— А-ыы! — заорал он тогда утробой, по-звериному.

«Понял» обернулся, замер с поднятым ружьем.

В тот же миг из-под пальцев прапорщи­ка с громким щелчком вылетело узкое лез­вие и вонзилось бандиту в солнечное спле­тение.

В горнице наступила тишина. В углу бессильно корчились «Тихий», «Чума» и здоровяк «Корзубый»

На полу крестом лежит «Понял».

Как в бреду, Волентир вышел на крыль­цо, сел на дорожке, бессмысленно глядя на близкую цепь автоматчиков из войск МВД.

22 часа 51 минута. Сквозь редкие кусты, которые растут на островке посреди боло­та, Тарасов рассматривает окрестности в прибор ночного видения. Видит стоящие на далеком противоположном берегу вер­толеты... Видит Тарасов и человека, кото­рый так же, как и он, рассматривает ос­тровок в прибор ночного видения,

В этом человеке не трудно узнать майо­ра Морошкина...

Тарасов посмотрел на Егорова... Мокрый и грязный с ног до головы, заросший ред­кой щетиной, он вопросительно смотрит на командира.

— Это последний шанс, Егоров— ска­зал Тарасов.— Надо попробовать...

В горнице лесника усатый подполковник милиции дописал что-то в толстом блок­ноте.

— Встать!—приказал он троим банди­там, которые до этого сидели на лавке возле дверей под охраной здоровенной ов­чарки и двух автоматчиков.

— Руки на голову! Вперед! — скомандо­вал сержант. Охрана и бандиты вышли из избы.

Подполковник взял со стола портатив­ный автомат Волентира, ловко вынул из магазина несколько патронов, оставшихся там.

— Неужели холостые?! —- искренне уди­вился он.

Прапорщик снова промолчал, уставив­шись в пол. Дверь распахнулась, под кон­воем вошел Пугачев. Волентир посмотрел на него так, словно увидел впервые. Под­полковник усмехнулся, заметив это.

Радист снял наушники.

— Вас, товарищ подполковник.

— Слушаю, я — второй! — громко ска­зал подполковник.

— Еще раз, здравия желаю! Майор Морошкин снова беспокоит. Я тут слышал, у вас добыча? Верно?

— Да, есть кое-что,— подполковник по­смотрел на разгром в избе.

— Я рад! А для меня ничего новенького не будет?

— Приезжай, посмотришь!

— Серьезно?! — воскликнул Морошкин.— Сейчас буду! — Рация пискнула и умолкла.

Подполковник взглянул на десантников, заметил, как оба осторожно сменили по­зиции, пододвинулись к дверям, усмех­нулся.

Молоденький сержантик заглянул в избу.

— Посади-ка их на свой мотоцикл. Он у тебя как — на ходу?

— С пол-оборота, товарищ подполков­ник!

— Добро... Я сам их отвезу.

— Пошли! — коротко скомандовал сер­жант.

Волентир и Пугачев шагнули вслед за ним.

Подполковник поднялся со скамьи, соб­рал свои бумаги в сумку. За окном вдруг взревел мотоцикл. Подполковник шагнул к окну.

Он увидел, как его солдаты кинулись к рванувшемуся мотоциклу, в котором си­дели Волентир и Пугачев. Как мотоцикл, выписывая петли и восьмерки, метался по поляне. Как на спину Пугачеву прыгнул здоровяк сержант, но в воздухе мелькну­ли его ноги, и сержант оказался на земле. А мотоцикл встал на «дыбы» и будто прыгнул через канаву на дорогу.

Подполковник улыбнулся в усы и ото­шел от окна...

Возле асфальтовой дороги, на крошеч­ном пятачке у самого леса, стоит связной вертолет. Двигатель его работает на ма­лых оборотах, отчего винты вертятся как бы нехотя...

В пилотской кабине откинулся на своем сиденье пожилой летчик: в полудреме или просто так — задумался, может быть... Когда по дороге проносится машина, лет­чик чуть открывает глаза...

Бесшумно распахнулась за его спиной дверца: здоровенные башмаки на толстой подошве мягко ступили в кабину пилота.

Летчик резко обернулся. Испуг и не­доумение изобразились на его лице в тот же миг — на него в упор смотрело дуло.

Не увидел пилот и лица того, кто его испугал: его закрывала маска с двумя прорезями для глаз.

— Двигатели на взлет! Быстро! — сказал незнакомец.

— А в чем дело? — спросил летчик, оста­ваясь в той же позе.

