— 

Несколько подозрительных субъектов я прикончил, но не исключено, что отравивший его волчара толчется в нашей среде.

— 

Вы что-то начинаете заниматься самоедством. Таких толковых

мужиков

не стало!

—

Не говори, — закуривая кубинскую сигару, вздохнул Простон, с дымом погружаясь в неприятные размышления.

Проехав под запомнившейся когда-то Леснику кир­пичную аркой, их автомобили остановились перед метал­лическими воротами. Холодный стеклянный глаз телека­меры уставился на них. Выходить из машины и позировать перед охранниками не понадобилось. Металлическая створка ворот, поднявшись вверх, пропустила оба автомо­биля в утробу двора и заняла свое первоначальное положе­ние.

На лифте Лесник с Простоном поднялись на второй этаж, пройдя по коридору, вошли в зал, заставленный до­рогой мебелью. В зале сидело пятеро мужчин. Увидев при­бывших, трое из находившихся в зале молча покинули по­мещение. Оставшиеся мужчины были одинаково смугло­лицы, и примерно одного возраста, около пятидесяти. Но они разительно отличались друг от друга ростом. Если один был высок, то другой — низкоросл и излишне упитан. Они удивили Лесника тем, что не будучи знакомы с ним, однов­ременно встали со стульев и пошли к нему навстречу с широкими улыбками и распростертыми объятьями. В полном недоумении гость вынужден был обняться с ними. Простон представил ему своих друзей. Низкорослого звали Сальватором Филичи, хотя многие знали его по кличке Сенек, имя верзилы звучало как Франческо Дебантини, но отзывался он и на кличку Майер. Они были главарями двух мафиоз­ных кланов по заслугам и итальянцами по происхождению.

Только после пояснения Простона Лесник понял, по­чему Сенек и Майер так доброжелательно к нему настрое­ны. До последнего времени они, не будучи знакомы лично, очень хорошо были проинформированы друзьями о дело­вых качествах их сегодняшнего гостя.

Усевшись в мягкие кожаные кресла, расставленные вокруг квадратного полированного стола. Простон, обра­щаясь к Леснику. поинтересовался:

— 

Что предпочитаете виски, кофе?

—

Я не хочу ни того, ни другого; — отказался Лесник от предложения. — Давайте лучше поговорим.

Эта идея у американцев возражений не вызвала, что говорило об их заинтересованности в деле.

— 

Я прилетел к вам сюда по своим личным делам, но мой товарищ, которого вы знаете, попросил меня передать вам вот это письмо. —Достав из внутреннего кармана пиджака запечатанный конверт, он подал его Простону.

Вскрыв конверт, Простон хотел его сразу прочитать, но текст оказался зашифрованным. Надавив на кнопку в сто­ле, он дождался прихода слуги и, вручая ему письмо, при­казал:

—

Передай Профессору, чтобы он немедленно расшиф­ровал текст и принес его сюда.

Получив распоряжение, слуга молча ушел выполнить его.                                         

—

Ты знаешь, о чем твой друг уведомляет нас в своем письме? —обернувшись к Леснику, поинтересовался он.

— 

В общих чертах.

— 

Что же он пишет нам?

— 

Что мы согласны и можем принять твоего зятя с до­чкой в нашей стране, обеспечив надежной крышей. Они будут жить в городе с более чем миллионным населением, там есть где отдохнуть и где потратить лишние бабки. Так же, в письме говорится о новом канале доставки от нас к вам дури, но в подробности операции я не стал вникать, поскольку она меня не интересовала.

Выслушав его информацию, в ожидании, когда специ­алист расшифрует письмо, американцы окружили Лесни­ка своим вниманием.

— 

Твой учитель Лапа еще жив? — учтиво спросил его Сенек.

— 

Несколько лет тому назад умер.

— 

Очень жаль, толковый был специалист. Ведь имен­но он меня вместе с Майером выручил в одно прекрасно время из тюряги.

