Утром, в столовой, мы лишь обменялись приветственными кивками. Но, может быть, это не потому, что все кончилось, а просто из-за того, что опять столкнулись в дверях? А не улыбнулся он в этот раз, потому что не выспавшийся… И… Почему меня, вообще, все это должно волновать?! Я не настаивала, чтобы он расстался с Эззелином, — он сам решил. И… Почему я себя последним дерьмом чувствую от того, что мне хорошо с драконом? Может быть потому, что и с драконом все очень непонятно? Ну спит он рядом со мной вторую ночь, и что? Что дальше-то?!

Окончательно запутавшись, я нашла оптимальный выход. Просто делать вид, что ничего не произошло. При встречах в столовой болтать со всеми ребятами, переглядываться с Агатой, улыбаться Робби. Беззлобно ехидничать над Роджером, который ежедневно посещает тренировки, устраиваемые теперь природницами для всех желающих, и упорно сражается только с Каджисо. Сидеть рядом с Ниммем, улыбаться его шуткам и искоса поглядывать на молчаливого Фредо.

Неделя. Так прошла неделя! Убиться плеером… Даже ангелы со своими пророчествами о нас как будто бы забыли.

А Ним спать ко мне приходить перестал. Просто был постоянно рядом, отпугивая поклонников… поклонника, и вел себя в лучших традициях собаки на сене: «И сам не ам, и тебе не дам!». Я уперлась рогом… козьим… и никаких встречных телодвижений делать не желала! Требования были оглашены не раз — ухаживания, конфеты, прогулки под луной. Только за героизм, незаменимость и отменное чувство юмора — не подаю!

Ну и Фредо тоже уперся, чем — непонятно, но крепко. И упорно делал вид, что мы всего лишь близко знакомые люди, с которыми положено вежливо раскланиваться при встрече и на прощанье. И вот сидим мы, все такие близко знакомые, ужинаем. Тимошка с Роджером торопятся — им же потом к природницам бежать, а надо еще успеть закинутое в топку переварить.

Выписавшийся только сегодня Адам откровенно грустит, потому что магическая сила у него так и не восстановилась. Поэтому завтра его через портал отправляют домой. А он, естественно, туда абсолютно не хочет, и причина его нежелания покидать Академию сидит сейчас в обнимку с Робби и пытается улыбаться. Остальные парни о чем-то вяло переругиваются между собой, периодически с осуждением поглядывая на Чезанно. Фредо помалкивает, опершись локтями о стол и положив голову на скрещенные пальцы. Борхэль, уже привычно, рассказывает всем что-то свое, и народ даже иногда из вежливости реагирует.

Я сижу между Тимом и Ниммеем… Нет, мне хорошо, спокойно, но… Тоскливо? Грустно? Скучно? Странное состояние. Десять дней события вокруг меня скакали галопом, и я даже не успевала замереть, присмотреться, проанализировать, задуматься… А теперь почти уже столько же времени — спокойная, размеренная жизнь. Монотонная, однообразная, строго по режиму. Подъем. Тренировка. Завтрак. Учеба. Обед. Учеба. Ужин… Сон. Здоровый, крепкий, без сновидений.

— Рин, ты хоть книгу читать начал?

А? Голоса? Знакомые голоса?!

Я с некоторым удивлением посмотрела на Фредо, потом опустила взгляд, вздохнула…

— Не начинал или не понравилась?

— Начинал, понравилась, — так, главное, сейчас не обращать внимания на ехидную ухмылку Ниммея, — у него с недочитанными книгами свои ассоциации. — Я ее уже третий раз перечитываю, — честно признаюсь и снова смотрю на Фредо, прямо ему в глаза.

— Так, может, тебе вечером продолжение занести?

Ним под столом кладет свою руку мне на колено. Тимка хмурится и щиплет меня за бедро. Разговаривающие вроде бы о своем парни замолкают и с интересом смотрят на меня. Пауза откровенно затягивается. Но, наконец, я принимаю решение и киваю — Да, занеси, пожалуйста, если не трудно. Нам все равно надо поговорить. Так почему бы не начать с разговора о книгах?

После ужина в башню я шла не в сопровождении двух друзей, а под конвоем. Строгим таким, нахохленным и жутко недовольным. Серые и зеленые глаза поглядывали на меня с осуждением. Вот правда, такое впечатление, что я Фредо пообещала голышом вместе искупаться, а не вернуть ему его же книжку и взять вторую часть.