— Двигатель! — гаркнул незнакомец и сам потянулся к двум широким ручкам на пульте.

Еще одна таинственная фигура появи­лась за спиной летчика.

— У меня нет горючего! — почти крик­нул летчик.

— Где экипаж? — спросил второй при­шелец.

В тот же миг его товарищ выключил двигатель.

— Я один! — ответил летчик.

Первый незнакомец вынул из-за спины пилота планшетку с картами.

— Отставить! — гневно сказал летчик и попытался встать.

— Сидеть! — приказал второй. Он тут же кивнул напарнику: оба как мыши юрк­нули из кабины, плотно закрыв за собой дверцу.

Летчик метнулся к стеклу кабины, при­пал к нему, пытаясь увидеть хоть что-ни­будь...

...В лесу запыхавшиеся Тарасов и Его­ров сорвали с себя камуфлированные маски.

Лейтенант вынул из планшета летчика карту и прочие бумаги.

00 часов 26 минут. В пилотской кабине ИЛ-76-го летчики и полковник Новиков видят вокруг серебристые тела военно-тран­спортных самолетов. Сверху и впереди них летят две четверки сверхзвуковых пере­хватчиков — с ракетами под крыльями.

— Как Тарасов? — спросил Новиков за­глянувшего в кабину начштаба.— До вы­броски... четыре часа!

— Молчит,— ответил начштаба.

В кабине вертолета, который недавно пытались захватить разведчики, майор Морошкин пишет что-то в свой планшет...

Рядом с ним — летчик: без тени забот и волнения он довольно прихлебывает из термоса чай.

— Ты уверен, что они ничего не замети­ли? — спрашивает майор.

Летчик кивает.

— Я тебе верю... Только бы все прошло с нашей картой...

— Нормально... Может, полетим? Ночь скоро... Да и дождик будет — поясницу за­ломило...

— Запускай, я через секунду закончу,— ответил Морошкин...

Тарасов и Егоров бегут краем дороги: по кустам, по кочкам, по лужам... Настрое­ние у них приподнятое, словно не было по­зади ничего, кроме веселых часов.

— Тут же все, что нам надо! — улыба­ется Тарасов, потрясая картой.— Погоди-ка, Егорушка! Дай-ка я тебя! Ну, молодец, Серега! — Лейтенант обнял Егорова.— Славно сработано, ей-богу! Вот он закапэ, товарищ полковник! Там, где и мы предполагали! — Тарасов, смеясь, поднял карту над головой, словно показывал ее кому-то.— Вот он, желанный! Тридцать верст отсюда! Успеем! Как пить дать! Э-эх! А-а как в нашу да гавань, э-эх, за­ходили корабли, корабли-и! Большие ко­рабли из океана! В таверне веселились мо­ряки! Ой-ли! И пили за здоровье атама­на!— запел вдруг Тарасов, опускаясь до шепота в конце лихого припева.

— Пора сворачивать, товарищ лейте­нант! — прервал песню Егоров.

— Сейчас свернем, Серега! Как хорошо, братцы! Сворачивай!

 — До переезда — почти три километра... Тут, правда, болотце небольшое...

— Вернемся, всем отпуска сделаю! За­служили — не просто так! — радуется Та­расов.

Мотоцикл с Пугачевым и Волентиром вылетел к переезду, возле которого стоят две молодухи.

— Девушки, нас тут должны ждать.... — начал Волентир.

— Да вот не ждут... Чайку не желае­те? — с надеждой спросила одна из жен­щин.

— Часика через два — с радостью.

— А чтобы тебя не украли,— улыбаясь сказал Пугачев,—дарю тебе свою кепоч­ку. Обещай только не снимать ее весь ве­чер, пока не вернемся! — Пугачев аккурат­но надел девушке свой берет.

— Да она в ней спать ляжет! — весело крикнула под шум отъезжающего мото­цикла ее подруга.

Первым на железнодорожное полотно из леса выскакивает Егоров: оглядывается, затем ложится на землю и прикладывает ухо к рельсу.

— Идет? — спросил у него Тарасов. Егоров кивнул.

— Давай к переезду! — командует Тара­сов,— Там поворот, там и сядем...

Они быстро идут по насыпи к переезду, через который только что проскочили Пу­гачев и Волентир.

...Со звоном опускается шлагбаум. Одна из молодух достала желтый флажок — приготовилась встречать близкий уже по­езд.

— Добрый вечер, девушки! — поздоро­вался Тарасов.

— Спасибо! — улыбаясь, ответила жен­щина: рослые и крепкие мужчины ей сра­зу понравились.