—   

Крепкий духом был старик. С нами не захотел бе­жать из тюрьмы на вертолете, так был уверен, что ты смо­жешь его выручить оттуда, — вступил в разговор Майер. — Так как нам лично не удалось отблагодарить Лапу за ока­занную нам помощь, а он твой должник, ибо ты вытащил его из-за решетки, то считай меня с Сенеком своими до­лжниками, — вручая визитную карточку Леснику, заявил он.

Его примеру последовал и Сенек.

—   

Мне бы не хотелось, чтобы такие козырные тузы были моими должниками. А вот от дружбы и сотрудничес­тва с вами я бы не отказался. Ричард Простон может вам подтвердить, что вы от такого общения со мной не прога­даете.

Как бы заключая договор, они по древне-русскому обычаю обменялись рукопожатиями.

После расшифровки письма Профессором и его про­чтения авторитетной троицей они стали обсуждать содер­жание, решая, как лучше справиться со своей частью обя­занностей. Лесник, поняв, что такое обсуждение может за­тянуться надолго, прервав их, произнес:

— Вы, друзья, извините меня. Сегодня у нас с вами ни­какой гулянки не получится. Я устал с дороги, да и вам сей­час не до меня. Вы отправьте меня домой к сыну, после чего в спокойной обстановке, не спеша, продолжите решение своих проблем. Я думаю, что в любой момент мы можем созвониться.

По тому, как американцы не очень активно предлага­ли ему отужинать с ними, он понял, что его предложение пришлось им по душе. Руководителям трех мафиозных кла­нов надо было обеспечить безопасную отправку зятя с до­чкой Ричарда Простона из Мексики в Гавану, а оттуда в

Москву. Кроме этого, в их обязанность входило организовать тайную приемку партии наркотиков, прибывающей на лесовозе. Уже сейчас надо было побеспокоиться о том, кому их можно будет реализовать крупными партиями, да так, чтобы копы не узнали об этом до тех пор, пока весь товар не будет реализован клиентам.

Хорошенько выспавшись в доме сына, Лесник после

завтрака спросил у Константина:

— 

Сынок, ты не забыл проделать ту работу, которую я тебе поручал в отношении Юргенда?

— 

В смысле, собрать на него исчерпывающую инфор­мацию? —переспросил тот у отца.

— Да.

— 

Все сделал, как ты велел.

—  

Прекрасно! Давай мне материал на Юргенда, а сам можешь отправляться к себе на работу. Я хочу сам посмот­реть, покумекать, узнать, какой ты материал собрал на сво­его конкурента.

Вручая отцу папку с документам на Юргенда, Констан­тин сообщил:

— 

Я, отец, уже ознакомился с содержанием этой папки и могу тебя заверить, что Юргенд здоровый, набитый день­гами парень, который нам не по зубам, как бы мы не пыта­лись оказывать ему сопротивление.

— 

То есть, ты уже практически смирился с тем, что Юргенд проглотит вашу фирму?

— 

Не смирился, но не исключаю.

—  

Не думал я, сынок, что ты у меня такой жидкий на расправу. Даже не зная содержания этой папки, я могу тебя, Костя, заверить, что его номер в отношении вас не пройдет. Я его если не мытьем, так катаньем заставлю отказаться от своего намерения.

—  

И как ты думаешь осуществить это «свое намере­ние»? — удивился Константин, не очень-то полагаясь на убежденность отца.

— 

Еще не знаю, но в том, что я тебе сейчас сказал, мо­жешь не сомневаться.

— 

Не представляю, как можно такое осуществить?

—

Поживешь — увидишь. Может, тогда и представишь, — заверил сына отец.

После ухода Константина в фирму Корвина Фостера Лесник, водрузив на нос очки, уединившись в своей спальне, стал знакомиться с содержанием папки, доволь­ный предусмотрительностью сына, который заранее весь собранный материал перевел с английского на русский язык.

В досье накопилось материалов страниц на пятьдесят. В нем была собрана информация не только на Юргенда Потсбернера, но и на его жену, на банковские вклады обо­их супругов, с подробными перечислениями какой недви­жимостью они обладают и на какую сумму.