Только осторожнее с занавесками, дочь моя, — предупредил он, видя, что Дануте очень хочется увидеть еще больше. — К этому окну постоянно прикованы сотни любопытных глаз и объективов, так что любое заметное движение вызовет ненужный ажиотаж.

Я вижу — вон на площади сколько народа!

Папа кивнул:

Здесь всегда многолюдно, в любое время. Ватикан — это огромный музей, самый величественный и богатый, так что сюда приезжают туристы со всего мира. Теперь это место особенное вдвойне — люди молятся за исцеление, за счастье иметь детей. Разве не символично, что вы сейчас здесь? Пожалуй, в этом действительно есть правда и логика. Эх, знали бы они, что сейчас происходит… но нельзя.

Некоторое время, встав рядом с Данутой, папа молча смотрел на город, а затем, сделав шаг назад, развернулся и направился к кабинету.

Пойдем, дочь моя, — остановившись в дверях, он обернулся. — Нам надо обсудить несколько вопросов, а время идет. Красиво там, правда?

Да! — вздохнула Данута, сходя с помоста и направляясь к нему. — Кажется, что так и стояла бы до самого вечера. В этом столько спокойствия, силы, вечности.

Бенедикт мягко улыбнулся:

Вот видите — даже для вас, неверующей, доходит это чувство. А представьте себе, что ощущают христиане, находясь здесь? Да одно мгновение, проведенное на вашем месте, для любого человека стало бы главным в жизни. Но сейчас все наоборот, и знаете, я горжусь тем, что участвую во всем происходящем, участвую в вашей жизни и тем, что вы здесь.

Значит, мы друг друга стоим! — Данута весело рассмеялась. — А это вам архиепископ Брези передал, что я вне веры? Вас это не смущает?

Он сказал, да и материал на вас я читал, — сказал папа, пропуская Дануту в кабинет и закрывая за ней дверь. Пригласив ее присаживаться на один из стульев, он обошел вокруг письменного стола и сел, достав из одного из ящиков компьютер.

Быть верующим человеком, — продолжил он, одновременно направляя луч экранного лазера на метр справа от себя, — еще не значит быть хорошим человеком. Более того, можно вообще не быть человеком, не в прямом понимании, конечно. В мире творится столько мерзости, прикрываемой словесами о боге, что становится страшно. Конечно, всех этих подлецов впоследствии ждет суд божий, но живем-то мы сейчас, и наказание к ним вовсе не спешит. Жаль, конечно, но так было всегда. Вера — это великое таинство, доступное человеку, но заставлять верить является такой дикостью, какой не место в наше время.

Я верю в то, что где-то что-то есть, — сказала Данута, глядя на висевший в воздухе экран, на котором загружалась операционная система. — Но поверить в то, что все вокруг сделал бог, я не готова.

И не надо! — Бенедикт улыбнулся. — Давайте не будем погружаться в теологию. Займемся лучше нашими земными делами. Я хочу, чтобы вы сейчас выбрали себе кое-что из одежды, которую возьмете с собой. Спортивный костюм, конечно, хорошо, но его одного будет явно недостаточно. Вот вам указатель, — он бросил ей маленькую прозрачную трубочку, — выбирайте все, что необходимо, и после обеда будете уже примерять обновки.

А вы что будете делать?

А я, может быть, помогу вам советами. Этот сайт самый лучший — приступайте смело, о деньгах можете не думать. Только вот что — не выбирайте ярких запоминающихся вещей. В вашей поездке выделяться будет небезопасно. Лучше золотая середина — как все, понимаете?

Конечно. Вот это я люблю: обновки — моя страсть! — Данута села поудобнее, поджав под себя одну ногу. — Всё-всё можно выбирать?

Бенедикт снова улыбнулся:

Всё, что угодно, но помните, что чемодан у вас будет только один. Кстати, у нас еще одно небольшое, но важное дело. Чуть не забыл!

Взяв телефонную трубку, лежавшую перед ним на столе, Бенедикт напрямую связался с камердинером и попросил зайти какого-то Пьетро. Через несколько минут дверь кабинета открылась и в нее вошел толстый немолодой мужчина с большим черным кофром в руках. Разложив его прямо на полу, Пьетро, оказавшийся личным папским фотографом, сделал несколько десятков снимков лица Дануты и молча удалился.

Это для моего досье? — улыбнулась Данута, провожая его глазами.

В ответ Бенедикт усмехнулся:

И не только! Вы продолжайте-продолжайте, не отвлекайтесь — скоро все узнаете!

Поход в виртуальный магазин увлек Дануту. Целый час она бродила среди сотен видов одежды, обуви и аксессуаров, а папа Бенедикт оказался не только не плохим советчиком, но и истинным ценителем модных новинок. Его отец владел известным итальянским брендом одежды и до своего рукоположения молодой Алессандро де Джусти, как его звали в миру, активно участвовал в развитии семейного бизнеса. Вместе с Данутой он словно возвращался на сорок лет назад, в тем времена, когда и сам был молодым миланским щеголем, для которого вопрос внешнего вида всегда стоял на первых местах. Совместными усилиями они подобрали ей не только великолепный гардероб, имевший идеальное сочетание высокого стиля с функциональностью и удобством, но также всю необходимую косметику и новый компофон.

Ну, признаюсь я от вас не ожидала такого! — воскликнула Данута, когда они закончили формирование заказа. — Вы первый человек, первый мужчина, с которым мне было интересно заниматься подобными вещами.

Вы не так и много видели в своей жизни, дочь моя. Всегда можно открывать для себя нечто новое, не переставая удивляться. Образ любого священника, от аббата до папы, например, всегда создается искусственно, но внутри это всегда человек. Хуже всего, когда этот образ начинает превалировать над человеческой сущностью — здесь уже начинается компетенция медицины.

Да, многие люди становятся ненормальными, едва получив власть и деньги, — согласилась Данута. — Но куда привезут эти вещи, которые мы заказали? Не сюда же — не в Ватикан!?

Бенедикт рассмеялся:

Естественно, нет! Вы об этом не волнуйтесь — Марио, мой камердинер, обо всем позаботится. Заказ привезут на частную квартиру, а затем доставят сюда. Время до этого еще есть, так что сейчас предлагаю вам пройти на экскурсию по Ватикану, а потом вновь вернуться к обновкам. Экскурсоводом будет выступать Клаудио, вы его помните, он встречал вас по прибытии из Тренто. Между прочим, Клаудио — главный мажордом и имеет сан архиепископа. Я зову его по имени только учитывая наше старинное знакомство, для всех остальных он монсеньор ди Строцци. Я же пока пока поработаю — дел, как говорится, невпроворот.

Большое спасибо, Ваше Святейшество, за все, что вы делаете для меня! — Данута явно обрадовалась возможности пройтись по уникальному ансамблю Ватикана. — Но у меня есть еще один вопрос и если я его не задам, то не буду чувствовать себя спокойной.

Пожалуйста, дочь моя!

Скажите, что будет с моей бабушкой?

А что будет с бабушкой? — Бенедикт приподнял брови. — Для нее, как и для остальных, вы бесследно исчезли. Так надо поступить сейчас, дочь моя, но когда появится возможность, ваша бабушка все узнает. Правда, не буду скрывать, я не уверен, что это будет совсем скоро, но как только медики получат нужный результат, ваше положение перестанет быть нелегальным. Такой ответ вас устроит?

Абсолютному большинству людей не хватает и целого дня, чтобы насладится сокровищами архитектуры и искусства, представленными в Ватикане. Их невероятная красота надолго приковывает внимание, заставляя забывать о течении времени, так что утро туриста незаметно переходит в день, а день в вечер. К сожалению для Дануты, она не могла позволить себе такой роскоши, но с монсеньором ди Строцци в качестве сопровождающего, она имела перед всеми неоспоримое преимущество в виде открытых дверей даже в те места, куда для обычного посетителя вход заказан. За два часа, имевшихся у них в наличии, Данута увидела не только собор святого Петра и Сикстинскую капеллу, входящие в стандартный туристический маршрут, но и несколько уникальных внутридворцовых музеев. Ди Строцци оказался превосходным рассказчиком, так что к концу экскурсии Данута уже могла не только отличить росписи Микеланджело от росписей Рафаэля или Пентуриккьо, но и узнала, кто такие Борджиа, Колонна, Орсини и Медичи, собиравшие всю эту красоту.