— Ничего, Тимош, вдруг тебе понравится? — попробовала я успокоить друга, заталкивая его внутрь.

Как я поняла, занятия в подготовительном факультете начинались по мере набора в группу нужного количества народа. Просто потому что все девятнадцать парней, считая нас, рассевшиеся в маленькой аудитории, рассчитанной впритык на двадцать человек, к учебе еще не приступали. Хотя некоторые прожили здесь уже почти две недели — дюжник по местному, то есть двенадцать дней. Это я с народом контакт принялась налаживать, в отличие от молча притихшего рядом со мной голодного и напряженного Тимохи. «Старожилы» пояснили, что первая группа «подготовишек» под покровительством водяного факультета начала занятия как раз строго в первый учебный день после каникул. А вот им не повезло и пришлось ждать, когда соберется новая партия. Ниммей еще успел удачно вписаться двадцатым, а следующий из «свала» будет еще дюжник скучать, поджидая компанию.

Наша группа очень удачно оказалась под опекой огненного факультета. И, минут через десять после нас, его представители зашли в аудиторию, как раз сразу после Ниммея.

Мое внимание привлек заведующий кафедрой факультета-опекуна, лэр Рудольф Кандейлл. Внушительный мужчина, широкоплечий, мускулистый, с обычной короткой стрижкой, довольно пышной такой. Благодаря ей он очень выгодно отличался от стоящих рядом более молодых преподавателей, представившихся лэрами Никомедо и Никодемо Троватто. У этих двух, похожих как однояйцевые близнецы, на голове были короткие воинственно топорщащиеся ежики. И пусть у лэра Рудольфа седины в волосах было больше, чем угольной черноты, для меня он был гораздо привлекательнее. А уж когда лэр заговорил…Бархатисто-хрипловатый бас, громкий, обволакивающий… Каждое слово произнесено четко, никакой лишней информации, все ясно и понятно. Просто сначала на меня вновь, неожиданно, накатила волна удушающей паники.

В книжках про попаданок, по-моему, ни у одной не наблюдалось нервного срыва. Они как-то спокойно воспринимали свою новую участь, ну или тихо пару-тройку ночей рыдали в подушку — и вперед, спасать свежеобретенный мир. Мне же дико хотелось обратно домой, к маме, к Сашке, к Артуру…Уверена, что Тимке тоже было не очень уютно, к тому же домовые, как коты, привязываются к дому. Люди рождаются, вырастают, стареют, умирают, меняются… Дом тоже меняется, но одна квартира в состояние пережить пять-шесть поколений. И домовые живут до восьми сотен лет, а то и больше. И тут оппачки, подвалило счастье Тимошечке… Родню лесную решил навестить. Иех…А теперь сидит со мной рядом и страдает от неотвратимости надвигающейся учебы. Да, думать, как я виновата перед Тимкой затащив его неизвестно куда, все равно было приятнее, чем сесть и смириться с фактом того, что я возможно уже никогда-никогда…

И тут лэр Рудольф! Его бас, разносящийся по аудитории то ли благодаря магии, к наличию которой мне теперь тоже придется привыкнуть, то ли просто потому, что такой вот он у него громкий от природы оказался, успокаивал и возвращал в реальность. Какой бы фантастической она ни была, но моя текущая реальность — этот другой мир, другой институт, то есть академия, странные люди вокруг… И нелюди.

В соседнем ряду, тоже на задней парте, развалился, откинувшись на спинку скамейки, слегка опаздавший к началу оборотень Ниммей. Завкафа он не слушал, а задумчиво поглядывал в окно. Перед ним сидело два плечистых парня, я их еще на тренировке заметила. И из-за комплекции, и из-за черного цвета кожи. Прямо вот матово-черной, никогда такой раньше не видела. И с короткими вьющимися как спираль волосами. Посматривали они на меня как-то странно, перешептываясь при этом между собой. Я зыркнула на них многообещающе — плевать, что почти в два раза меня крупнее, все равно полезу в драку, если достанут.

Один из парней усмехнулся, но при этом примирительно выставил обе ладони вперед. Поджав губы и нахмурившись, я кивнула и отвернулась. Понятно, что одна я против этих двоих… Да и против одного-то, как зайка против волка. Тем более они вон рослые какие, и ладонь как две моих. Нет, подраться тут, конечно, придется, не в институт же культуры попала, а в боевую академию. Первой задираться, конечно, не стану, но и издеваться над собой не позволю. В школе нахлебалась по уши.

