Войдя в кабинет «друга», Стокоз застал его за работой. Пушкарь сосредоточенно просматривал лежащие на столе папки с какой-то документацией и раскладывал их на сто­ле в две стопки.

Поздоровавшись с ним за руку, Стокоз поинтересовал­ся:

—

Алексей Иванович, ты сильно занят?

—

Ты же видишь, совсем зашился в работе. Шеф пору­чил срочно подготовить отчет по одному вонючему мате­риалу.

—  

Понятно. Приказ начальства надо выполнять. Но если ты

с ним

закончишь не сейчас, а, скажем, через часок, то с тобой ничего не случится, не так ли?

Сообразив, что он зачем-то нужен Стокозу, Пушкарь поинтересовался у него:

— 

У тебя возникла какая-то проблема?

—  

Ночью парни Луки избили моего телохранителя. Я хочу съездить в логово этого негодяя и потребовать, чтобы он прекратил свои выходки в отношении моих людей. В противном случае я буду вынужден обратиться в милицию за помощью, чтобы обуздать его нахальство.

— 

Какова моя роль в данном разговоре?

— 

Ты в нем участвовать не будешь. Я с ним сам буду беседовать, а тебе надо только чуть-чуть подождать меня в машине: Зная о твоем присутствии и о том, что ты приехал к нему со мной, он не посмеет применить ко мне никакого насилия. За такую твою «работу» с меня причитается мага­рыч.

—  

Если мое участие ограничивается только этим, то я не возражаю прокатиться с тобой к Луке.

—  

Будем считать, что договорились с тобой по всем пунктам. Поехали!

Своего обидчика Сергей Викторович нашел в билли­ардной. Через скучающих у входа шестерок Луки Стокоз передал ему, что имеет к нему важный разговор. По инфор­мации Рыси и других авторитетов Лука знал уже практичес­ки все о деятельности Стокоза, но лично с ним знаком не был. Теперь ему предоставлялась такая возможность.

В этой встрече, как мы знаем, были заинтересованы обе стороны, а поэтому Лука никаких возражений против нее не выказал. Прервав игру, он вышел навстречу Стокозу и поинтересовался у него:

—

Что это за срочный разговор у тебя вдруг ко мне поя­вился?

Так как Лука первым начал ему «тыкать», то и Стокоз решил придерживаться этого же тона.

— 

Вчера ты со своими парнями захватил и избил моего телохранителя. Я бы хотел знать, за что и какие претензии ты имеешь ко мне?

—

Ты уверен, что твоего телохранителя избили именно мои люди?

—

Он сам сказал мне это в больнице.

— 

Ну, если у тебя такая точная информация, что назы­вается, из первых рук, то нет смысла ее отрицать.

—

Так за что вы избили моего человека?

— 

Ты требуешь от меня объяснения, как от какого-то нашкодившего пацана, — выразил Лука свое недовольство тоном Стокоза.

—  

Ни о каких пацанах тут и речи нет. Я просто хочу знать истинную причину такого недружественного шага по отношению к моему человеку.

—

А тебе не кажется, что ты много на себя берешь, если смеешь требовать от меня ответа за мои действия?

—

Я беру на себя столько, сколько унесу.

— 

И

сколько же ты надеешься унести

— 

Много!

—  

Ошибаешься, дорогой! Ты сможешь унести только то, что я разрешу тебе взять. Тебе даже не удастся отсюда смыться по собственному желанию, поскольку с данного момента лично я буду решать, что тебе делать и как с тобой быть.

— 

Я бы на твоем месте не слишком преувеличивал свои возможности и не рассуждал так категорично. Сейчас на улице в моей машине сидит капитан милиции, которому я взялся помочь найти хулиганов, избивших моего телохра­нителя. Он знает, что я пошел беседовать именно с тобой. Кроме того, рядом с ним находится еще и мой водитель. Если у тебя хватит пороха прикончить нас всех троих, то я вынужден буду согласиться, что моя судьба действительно в твоих руках. Но ты же не полный идиот, чтобы так грязно работать, потому что проявив подобное дуболомство, ты только погубишь себя. Так что, чья судьба — моя или твоя — и у кого она в руках, трудно определить. Мне кажется, что мое положение несколько предпочтительнее твоего.

