Как повести себя в пикантной ситуации
В жизни 32-летней Елены произошла тривиальная ситуация: служебный роман с молодым коллегой Толиком. К нему она присматривалась не первый месяц, а пристальное внимание обратила, когда узнала, что ее муж Игорек в Москве не только зарабатывает деньги на собственную квартиру, а завел отношения с девицей моложе года на три-четыре.
Об этом Елене (как всегда заведомо в таком случае!) узнала ненароком. А именно — от свекрови Татьяны Павловны. Эта женщина, полная жизненных сил и классической ненависти к снохе, никогда не упускала возможности всковырнуть Елену. При этом щедро приправляла укоры посулами «раскрыть сыну глаза». Отношения ухудшились сначала с беременностью Елены, а потом с рождения Павлика. В первом случае Татьяна Павловна негодовала по случаю необдуманности решений молодоженов, во втором — неизбежного упрочения супружеских отношений. Отнюдь не порадовалась свекровь даже тому, что внука нарекли именем ее покойного батюшки.
Причина такой неприкрытой и ничем не умалимой ненависти крылась в простой как дважды два арифметике личных предпочтений: некогда сыну, еще до службы его в армии, Татьяна Павловна прочила в жены дочку своей закадычной подруги. А Игорек вернулся в погонах сержанта и вдобавок с девицей из захолустья, в котором «отбывал» армейский срок. Леночка по природе — девушка смиренная, терпеливая, и никто не догадывался, что внутри этого прелестного беспрекословного создания растет умная женщина с чувством глубокого самоуважения.
Именно последним-де, уважением к самой себе, и пришлось пожертвовать, когда измена мужа оказалась налицо. Свекровь как бы невзначай оставила свой смартфон в комнате Елены. Причем не потрудилась выключить видеозапись, на которой Игорек в пьяном разгуле отчаянно зажигает с худощавой блондиночкой. Конечно, Татьяна Павловна выразила чрезвычайное огорчение своей невнимательностью, повлекшей столь непристойное разоблачение ее сына в связи с другой женщиной. Правда, не потрудилась подкрепить огорчение демонстрацией в телефоне альбома фотографий, запечатлевших ее сына с блондиночкой.
Елена позвонила мужу и — чего скрывать! — устроила истерику на радость притаившейся за дверью свекрови. Все объяснения Игоря в случайных и необдуманных поступках выглядели тем паче неубедительными на фоне всех его прежних «неосторожностей» с подружками еще до поездки в Москву на заработки.
Наступил тяжелый период. Елена преимущественно молчала, угрюмая уходила на работу, и такая же возвращалась. А Татьяна Павловна между тем с ликованием внимала предчувствию приближающегося «коллапса» и воспылала материнской любовью к внуку, окружив его вселенской заботой. Каково же было ее разочарование, когда она стала замечать, что настроение снохи улучшается с каждым днем, причем на фоне абсолютного отсутствия дискурса с мужем.
Негодование пожилой женщины усилилось, когда молодая женщина все чаще по вечерам и выходным стала уходить на посиделки к подружкам и возвращаться глубокой ночью. Татьяна Павловна неистовствовала: накрепко приручив внука и тем самым связав себя по рукам и ногам, она не могла проследить за снохой, добыть доказательства недостойного поведения Игорева жены.
Судьба-злодейка усмехнулась и представила доказательства на круглом блюдечке с голубой каемочкой. Точнее, на Игоревом брачном ложе полунагую Елену в обнимку с голым крепышом-незнакомцем…
Елена с удовольствием (втайне, разумеется) приняла ухаживания Толика, а спустя месяц после бурных вечеров наедине позволила ему проводить себя домой, когда свекровь работала в ночную смену.
От такого зрелища Татьяна Павловна впала в глубокую депрессию, не находя оправдания ни снохе, ни сыну, ни себе самой. Она уехала пожить на дачу, не обронив боле ни слова не в адрес внука, не в сторону его отчаянной мамы.
Благо, все закончилось благополучно. Елена по телефону сообщила о случившемся мужу, весьма обрадовалась его равнодушному восприятию информации об измене и поблагодарила за согласие развестись. На другой день Игорь прислал телеграмму с просьбой расторгнуть брачные отношения по обоюдному соглашению. Елена отнесла заявление в суд и, всесторонне поддерживаемая любимым и любящим Толиком, ушла с ним и сыном на съемную квартиру.
Разумеется, у этой истории есть продолжение. Однако хотелось бы закончить на оптимистической ноте. Так лучше, не правда ли?