— …Поэтому никаких магических дуэлей, никаких экспериментов без присутствия преподавателя. Науку плетения из сырой магии осваивают в течение первых десяти-двенадцати лет жизни, вам же все придется изучать ускоренными темпами. Со всеми, кто попал к нам из магических миров будет заниматься лэр Никомедо, — завкафедрой махнул рукой в сторону одного из близнецов. — А с остальными будет заниматься лэр Никодемо. Ваша задача за три дюжника освоить все, на что в нашем мире отводится годы.

«Первые десять-двенадцать лет жизни», — вспомнила я и поежилась.

Вот чего меня потянуло-то за этим суженным моим, чего мне было за дерево руками и ногами не уцепится? Унесло бы его в этот мир, а я бы в своем прекрасно прожила без всяких там срывов, бросаний детей и уходов из дому…Это я опять про тетушку вспомнила, как самый яркий пример антирекламы такого вот семейного проклятья в виде магнита к левому мужику. Главное, судя по папе тому же, в обратную сторону магнитик не работает. Мужчине вообще на тебя плевать с большой колокольни может быть, вот что обиднее всего! Ты тут страдай, понимаешь…

Лэр Нико-два… Блин, как я их различать буду?! У них же даже имена одинаковые… Так, значит у нас Никодемо, у продвинутых — Никомедо, если я ничего не перепутала. Значит и будут Демо и Медо, вот…

— Сначала я отвечу на два самых часто задаваемых студентами вопроса, — а голос ничего такой, приятный, энергичный, правда, высокий очень. У нас в школе физрук был с таким вот голосом, как гаркнет, так в ушах сразу звенеть начинало. — Мы не близнецы, я младше на пять лет…

— А с виду и не скажешь! — Это я сказала? Да, раз все на меня смотрят, значит я… — Эм… Брат у вас хорошо сохранился!

— Угу, я именно так и подумал, — Нико-два даже улыбнулся, значит, и правда не обиделся.

Блин, ну надо же было ляпнуть такое. И, главное, обычно же сижу тише воды, ниже травы, а тут от нервов словесное недержание началось.

— И, так как у меня и у брата имена очень похожи, нас обычно все называют…

— Демо и Медо, — и-и-и-ять! Дайте мне кляп кто-нибудь!

— Именно, — мужчина посмотрел на меня с интересом, но таким… не очень воодушевляющим. Как на интересный объект исследования, экспериментов и опытов.

Я, изобразив на лице придурковато-преданное выражение, честно уставилась ему в глаза. Надо будет потом, после занятий подойти и пояснить, что я не всегда такая дура, а только когда меня в незнакомый мир неожиданно перекидывает.

— Надеюсь, молодой человек, вы и во время обучения будете так же активно отвечать на мои вопросы.

Группа заржала, я нахохлилась, но, зная, что если сейчас промолчу, стану объектом для пинания семнадцати студентов и двух преподавателей, тряхнула челкой и многообещающе улыбнулась:

— Постараюсь оправдать ваши надежды. Очень не люблю разочаровывать красивых молодых людей!

И только выдав это я вспомнила, что… я-а-ать! Я же тут под парня кошу, вообще-то! Демо слегка нахмурился и с ехидством в голосе уточнил:

— Надеюсь, не вся академия воспользуется этой вашей маленькой слабостью, иначе вам или придется учиться кому-то отказывать, оставляя его разочарованным, или будет очень тяжело сидеть во время лекций.

Народ веселился, только чернокожие посматривали в мою сторону немного сочувствующе. Ну и Ниммей с Тимкой то на меня смотрели, то с друг другом переглядывались вопросительно. Вобщем откровенно переживали. Главное, и не скажешь, что это я съела что-то не то. Не ела ничего…

Второй из братьев, Медо, стоял и помалкивал, не мешая представлению. Я изобразила на лице удивление оскорбленной в лучших чувствах невинности:

— Понимаете, лэр преподаватель, — промурлыкала я с интонацией опытной зрелой хищницы в образе милого котенка, — я же не сказал, — «а» я проглотила в самый последний момент, — что не разочаровываю, а лишь уточнил, что не люблю. А вы вместо того, чтобы воспринять мое упоминание о красивых молодых людях как комплимент, начали сразу мне угрожать и устраивать сцену ревности, — подходить и извиняться уже точно не было смысла, но объектом для пинания одногруппников я не стану, хватит, в школе наигралась. — Кстати, а вам не приходило в голову, что сидеть тяжело будет не мне, а моим партнерам?


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: