Поль и Дженни замешкались у витрины, разглядывая всякие любопытные вещицы, и, когда они вошли в лавку, доктор Эйвори уже разговаривал с хозяином.

— Я уверен, что она продана не здесь, — заявил китаец. Он вернул обезьянок профессору. — Большинство нашего товара привозится из Гонконга. Могу я предложить веер из слоновой кости для юной леди или коробку воздушных змеев для мальчика?

— Не сегодня, спасибо, — покачал головой профессор. — Сейчас нам важно найти человека, который сделал эту статуэтку. Вы не знаете лавки, где могли бы быть подобные изделия?

— Нет, это не наш профиль, — повторил хозяин и повернулся к другому покупателю.

Такой опыт повторился за несколько часов в дюжине других лавок. Когда они закончили прочесывание пятого квартала, у Дженни гудели ноги, и она чувствовала, что уже насмотрелась шелковых шарфов, жадеитовых статуэток и расписанных вручную тарелок на всю оставшуюся жизнь.

Большинство магазинчиков, в которых они наводили справки, имели различия в специализации, но ее поразила одна присущая им общая деталь.

— Вы заметили, как много на витринах драконов? — спросила она. — Почти всюду, где мы побывали, была, по крайней мере, одна картинка, фигурка из папье-маше или вышивка с драконом. Почему это?

— Согласно китайской легенде, дракон — бог грома. «Лунь», как они его называют, создает тучи из своего дыхания и тем обеспечивает дождь для роста риса, — объяснил доктор Эйвори. — Этот символ глубоко почитаем китайцами. До того, как власть в Китае захватили коммунисты, там справляли весьма красочный праздник, называемый «Ладья Дракона». В знак уважения и почитания Луня все участвующие в регате лодки украшались драконьими головами. Теперь, к сожалению, такие соревнования прекращены.

Этот рассказ заинтересовал Поля, и он стал считать попадающихся им драконов, но вскоре пожаловался на голод. Дженни сжала его руку.

— Я с тобой солидарна. Может, мы забежим куда-нибудь перекусить гамбургером и выпить по чашке кофе?

— Ну, это можно найти поблизости — гамбургеры и им подобные американские изобретения. Я видел вывеску кафе в соседнем квартале.

В кафе было сумрачно и прохладно. Приятные ароматы ладана плыли над запахом еды. Оглядевшись, Дженни увидела, что благовония тлели в горшочке, в стенной нише. Там же стояла маленькая фигурка Будды.

— Да, здесь создают атмосферу Востока! — воскликнула Дженни.

С соседнего столика доносилось щекотание на кантонском наречии китайского. Именно на этом языке несколько минут спустя обратился к официанту профессор.

Круглое лицо китайца расплылось от приятного сюрприза. Он низко поклонился и ответил профессору на том же наречии. Вскоре он поспешил вернуться и поставил перед ними тарелки аппетитного на вид, прозрачного супа.

— Дедушка, о чем вы с ним говорили? — спросил Поль, когда официант снова ушел на кухню.

— Мы просто обсуждали меню. Он был счастлив встретить американца, который говорит на его родном языке. Я так понял, что его семья — беженцы, покинувшие родину, когда к власти пришли коммунисты.

Было уже далеко за полдень, и большинство посетителей уже ушло к тому времени, когда эти трое закончили свою вкусную трапезу. Последним ее штрихом явилась вазочка с китайскими сластями. Поль и Дженни тотчас накинулись на предсказательные печенья — развертывая тоненькие слои теста, чтобы вынуть скрытые внутри маленькие бумажки с иероглифами.

Внимание же доктора Эйвори привлекла сама чаша.

— Это не фабричное изделие, — пробормотал он, поднимая мелкое деревянное блюдо, чтобы более тщательно его исследовать. — Посмотрите, как тщательно вырезан орнамент. Кто-то посвятил много часов этой сложной работе.

— Это изделие моего почтенного батюшки, — гордо заявил официант. — Когда-то давно он был знаменитым в своей провинции резчиком и до сих пор иногда делает вещицы вроде этой, чтобы занять себе руки.

У Дженни участился пульс. Они столько часов прочесывали лавки Чайна-тауна, и она уже начинала терять надежду найти автора трех обезьянок. Возможно ли, что теперь по простой случайности, что проголодались, они, наконец, напали на верный след?

Дрожащими руками она достала из сумки подарок Марка и протянула его официанту.

— Не скажете ли вы, может быть, и эту статуэтку сделал ваш отец?

Он кивнул.

— Несомненно. Я узнаю его стиль, где и когда угодно. Но откуда она у вас? Как правило, отец не продает свои изделия, хотя и выставляет их в витрине у окна.

За нее ответил профессор:

— Статуэтку прислали по почте этой юной леди, — пояснил он и добавил: — Скажите, не могли бы мы повидать вашего батюшку? Красота этой работы доставила нам огромное удовольствие.

— Я буду рад позвать его, — согласился китаец и исчез на кухне. Через несколько минут он вернулся, а рядом хромал весьма престарелый мужчина, которого официант представил, как Сун Чжи.

Оторвавшись от своих предсказательных печений, Поль, как завороженный, уставился на белую шелковую бороду старика. Дженни в напряжении чуть подалась вперед, пока профессор и старый китаец обменивались любезностями на незнакомом ей языке. Какое разочарование, когда не понимаешь ни слова из чужой речи!

Вскоре, однако, девушка догадалась — разговор пошел о статуэтке. Старый резчик просиял, узнав свою работу, и внимательно выслушал, что ему сказал профессор. Когда он кончил отвечать, доктор Эйвори перевел его слова.

— Сун Чжи помнит, как он продал этих обезьянок и описал человека, который купил их. Две или три недели назад высокий молодой человек с черными волосами и такими же синими, как у тебя глазами, завтракал в этом кафе. Он был одет в обычный матросский костюм торгового флота и с ним были два довольно подозрительных типа. Позднее он вернулся один и убедил Сун Чжи продать ему обезьянок. Больше его здесь не видели. Физическое описание вполне соответствовало Марку, и это расстроило ее еще больше, конечно, с Марком что-то не так, но что именно? Описанный костюм мог быть маскировкой. Или была какая-то иная причина, по которой ее брат оделся, как гражданский матрос?

— Не помнит ли Сун Чжи, были ли те двое тоже в одежде моряков? — спросила девушка.

Доктор Эйвори подтвердил, что так оно и было, добавив:

— На взгляд Сун Чжи, спутники Марка напоминали уголовников. Боюсь, что теперь мы кое-что узнали, но все-таки немного. Покупка была сделана давно, и неизвестно, куда он отсюда пошел.

Дженни задумчиво покачала головой и спросила:

— Кафе недалеко от порта?

Официант ответил, что совсем рядом. Дженни улыбнулась ему и поблагодарила его отца за помощь. Они расплатились и направились обратно к машине.

— Ничто не заставит меня поверить, что Марк дезертир, — убежденно заявила она. — У него могли быть какие-то причины завести знакомство с торговыми моряками. Если он хотел завоевать их доверие, то должен был выглядеть, как они сами.

Профессор согласился.

— Я полагаю, что наиболее логичным местом для наших дальнейших поисков является порт.

Тон его показался Дженни скептическим. Но, несмотря на это, профессор был готов помогать девушке и дальше. Она только боялась заразиться его скепсисом.

Прежде чем снова сесть в машину, Дженни надела свитер и заставила Поля застегнуть пальто. Серые, пахнущие солью, космы тумана потянулись вдоль бухты, и мост Золотые Ворота затянула дымка. Без солнца портовые постройки казались хмурыми и унылыми.

— Ой, Дженни, здесь мили и мили кораблей, — сказал Поль, указывая на ряды стоящих у причалов кораблей. — Ты хочешь искать на каждом из них?

— Боюсь, что на это уйдет не одна неделя, — признала она. — Я не ожидала, что их будет так много.

На некоторых судах матросы деловито поливали палубу из шлангов. Где-то команда рабочих подновляла надпись на борту, а еще в одном месте чинили рыболовецкие сети.

— Если мы медленно пройдем по причалу, может, ты где-нибудь распознаешь своего брата? — предложил доктор Эйвори. — Даже, если это ни к чему не приведет, ты будешь знать, что сделала все, что могла.