— Мы просто поговорим, — не выдержав, я даже оправдываться начала, и это при том, что никакой вины за собой не чувствовала.

Если кто и виноват — так это рыжая веснушчатая драконья наглая морда! Почти соблазнил и бросил… недособлазнив! И неделю… Неделю уже делает вид, что между нами ничего не было, и мне все приснилось. Да я две ночи пятнами красными покрывалась, едва вспоминала, как голышом перед ним рассекала, а он на козу любовался. Вот стыдоба-то! Может, он и перестал вокруг меня круги накручивать, решив, что никуда я не денусь, легкодоступная, причем во всех смыслах: живу в соседней комнате, из кровати не выпинываю, сама вот соблазнять оказалась готова… Позорище!

Нет, потом-то я потихоньку успокоилась, даже без помощи поварешки — не пойдешь же Тимке на такое жаловаться?! Тут уж даже не знаешь, с кем посоветоваться, и как себя вести правильно. В своем мире я бы к Сашке пошла… Может, маленькому Тимохе в жилетку поплакалась. А вот большому — неудобно. Полезет еще с Ниммеем отношения выяснять, поругаются. Не надо мне оно — сама разберусь, большая девочка уже. Ну и разобралась — решила не дергаться и ни во что не вмешиваться, пусть все течет, как течет. Взяла и ушла в учебу. Зато Демо на меня не нарадуется, вечерами стал частные уроки давать, в основном, на защиту и совсем немного на нападение.

Последние пару дней он меня учил «заготовки» узоров делать. Полуфабрикаты такие. Нарисовал рисунок из трех рун, часто востребованный, задал ему какой-то короткий знак и потом в любой момент можно этот знак использовать, вместо длинной цепочки. Понятное дело, что знак с уже существующими рунами совпадать не должен, а то не перезапишется. Поэтому среди магов в краткие обозначения «заготовок» принято свои инициалы вплетать. У меня вот уже был «Рин1» — быстро создающийся защитный круг и, одновременно, два огненных шара, вылетающие из ладоней.

— Просто поговорят они, — пробурчал недовольно Тимка. — Мы просто поверим… Дураков в зеркале ищи, хозяюшка, а мы знаем уже, чем ваши разговоры заканчиваются.

— И чем же?! — искренне возмутилась я. Вот уж с Фредо наши разговоры заканчивались вполне невинно, по сравнению с посиделками с драконом.

— А то ты не знаешь? Опять целоваться будете…

Как ни странно, Ним на это заявление отреагировал вполне спокойно, в очередной раз подтвердив этим, что я все сама себе придумала, а, на самом деле, он просто хотел без проблем развлечься, чисто по дружески. Но, так как я испугалась и начала создавать проблемы, меня оставили в покое. Вот и все. Может, он по ночам к кому-то из природниц таскается или, вообще, летает к кому-нибудь в ближайшую деревню. Должны же тут поблизости быть деревни…

— Мы книгу обсуждать будем, Тим, — я нахмурилась и почему-то расстроилась.

Бредовая идея, что дракон куда-то по ночам летает, почему-то никак не хотела вылезать из головы. Не мог он никуда летать — спать ложился вместе с нами, вставал вместе с нами. Вставал условно выспавшийся. Не мог! Но все равно накатила обида, хотя бы на то, что захотел бы — смог! Пришлось сосредоточиться на мыслях о поварешке. Нужный в хозяйстве предмет, многофункциональный. Причем может использоваться многократно, потому что на Тимоху я тоже решила обидеться — рассказываю ему все, а он берет и переиначивает так, как ему нравится. Его послушать, так мы каждую встречу с Фредо целуемся! Как самому — так можно, а как мне, так даже книгами обменяться с хорошим человеком нельзя?! Такая я вся легкомысленная и ветреная…

Короче, большую часть пути я то обижалась, то дулась, то злилась, то по лбу поварешкой стучала мысленно. Себя я знаю, как облупленную — главное, не увлечься накручиванием виражей, а то так и буду гонять обиду по кругу, пока или сама не устану, или до маразма не докружусь, причем такого махрового, что опять же сама пойму и выдохну, или кто-то из вне вмешается. Парни помогать мне в процессе успокоения в этот раз не стремились, так что пришлось все делать самой.