Платон. Это символ возвращения времен года, или бессмертия. Горизонтальная линия обозначает экватор, ее крайние точки — равноденствие, или весну и осень. Вертикальная линия — это меридиан, а ее крайние точки — солнцестояние, или зима и лето.

Второй жрец делает знак одобрения.

Третий жрец. Что есть мораль?

Платон. Это правила честного, обязанности, которые накладывает совесть. Это то, что человек не может нарушить, не заслужив стыда и позора.

Третий жрец. А справедливость?

Платон. Это практическое применение закона воздаяния ко всему, что его касается.

Третий жрец. Веришь ли ты, что авторитет судей уменьшится из-за сделанных ими ошибок?

Платон. Нет. Наоборот, упорство в обвинении невинного человека, если он при этом умрет, — вот что убавит их авторитет.

Третий жрец. Откуда происходят мораль и справедливость?

Платон. Из совести человечества.

Третий жрец. Как ты различаешь добро и зло?

Платон. Все то, что наносит ущерб достоинству или ограничивает права человека есть зло, а все, что благоприятствует им, — добро.

Третий жрец. Твои ответы достаточно точны. Считаешь ли ты, что женщина ниже мужчины?

Платон. Нет. Я полагаю, что она равна ему и является лучшей его подругой.

Третий жрец. А что ты скажешь о телесных наказаниях и смертной казни?

Платон. Я скажу, что это знаки все еще варварской цивилизации.

Третий жрец. Тогда что, по твоему мнению, явится знаком высшей, чем наша, цивилизации?

Платон. Отсутствие жрецов.

Ропот публики.

Первый жрец (поднимаясь). Мы, значит, окажемся бесполезными? Таким, стало быть, образом твое знаменитое правило о добре и зле сделает человека счастливым? Платон, ты неблагодарный!

Второй жрец (поднимаясь). Ты порочишь самую первую потребность общества!

Третий жрец. Успокойтесь, братья. Лучше похвалить честность неофита, чем бросать в него камни. (К Платону.) В чем, как ты думаешь, состоит счастье?

Платон. В согласии с совестью.

Третий жрец. Да, оно запрятано глубоко в сердце. Именно эта неопровержимая истина существует, чтобы утешить жертву, усмирить преступника и восславить доброе имя.

Церикс приносит Платону Etangi и чашу, чтобы он ее осушил.

Третий жрец. Это напиток Лотоса, испей его и забудь все чувства ненависти, зависти и нетерпимости. Надень этот плащ в знак преданности наукам и добродетели. (Платон осушает чашу и с помощью церикса надевает Etangi. Публика уходит.) Ты будешь посвящен в последнее таинство.

Первый жрец, церикс, пожилой патриарх.

Поднимается пожилой патриарх. Спереди и сзади него — пламя.

Первый жрец. Перед этим треугольником пламени клянись соблюдать наши священные законы, подчинять свои страсти царству разума и беспрестанно трудиться на благо человечества.

Церикс обмакивает красное перо в чернила и передает его Платону, перед которым пожилой патриарх держит открытой золотую книгу. Расписавшись в книге, Платон получает от пожилого патриарха украшение.

Пожилой патриарх. Сие есть украшение Минервы или Изиды, оно представляет собой сову, символ ребенка, который слеп от рождения, и который становится человеком только с помощью опыта и света философии. Пусть Минерва всегда ведет тебя!

Он снова берет золотую книгу, которую отложил, чтобы надеть украшение на Платона, и исчезает; за ним поднимается пламя. Жрецы спускаются со своих мест, обступают Платона и поздравляют его. Первый жрец отходит в сторону; другие выстраиваются в процессию и идут вперед. Порыв ветра; подмостки подняты.

Подмостки театра — единственное, что изменилось, представляют фасад храма, лестница к которому оканчивается двумя львами; обелиск слева и справа; аллеи зеленых деревьев; лучи света.

Жрецы, церикс, Платон, Демиург, царь, солдаты.

