— Ах, вот ты и пришел, — из темного проема, уводящего вглубь лавки, вышел хозяин. — Ту прохладнее, чем на улице, да?

— Точно, — согласился я.

— Мне повезло, что печь тоже находится на улице под навесом!

— Скажите, кто это рисует? — я указал на картину и, сообразив, что гончар слеп, добавил: — Росписи на керамике и эти картины.

— Тебе нравится? Она прекрасно рисует, моя дочь, правда? Когда я еще мог видеть, я уже знал, что она будет рисовать. Я леплю, а она рисует. Она мне очень помогает. Подожди.

Он поднял тонкий палец, давая мне понять, что сейчас вернется, и ушел обратно в дальнюю комнату. Когда гончар вернулся, за его спиной колыхнулась какая-то тень. Наверное, над косяком крепилось полотнище, закрывавшее проем.

В руках гончар держал чашу, которую сделал для меня, его дочь успела нанести под глазурь приятный синий и черный ромбический рисунок.

— Вот, — он протянул мне подарок, пристально глядя, будто ожидая каких-то эмоций. — Если нужно, можешь взять что хочешь.

— Я видел, как вы сделали эту чашу, — отказался я, — легко, у меня на глазах, и тем она ценнее того, что я могу взять.

Я повернулся к свету, разглядывая подарок, но внимание мое привлек каскад каштановых прямых волос, который колыхнулся за краем двери и исчез. Художница, дочь гончара была там. Она стояла, желая, чтобы ее не заметили, и, когда я опускал взгляд, тайком наблюдала за мной. Мне ужасно захотелось увидеть ее, но гончар уже повернулся, чтобы уйти.

— Спасибо, — растерянно сказал я. — Ваша дочь прекрасно рисует.

Выйдя из лавки, я задумчиво пошел вверх по улице, а потом обернулся, заметив, как тонкая фигурка тенью скользнула в сторону и слилась с полумраком помещения.

— Не все ли равно, как выглядит художник? — тихо спросил Мастер, оказавшийся рядом. Он отстранился от стены прямо рядом с моим плечом. Я вздрогнул и посмотрел на него. — Важно ведь то, что выходит из-под его рук?

— Человек, который выливает из себя по капле прекрасное, является родником, прикоснуться к нему — большая удача. Я бы попросил у нее краски…

— Ты рисуешь? — полюбопытствовал маг.

— Немного. Ладно, еще успеется, видел, что гончар для меня сделал?

— Будешь пить из нее вино и думать о прекрасно, — подмигнул Мастер.

— Непременно. Дори Мастер, раз уж вы тут, не поможете ли мне раздобыть подходящую обувь?

У дверей моей комнаты возникла неловкая пауза, но Мастер не спешил уходить и я позвал его зайти.

— Устал? — спросил он.

— Меньше, чем мог ожидать, но мне кажется, я перегрелся на солнце. Лучше приму ванну и лягу спать.

— Так бывает с непривычки, — согласился маг. — И ты снова прав, день оказался жарким, не лишним было бы покрыть голову или уйти в старый сад. Хотя, после всего того, что ты там вытворял, думаешь, я поверю, что тебя никто не обучал? Выходит, ты солгал, когда уверял, что Шива не занимался тобой?

— Он и не занимался, — резко ответил я. Во-первых, не люблю, когда меня называют лжецом, во-вторых без этого меся не был бы и на десятую часть так хорош, как вышло.

— У меня были друг, обучение бою было его профессией, а с ним мы иногда коротали вечера.

Маг покачал головой, будто я его разочаровал, потом протянул руку:

— Это ключ от замка в твоей двери. Он заменит тебе передвижение кресла по комнате.

Я оглянулся. В мое отсутствие кто-то врезал в дверь крупный замок, а я и не заметил. Вот невежда!

— Послушай, а что если я запрусь, а кто-то проникнет ко мне через окно? Как же тогда мне смогут помочь?

— Если потребуется, — Мастер зловеще улыбнулся, — мы вынесем дверь вместе с куском стены.

— И еще… — я запнулся, поняв, что забыл то, о чем хотел спросить.

— Что? — выжидающе спросил Мастер.

Я покачал головой.

— Ничего, забыл, наверное… это не важно.

Я наконец сел в кресло. Затянуться сигаретой оказалось высшей степенью блаженства.