Лука взмахом руки подозвал к себе стоявшего в сторо­не от них парня, бывшего недавно партнером Луки по биллиарду, и что-то прошептал ему на ухо.

Тот кивком головы

показал, что понял услышанное,

и удалился. Не нужно

быть провидцем,

чтоб не догадаться  какой разговор произошел между ними и куда отправился посланец.

—

Может, сыграем партишку в биллиард? — неожидан­но предложил Лука гостю.

—

Я сюда не за этим пришел, — отказался Стокоз.

—

Аза чем?

—

Я хочу услышать от тебя, что вы от меня хотите и по­чему избили моего парня.

— 

Видишь ли, мы тебя охраняем от посягательств раз­ных хулиганов, а поэтому меня удивляет, почему ты нам не желаешь платить за такую работу.

—Я в вашей охране от хулиганов не нуждаюсь. А уж платить вам, чтобы вы защищали меня от ваших же соб­ственных нападений — это полный абсурд...

Возвратившийся с улицы парень что-то шепотом сооб­щил Луке. По его недовольному, исказившемуся в гримасе лицу можно было понять, что полученная им информация ему не очень понравилась. Кивнув головой в знак того, что понял, Лука отпустил парня. Тот отошел от собеседников к противоположному концу зала и устроился там на стуле.

—  

Знаешь что, любезный, не будем играть в прятки. Давай поговорим начистоту, — подходя к Стокозу, стояв­шему возле биллиардного стола, предложил Лука.

—

Я за этим сюда и пришел сегодня, — согласился Сер­гей.

Они прошли к жестким деревянным стульям, которые вытянулись в линию вдоль стенки, и сели рядом.

— 

Скажи мне честно, кто убил Тракториста? — потре­бовал ответа Лука.

— 

Разве его убили?

— 

Ты дурака не валяй! Если ты беседовал со своим те­лохранителем в больнице, то он безусловно сказал тебе, что мы у него хотели выяснить, — заметил Лука, недовольный неискренностью Стокоза в их беседе.

— 

А если ты «беседовал с ним у себя в подвале, то он безусловно сказал тебе» — когда мы с ним улетели в Запад­ную Европу.

—

Допустим.

—

Точно так же вам известно, что мы только вчера воз­вратились домой. Поэтому убить вашего Тракториста мы никак не могли. Да, мне Тюремщик сообщил, что ты инте­ресовался, не приложил ли я руку к этому убийству. Отве­чаю: нет! Я этого не делал. С другой стороны, эта смерть оказала мне хорошую помощь в беседе с тобой.

— 

Какую? — удивился Лука.

—

Оказывается, не только мы, бизнесмены, но и такие авторитеты, как вы, тоже живут и умирают не так, как им самим хочется, а по воле и желанию более хищного зверя. Оказывается, и на вас управа находится.

—

Что-то ты разговорился! Неужели гибель Тракторис­та тебя так обрадовала?

— 

Обрадовать не обрадовала, но, скажем, особого со­жаления не вызвала.

— 

Почему?

—

Он трактором пер на всех. Кто-то из достойных, ува­жающих себя людей, дал ему сдачу.

— 

Что ты хочешь этим сказать?

—

То, что сказал.

—  

Ты со мной не умничай! Хватит намеков, говори кон­кретно.

—

Ты зря ищешь в моих словах какой-то тайный смысл. Я могу только повторить, что все мы должны уважать друг друга и тогда будем умирать своей смертью. Ибо зло порож­дает зло и несет за собой беду тому, кто его первым прино­сит.

—

Ты — умный мужик. Честно говоря, я тебя уважаю, но все равно тебе придется платить бабки за свою безопас­ность, — жестко поставил ему условие Лука.

— 

И сколько же я должен буду вам платить за ваши ус­луги?

— 

У нас такса твердая и постоянная в этой части.