Солдаты выстроены в шеренгу перед храмом; слева и справа от сцены — жрецы и жрицы. В середине и на заднем плане — демиург и царь. Платон и первый жрец занимают передний план слева. Музыка оживленная, затем медленная.

Первый жрец (вполголоса). Да, дорогой Платон. Это наше последнее, наше великое таинство.

Платон (вполголоса). Да. Я вижу его. И еще долгое время нельзя будет открыть его людям!

Первый жрец (вполголоса). Кто знает. Может, через две тысячи лет. Но слушай! Обычная процессия в честь посвященного составляется так: первым идет шантер, несет символ музыки; затем ауриспик, или смотритель времени; за ним выступает священный писец, он несет книгу, чернильницу и красное перо; потом следует носитель правил с линейкой правосудия; а тот, кто на груди несет кувшин — символ научной жажды, — и есть пророк. Остальные — это несущий хлеб, драгоценный дар Изиды; претенденты на посвящение; они следуют за различными группами математиков, медиков, архитекторов, художников и так далее. Однако пройди немного вперед и прислушайся к словам демиурга.

Демиург. Платон, всегда помни о том, что все люди владеют от природы равными и священными правами. Ложь и истина поделили мир между собой, поэтому не обвиняй и не оскорбляй веру других; все различия однажды растворятся в высоких и примиряющих советах разума. Почитай свою страну и служи ей, но, сражаясь за нее, не забывай, что все люди — твои братья. Постоянно укрепляй и развивай свои способности; и пусть в твоей жизни господствуют умеренность и воздержание. Вкушая удовольствия, не принимай тех, которые могут причинить кому-нибудь боль. И помни, что человечество достигнет счастья и величия только через справедливость. (Берет мен у меченосца и касается плеч и головы Платона.) В присутствии царя Египта, посвященного, справедливых и благонамеренных, я, Демиург, смиренный слуга T.S.A.O.T.U, объявляю тебя жрецом нашего бессмертного ордена. Иди, неси людям высшие истины, которые ты постиг. Однако уделяй свою милость только тем избранным душам, которые долго готовились, чтобы обрести эти истины. Не строй на песке, не пиши на снегу!

Царь. Платон, своими трудами, своей целеустремленностью в великих испытаниях, своей неистовой любовью к истине ты заслужил этот орден, символизирующий эти качества, и я счастлив даровать его тебе. (Он вешает на шею Платона украшение элиди.) Теперь следуй за нами. Давайте продемонстрируем людям — простым, но искренним почитателям доброго и прекрасного, — триумф настойчивости и добродетели. Хотя они и не могут оценить высокую образованность наших посвященных, все-таки они знают, что их светом, их стойкостью и их трудами они движутся к освобождению разума и счастью рода человеческого. Они любят праздник посвященных и всегда им рукоплещут.

Торжественная музыка; уходят направо; бенгальские огни.

Конец истории посвящения

Очень радостно, что эта книга, переиздаваемая уже более сорока лет и вышедшая общим тиражом в 30 000 экземпляров, до сих пор пользуется спросом и теперь появилась необходимость в новом ее издании. К тому времени, когда я написал этот тоненький томик, мне едва исполнился двадцать один год и единственным моим действительным контактом с масонством было чтение нескольких книг, доступных широкой публике. Впервые о тайных философских школах и обществах Древнего мира я узнал благодаря сравнительному изучению религий. Невозможно было созерцать торжественные мистерии Египта, Греции, Индии и Персии и не восхищаться благородством их учений, красотою и пышностью их обрядов и церемоний, глубоким значением их символов, эмблем и посвятительных ритуалов. Для меня стало очевидным, что эти священные ордены и школы были хранителями универсальной мудрости и передавали своим посвященным ключи к высшей науке или искусству, чья цель — возрождение человека и преобразование человеческого общества. Движимый этим убеждением, я написал «Утерянные ключи масонства».