Учитель чертыхнулся и дернул меня за угол какого-то старого дома, над которым крыша свисала особенно низко. Я сползла по шершавой стене, чувствуя, как начинает мутить. Со мной всегда такое было, когда долго нагружалась физически. Перед глазами все смазалось и как-то побелело, уши мгновенно заложило, так что все звуки стали доноситься будто бы сквозь вату.

– Что с тобой? – историк опустился рядом и легонько похлопал меня по щекам, пытаясь привести в чувства.

– У меня просто сердце слабое, и противопоказаны чрезмерные физические нагрузки... – объяснила я еле шевелящимся языком. Зашибенное чувство, ничего не скажешь.

– Макарова, об этом сразу предупреждать надо было! А если у тебя приступ будет, что мне с тобой делать? – учитель осторожно приподнял мое лицо за подбородок, тревожно разглядывая. Я как-то отстраненно подметила, что правый глаз у него действительно черный, причем настолько, что радужка сливается со зрачком, так что и не отличить одно от другого, сколько не вглядывайся.

– Я предупреждала, но вы не слушали, – я ойкнула и схватилась за больной бок, после такой нагрузки еще не окончательно зажившая рана довольно неприятным образом дала о себе знать.

– В общем, идти ты не сможешь, я правильно понял? – устало вздохнул историк, опускаясь рядом.

– Ближайшие полчаса совершенно точно не смогу, – утвердительно кивнула я, прижимаясь щекой к прохладной, чуть влажной стене. Хорошо хоть переулок безлюдный и маленький, не то сочли б нас за идиотов и отправили в психушку. – Давайте потратим это время с пользой. У меня накопилась куча вопросов. Я задавать буду, а вы отвечаете, лады?

– К черту формальности. На „ты”.

– Э? Ч-чего? – повторите для тупых, что он только что предложил? На „ты” перейти? С какой такой радости?

– Официальное обращение смысла уже не имеет, – терпеливо объяснил историк.

– Ну окей, – вздохнула я, – Так может, наконец расскажешь, кто ты?

– Дьявол. Если быть точным – Сатана, – мой классный руководитель чуть склонил голову набок.

– Офигеть, – глупо хихикнула я, почему-то ощущая себя полной дурой. – Что, правда?

Слишком я привыкла к нему за последнее время, узнаю вот такие вещи и не чувствую совсем ничего. Хотя нет, чувствую, но все так размыто и мутно, что я и сама-то понять не в состоянии. Остается только ждать, пока хоть что-то прояснится.

– Нет, шучу, – фыркнул историк. – Доказать?

– Э-эм, не надо лучше, – я тяжело вздохнула. – Поехали дальше. Зачем я вдруг понадобилась этим чувакам? А вы об этом заранее знали? Поэтому и таскались за мной, ведь верно?

– На „ты” перешли, – хмыкнул Дьявол, – и вопросов многовато что-то. Давай, я все по-порядку объясню. Но здесь опасно оставаться, да и я без годного медиума могу не справиться с твоей защитой. Идем в людное место, – он со вздохом поставил меня на ноги. – Все в порядке?

– Можно поинтересоваться, а что это вы... ты так обо мне заботишься?

– Опустим. Ты связана с Преисподней. Большего не скажу.

– Нечестно, – насупилась я, – а обещали все рассказать. Выходит, я не совсем человек?

– Формально человек, но окутанный плотным слоем темной энергии, что людям не присуще. Я просто хотел прояснить ситуацию, поэтому притворился школьным учителем. Ради интереса. Но дело приняло неожиданный оборот. Они знают то, что нам пока неизвестно. А выяснить это мы должны до того, как до тебя доберутся. Не думай о себе ничего такого, просто существует большая вероятность, что тебя просто-напросто обратят в орудие против Преисподней, поэтому я и вожусь тут с тобой, – нахмурившись, проговорил Сатана, приоткрывая дверь в книжный магазин и пропуская меня вперед.

Выглядел он злым, так что я решила отложить дальнейший опрос до лучших времен, даже несмотря на то, что меня просто распирало от любопытства. И что вообще происходит?! Почему моя жизнь в одночасье покатилась ко всем чертям, а я в это время должна скитаться по всяким книжным магазинам?! Я же обычная девушка, ничем не примечательная, живущая в провинциальном городке. Так почему, собственно, я?

– И что потом? Что мне делать? – я легонько дернула его за рукав, пытаясь привлечь внимание. – Когда я смогу домой пойти?

