— В дом не пущу, — объявил Тимка в дверях блока. И я как-то сразу поняла, кого именно он имеет в виду. — На лестнице милуйтесь, но ты, если что — зови. Мы ему…

Ниммей лишь искоса посмотрел на меня как-то странно, оценивающе. Так и захотелось дать ему по лбу… поварешкой. И звать никого не буду, и миловаться на лестнице — тоже!

Оглядела я эту парочку не очень добрым взглядом и ушла к себе в комнату. Книжку по рунам листать. Пять тысяч основных рун — это вам не фунт изюма. Мы с Борхэлем только копии с библиотечной книжки три вечера снимали! И это не вручную, а через артефакт их ксерокопировальный! Он же тут не издательский — на входе книгу вставил, на выходе десяток получил. А обычный, как в моем мире, постраничный. Я, на всякий случай, Тимке тоже копию сняла, чтобы у каждого своя книжка была. И сама для себя решила — буду две руны в сутки учить, несмотря ни на что.

Так что плюхнулась на кровать, открыла справочник, уставилась на загогулины эти… смотрю и в упор не вижу. Душа просит пойти и скандал дракону учинить. Качественный такой, с бросанием подушками, битьем посуды… Опыта у меня в таком деле нет, со стороны всегда выглядело глупо, но тут просто шило вдоль всего позвоночника раскаленное. Еле себя на месте усидеть заставила… Изъерзалась вся, пока Фредо дождалась. А ведь он всего лишь до своей башни дошел, книгу взял и тут же к нам… ко мне.

— Явился твой… книголюб! — объявил Тимка, ничуть не стесняясь того, что его слышу не только я, но и мой гость. Тимоха, вообще, своего прохладного отношения к Фредо не скрывал, в отличие от Ниммея, который после возвращения из леса поддерживал с некромантом спокойные ровные отношения. Нейтралитет. Я вышла из комнаты, посмотрела на сурового домового, вздохнула… Сказал, что в дом не пустит, значит, не пустит. А с собственным домовым ругаться — редкая глупость.

— Пошли, на лестничной площадке поговорим, — я постаралась проигнорировать демонстративно вопросительно изогнутую бровь и ехидную усмешку. Да, знаю, что не гостеприимно, но не бодаться же мне со своим другом, которому шлея под хвост попала?

— Я снова в опале? — спокойно поинтересовался Фредо, совершенно по-мальчишески усевшись на лестничных перилах. — Вроде ничего предосудительного не совершал. Из здания академии ночами не уносил.

— Не совершал и не уносил, — согласно кивнула я.

— Так и чем я опять не угодил твоему брату?

Я вздохнула и пожала плечами, давая понять, что сама не очень представляю, чем именно. Фредо, резко спрыгнув, неожиданно оказался близко-близко, а я — прижатой к стенке. Да, все же Тим прав, — именно этим все наши встречи и заканчиваются.

— И ты меня игнорируешь в последнее время, — утвердительный тон задел за живое, поэтому инстинктивно я принялась защищаться:

— Это ты меня игнорируешь, а не я!

И тут же сама себе поварешкой… по лбу. Нет, неприступной принцессой мне не быть, даже на неприступного принца не потяну. Вместо того, чтобы загадочно промолчать, сразу раз и…Конечно, на лице у Фредо засияла довольная самоуверенная улыбка. А его губы оказались катастрофически пугающе близко.

— Просто, когда в следующий раз полетишь куда-то с драконом, предупреди меня, пожалуйста. А то я волновался за тебя, Рин…

И все. Все! Ноги, как кисель, душа в пятках, ладони влажные, сердце почти не бьется, дыхание перехватило… Как он это делает со мной?!

— Я очень за тебя волновался! — черные глаза смотрят на меня, я уверена, что на меня. И смотрят с легким таким укором, не осуждая, а просто подчеркивая такой вот печальный факт — он за меня волновался. И ведь действительно, я же чувствовала.

— Рин…

И-и-ить, если он еще несколько раз произнесет мое имя, находясь вот так вот близко-близко, чтобы моя кожа ощущала тепло его дыхания… чтобы запах мяты… чтобы взгляд черных глаз прямо в душу… чтобы шепот до мурашек… То пульсирующее внизу живота возбуждение взорвется мощным оргазмом, безо всякой помощи с моей стороны. Просто от одного его голоса.

— Рин?.. Ты обещаешь?..

