то прохладный, замёрзну ещё по твоей милости….

Глава 10

Уже прошло четыре дня, как Петрово воинство разбило армию великого визиря. Теперь оно стояло возле ростовской крепости и, выставив кордоны, блокировало все подступы к ней (незачем чужим видеть то, что им не положено). А заранее привезённые мастера и корабелы из команды Юрия, начавшие работать, как только сошёл снег, ускоренными темпами строили всё новые и новые ладьи. Благо, всё необходимое для этого, заготовили ещё зимой. Царь лично бегал между кораблестроителей и поторапливал их. Временами он брался за топор, чтобы вдоволь помахать им. Но особо часто он забегал на лесопилку. С мальчишеским восторгом наблюдая, как быстро распиливаются брёвна. И какие ровные получаются доски. Когда он увидел это впервые, то долго пытал обслугу, чтобы они подробно ему объяснили, как ветер может одновременно подавать древесный ствол для распиловки и одновременно пилить его сразу несколькими пилами. Не с меньшей нагрузкой работали и металлурги, которые объединившись с оружейниками, круглосуточно отливали стволы для корабельных пушек….

По возвращению, Юрия очень удивила одна перемена, а именно: что Гаврила, нанятый для помощи по хозяйству и живущий у них дома во флигеле, оказывается за время его отсутствия, женился. И привёл к себе молодую жену Марью, которая с усердием начала помогать Ульяне. Юра, как только узнал эту новость, сразу вышел во двор, чтобы поздравить своего работника.

— Ну что Гаврила, позволь поздравить тебя с тем, что нашёл свою вторую половину. Искренне рад за тебя.

— Благодарствуйте Юрий Витальевич. Вы уж извините меня, что жену в дом без спроса у вас привёл. Но мне Ульяна Матвеевна добро дала. Вот те крест.

И работник, размашисто перекрестился.

— Всё в порядке Кузьмич, не переживай так. — Юрий с улыбкой протянул руку своему работнику. — Дай пожать твою руку, и живи во флигеле со своей супругой. Даю тебе на это добро. И вот ещё что.

Гаврилов, после рукопожатия полез за пазуху и достал оттуда заранее приготовленную небольшую мошну.

— Это тебе, от меня подарок. Сам купишь чего подарок своей жене. Да и так мало ли чего вам ещё может понадобиться….

Патрик Гордон, сразу же по приезду, нагрянул к Гаврилову и после с восторгом рассматривал арсенал будущих охранников. Он состоял из пятидесяти ППШ. и ТТ., десяти ДТ., и в придачу к ним, шла половина из имеющихся боеприпасов. В довесок к этому Юрий выделил полсотни бронников и касок. Юре, на ружейном складе лучше было не появляться, у него сердце обливалось кровью и, нещадно душила «жаба» когда он видел тот мизер патронов, который у него остался. И он нещадно корил себя за такую расточительность. Радовало только одно: Иванов Борис Самуилович, Кузнецы и прочие необходимые специалисты. Уже убыли под Тулу, где согласно царскому указу, спешно возводился городок, в котором должны будут открыться цеха по производству передового оружия, а позднее и боеприпасов к ним.

Так же Юрию стала известна суровая правда о последствиях того боя. Из тридцати шести человек вступивших в сражение, погибло десять. Причём, в основном это были самые опытные воины. Восемнадцать бойцов были серьёзно ранены и сейчас лежали в ростовском госпитале. Четверо хоть и небыли госпитализированы, но в ближайшее время на них рассчитывать было невозможно. Оставались только восемь человек, с которыми можно было идти в Азов. Математика получалась очень удручающей, выходило так, что на данный момент от подразделения осталось меньше трети личного состава.

Но время шло, и военная компания как могучий маховик, набирала обороты. На пятые сутки, прибыл посыльный от Бориса Петровича Шереметева, он сообщал что вышел, со своим войском из Севска и в данный момент, движется к крепости Казы-Кермен, для нанесения отвлекающего удара. В тот же день к Ростовским на Дону стенам прибыло войско под командованием Лефорта. Армия полным ходом готовилась к нанесению главного удара.