— Тогда вспоминай, у тебя будет еще возможность спросить, я зайду позже.

Мастер ушел, а я сидел и курил. Внимание мое привлек кувшин на столе с красным вином. Самое время обновить подарок. Я аккуратно подвинул новую чашу к кувшину и наполнил ее густым напитком, но не пригубил, немного отодвинул и задумался.

То, что я вытворял.

Это было выше моего понимания, те умения, которые внезапно проявились у меня. Более всего страшило то, что я не знал, какую плату мне приходится отдавать за право прикоснуться и усвоить чужие знания или умения. Быть может, эти попытки сжигают меня изнутри, убивают, открывая новые кровотечения? С другой стороны в этот раз оно было совсем слабым.

Я потянулся с кресла, готовый встать и дотронуться до стены, готовый выдержать, пережить тот ужас, что охватывал меня при прикосновении к катастрофе, готовый досмотреть все до самого конца, но одно мое неосторожное движение и чаша упала набок. Красная жидкость выплеснулась из нее, потекла по столу, закапала на пол. Я вздрогнул, повернул голову, глядя, как струйки красного вина стекают на пол и там скапливаются в лужицу. Наваждение красного цвета. Оно так пугает осознанием того, что мне везде чудится кровь.

Когда я поднял упавшую на бок чашу, в изгибе ее стенки еще осталось немного вина. Решительно допив ее содержимое — всего лишь глоток — я пошел мыться.

— Что думаешь, Мастер? — спросил Оружейник, поднимаясь на внутреннюю стену. Он нашел мага в его излюбленном месте, над старым фруктовым садом. В стороне, облокотившись на парапет, стоял еще один человек в наброшенном на голову капюшоне. Его руки лежали на камнях, пальцы были тонкими костями, обтянутыми пергаментной кожей.

Оружейник не обратил на незнакомца никакого внимания и остановился рядом с магом, разглядывающим погружающийся в темноту город.

— Ловко у тебя это получилось, я думал, он почувствует подвох, — проворчал Мастер. — Но ты же знаешь, я не очень люблю такие игры.

— Зато мы узнали о Демиане много нового. Коган отлично справился со своим заданием, но честно говоря я удивлен, что моей человек не погиб. С такими умениями мальчишка очень опасен.

— Он колдун, я предупреждал.

— Да при чем тут колдовство, Мастер? В его теле какая-то неимоверная память, это невероятно, это наши техники, ты понял?! Кто-то из магов учил его, кто-то, кто обучался у меня.

— Обычный человек, — возразил Мастер. — Я спросил, кто его учил и Демиан сказал «друг», его мысли обратились к тому времени и я видел этого человека. Его зовут Тьери, у него нет особых талантов.

— Ну тогда я даже не знаю, что сказать. Ладно, пусть считает, что неизвестные убийцы хотят его смерти — будет усерднее тренироваться. В следующий раз я пошлю кого-то половчее, не дай Высшие он поймает Когана, в каком я тогда положении окажусь?

— Я пытался понять, что произошло с Лоле, Хозяин молчит, как в рот воды набрал, — Мастер облокотился спиной на стену и уставился на замершую фигуру в балахоне.

— Попроси Рене? — предложил Оружейник.

Костлявая рука оторвалась от камня, фигура наставила на Мастера длинный мертвый палец.

— Он не ответит, потому что это интересует меня. Ты же знаешь, что Хозяин меня не любит, — маг вздохнул. — Не делай так больше, слышишь?

— Слышу, — проскрипела фигура. — Я все слышу, Мастер, и все вижу. В отличие от тебя.

— Не ссорьтесь, к чему это? — удивился Оружейник. — Быть может, Хозяин не знает, что на самом деле произошло в его городе, он же не может за всем усмотреть.

— Хозяин не знает, — проскрипела фигура и Мастер удивленно приподнял бровь. Уловка не сработала или и вправду ответа нет? Но кто еще, кроме призрака из подземелий, мог напасть на женщину, чтобы очернить чужака?

— Ладно, — Оружейник стал спускаться по ступеням вниз, — приводи его завтра, пусть снова будет занят. Смотри как ловко я его укачал, что он больше не бродит по ночным улицам? Нет ничего лучше, чем хорошая нагрузка!