— Да…

Что я ему обещаю? О чем мы, вообще?!Так, соберись! Это — Фредо. Фредо — это опасность! Да-да-да, тебя предупреждали, что так все и закончится. Ты снова станешь безвольной амебой и будешь таять от его голоса, взгляда, губ…Из последних сил мне удалось отпихнуть… скорее, чуть сдержать… упереться руками ему в плечи. Все тело хочет, мозг давно в раздрае, все во мне хочет… но нельзя, потому что… нельзя.

Я сейчас просто заплачу!

— Хорошо-хорошо, прости! Я просто подумал, что раз мы уже целовались, и мир не рухнул, то можно повторить. Прости.

Я сглотнула мешающий говорить комок в горле и как можно более спокойным голосом сказала:

— Давай лучше про книжку? Мне она очень понравилась…

Странно, никогда не думала, что книжку можно обсуждать час. Их час. Несколько раз я видела, как приоткрывалась дверь нашего блока, и выглядывала взлохмаченная голова Тимки. И тут же скрывалась обратно, потому что мы просто сидели на перилах и болтали. Конечно, не только о книжке. Иногда мы уходили от заданной темы в очень глубокие философские дебри, но потом снова возвращались, чтобы напомнить и себе, и собеседнику — мы не влюбленные, ни отрывающие взгляда от губ друг друга, внимательно следящие за мимикой, за выражением лица, за сменой интонаций в голосе… Мы просто литературный кружок такой. Маленький. Я сама почти поверила, расслабилась, забылась и поплатилась за это, вновь оказавшись у стенки, после того как попрощалась и объявила, что уже поздно.

— Хорошим мальчикам пора спать, да, Рин?

Мне показалось, что в голосе Фредо прозвучал вызов.

— А что же делать в это время плохим?

На языке уже крутилось: «идти к Эззелину с вазелином», но я стоически промолчала, лишь глазами недовольно сверкнула.

— Что ж, не один я ревную, и то приятно, — фыркнул парень, в очередной раз улыбнувшись и практически мазнув своими губами по моим. — Ой, прости, я забыл, это же как-то должно повлиять на расстановку звезд во вселенной, да, Рин?..

Через минуту я бы сообразила, насколько это была откровенная провокация. Может, даже меньше, чем через минуту. Но конкретно в данную секунду я от злости на его подколку растеряла остатки самоконтроля, обняла его за шею и поцеловала. Тут же отпрянула, одернула безрукавку, взяла у него из рук вторую часть приключений двух боевых магов-напарников и на негнущихся ногах, но с прямой спиной, направилась вдоль по коридору…Угу. От Фредо… Наивная! Он догнал меня на половине пути, развернул, обнял и поцеловал… так что мои негнущиеся ножки подогнулись. И только отчаянный страх, что он никогда, ни за что, ни… Я же, вообще, хотела чистосердечно признаться в том, что выбрала дракона. Я же… Я же выбрала дракона, да?

— Рин…

— Всем уже пора спать, Фредо. Всем. Завтра вставать рано…

— Давай я тебя тоже украду? Я недалеко… тебе понравится!

— Нет! — кажется, я произнесла это слишком громко и слишком испуганно. Потому что дверь блока тут же распахнулась, и в коридор выскочил Тимка.

— Мы просто желали друг другу спокойной ночи, — уверенно пролепетала я и быстренько шмыгнула за дверь.

Тимоха тут же ее захлопнул и уставился на меня:

— Ну?!

— Что? — я состроила максимально невинную рожицу, но, похоже, она у меня не получилась, потому что Тим схватил меня за руку и затащил в ванную.

Из зеркала на меня смотрело большеглазое нечто, неопределенного пола с ярко-красным румянцем во все щеки и такими же ярко-красными губами. Тимоха, поджав губы, буркнул: «А я чо говорил?», и, развернувшись, отправился к себе в комнату. Я, вздохнув, ополоснула лицо холодной водой… раз пять, подняла голову, чтобы посмотреть в зеркало, оценить эффективность и вздрогнула. У меня за спиной, в дверях ванной, стоял Ниммей.

— Ты тоже будешь меня воспитывать? — поинтересовалась я возмущенно-обреченным тоном. Резко выплыли все забитые поварешкой обиды, шило опять же воспалилось, вспомнилось, что лучшая мера защиты — нападение.

Ним промолчал, глядя на меня со странным загадочным прищуром, пристально и изучающе. Я даже плечами передернула, так не по себе от его взгляда стало.