– Вот смотрю на тебя и удивляюсь, – вздохнул Дьявол, не отрывая взгляда от книжных полок, – почему ты такая непутевая? Неужели не понимаешь, что там они тебя искать будут в первую очередь?

– И... Что же мне тогда делать? – я непонимающе взглянула на него.

– До вечера будем по городу ходить, потом придумаем что-нибудь, – он передернул плечами.

– Значит, пока мы будем в людных местах, они не нападут?

– Не в этом дело. Целый класс-то их не смутил. Мастерам по промыванию мозгов это не помеха, просто легче затеряться, хотя с твоим-то биополем... – он внезапно осекся, и пространство резко затянула характерная для книжных магазинов тишина.

А еще через секунду звякнул брелок над дверью, что могло означать только одно – в магазин кто-то вошел. По лицу Дьявола я смекнула, что дело – дрянь. Медленные тяжелые шаги постепенно приближались к нам. Сердце как-то болезненно екнуло, и я почувствовала, как начинаю медленно оседать на пол. Черт, только не сейчас!

– Тихо-тихо, – шепнул Сатана, подхватывая меня и прижимая палец к губам.

Потом он дернул меня куда-то влево, и я услышала, как глухо хлопнула дверь, мы в одно мгновение оказались в темном и душном помещении подсобки.

– И что теперь, – прошипела я, всеми силами пытаясь прервать такой неожиданный и близкий контакт, потому что чувствовала, как начинаю краснеть.

В темноте оно, конечно, не особо заметно, но мне сейчас нужна трезвость мышления, а не сопли.

– Сделай милость, заткнись, если жить хочешь, – прошептал в ответ Дьявол, крепче притискивая меня к себе.

Вот свезло-то. Я притихла внимательно вслушиваясь, к подсобке медленно приближались шаги. Интересно, как меня может спасти стена, если те, кто за мной охотятся, чувствуют мою энергию? Ладно, потом спрошу. Что-то шепчет себе, а сам меня замолчать просил... Внезапно шаги затихли. По моим расчетам преследователь должен был находиться прямо напротив подсобки. Кажется, я попала. Задрожали колени, и сердце бухает так, что все в груди ходуном ходит, а если он услышит? Главное не чихнуть сейчас. Пожалуйста, только не это. Сатана, казалось, вообще не обращал ни на что внимание, продолжая упорно шептать что-то себе под нос. Уж не знаю, можно ли умереть от страха, но такого в моей жизни не было еще никогда, разве что когда директор... Нет, там было другое.

Дьявол легонько коснулся моих волос, будто успокаивая. Я сильнее прижалась к нему. Как хорошо, тепло... И пахнет от него чем-то таким приятным и родным очень, только вот никак не могу вспомнить, чем.

Вновь послышались шаги, только на этот раз они удалялись. Я облегченно выдохнула, лишенная всяких моральных сил.

– Рано, – тихо шепнул Дьявол, все же позволяя мне отстраниться.

От долгожданного облегчения я тонула чуть ли ни в эйфории, почему-то смеяться распирало.

– Ой, а что это у тебя? – я заметила странную извивающуюся штуку, – Хвост? Что, правда, настоящий хвост?

– Черт, как не вовремя, – пробубнил Дьявол себе под нос.

– Ух ты, здорово... – протянула я, без разрешения хватая его и начиная рассматривать. – Как классно... – почему-то я уже второй раз за день чувствую себя полной дурой. Но он был действительно таким невыносимо милым, что я ничего не могла с собой поделать, продолжая вертеть его в руках.

– Макарова... Сейчас же отпусти... Слышишь меня... – как-то задыхаясь, проговорил Сатана.

Я мгновенно выпустила хвост из рук, вжимаясь в стену. Кажется, я все поняла...

– Видишь, что ты наделала, – жарко и немного раздражённо шепнул демон, склоняясь ко мне.

– В-вижу, – заикаясь произнесла я, – у тебя э-эрекция. Только не прижимайся ко мне так крепко. Пожалуйста.

Я выразительно покосилась на Сатану, все еще пытаясь отстраниться. Че-ерт, у него вдобавок еще и огромный! Что же я наделала... Хотя Дьяволу-то, наверное, хуже сейчас. Да еще и тишина напряженная повисла, в которой слышалось наше тяжелое дыхание. Тут я представила, какая картина будет, если кто-нибудь из персонала решит неожиданно наведаться в подсобку, и начала хихикать. Ну вот, теперь совсем замечательно, меня тут к стенке прижимает Дьявол, да еще и со вставшим половым органом, а я стою и ржу, как ненормальная, еще и красная вся. А если он меня поиметь соберется?