— Вам повезло, — улыбаясь, сказала она. — В качестве исключения мы вас зарегистрируем сейчас. Позвольте поздравить вас с законным браком. Пожелать счастливой жизни и всяческих успехов.

— Спасибо, большущее вам спасибо. Поверьте, мы тронуты вашим вниманием, — говорил Аркадий. — Век не забудем…

Молодые подъехали к дому Анны Ивановны на такси, с цветами.

— Мамочка, — Тоня была по-настоящему счастлива, — познакомься. Это твой зять — Аркадий Петрович Кулаженков. Мы поженились. Только что из загса, — и она протянула матери букет цветов.

Аркадий в подтверждение вручил теще свидетельство о браке.

— Благословите ваших непутевых детей, — сказал он. — Конечно, мы непослушные, но мы исправимся. Честное слово.

А у Анны Ивановны словно что-то оборвалось, отнялся язык, подступили слезы, руки дрожали. Что оставалось делать? Принять зятя честь по чести. «Пусть живут, совет им да любовь», — наконец придя в себя, подумала она.

— Ну, поздравляю, — сказала мать, — живите, — и разрыдалась.

Иван Терентьевич молча сидел в уголке, курил.

— Ладно, мать, — сказал Иван Терентьевич, — она ж не маленькая. Не век ей в девках сидеть. Не реви. Дело сделано.

— Мамочка, ну перестань! Все будет хорошо! Ну, не плачь, — успокаивала мать Тоня.

— Ничего, — говорил Аркадий, — это слезы радости.

Каким-то чудом о событиях этих уже знали Лида с Лизой, тут же прибежали, поздравили молодых, справились, когда свадьба. И Тоня чувствовала — завидуют. Посидели, даже чуть всплакнули. Разошлись поздно вечером.

Наступило утро. Анна Ивановна почти всю ночь не сомкнула глаз. Готовила праздничный обед. Надо же угостить молодых как следует! Откровенно говоря, она еще с зятем толком и поговорить не успела. Однако и за праздничным столом разговора как-то не получилось. Аркадий на вопросы отвечал односложно либо отшучивался.

— Родственники у вас есть? — спросила Анна Ивановна.

— Нет, — сказал он, — один как перст.

Умерли? — встревожилась теща.

— Да кто как — растерялись по белому свету.

— А здесь, в городе, кто у вас?

— Дядя по материнской линии. Крупный инженер.

— Мы бы хотели свадьбу сыграть как положено, как водится. Вот сейчас по магазинам пойду, надо будет кое-что закупить.

— Нет-нет, мамаша, ради бога, не беспокойтесь. Не успеем — ведь у меня срочный вызов. Так что у нас в запасе не больше трех-четырех дней.

После завтрака молодые пошли в город, Иван Терентьевич — на работу, а Анна Ивановна села за стол, пригорюнилась. Хотелось ей разобраться в том, что произошло, в первых впечатлениях. «Ну что ж, парень вроде бы из себя видный, этот жених-то. Офицер, летчик. Шутит все- Не привыкли в нашей семье к таким. Ну, да ведь t таким, может, жить легче. А мой Иван Терентьевич нашел — молчит и потерял — молчит. За всю жизнь от него никаких шутейных слов не слыхала. Нынешние молодые люди образованные, везде побывали, все повидали. И служит вон в заграницах, и там был, и туда летал».

Наконец Анна Ивановна встрепенулась: «Время идет, а я тут рассиживаю! А ну, как придут молодые, а у меня и не прибрано и обед не готов!» И она принялась хлопотать по дому.

Подметая в комнате молодых, Анна Ивановна решила перенести чемодан зятя в другое место, и в это время чемодан случайно раскрылся и из него выпали какие-то бумаги. Анна Ивановна подняла их: паспорт и военный билет.

«Это как же, у военного человека — вдруг военный билет на руках? — удивилась она. — Ване военный билет выдали, когда он с войны пришел. А паспорт у него при мобилизации в военкомате отобрали. Я это помню. Как же это, батюшки мои? Может, теперь порядки в армии другие? Да что-то я не слыхала».

Так в смятении она и продолжала убирать квартиру, готовила обед, а сама нет-нет да и подумает об этих находках. Конечно, и паспорт и билет она положила в чемодан и чемодан поставила на прежнее место. А он все ей не давал покоя. И посоветоваться было не с кем — к соседям не побежишь.

Иван Терентьевич отпросился с работы пораньше — такое случается не каждый день. Товарищи поздравляли, намекали, чтобы тесть не «зажал» — справил свадьбу. Пришлось с ними выпить за дочкино счастье.

Едва он переступил порог, Анна Ивановна тут же рассказала ему о своих сомнениях.

— Может, и дают паспорта, кто из-за границы едет, — сказал Иван Терентьевич, — а может, он демобилизовался, какое наше дело? — Он был уже навеселе.

— Зачем же от нас скрывать?

— Кто ж его знает? В погонах блеску больше. Молодежь. Пофорсить любят.

— Не нравится мне такой форс, — сказала Анна Ивановна очень решительно. Но Иван Терентьевич ее уже не слушал. Его больше занимал предстоящий обед. Свадьбы настоящей не будет, так хоть в обед с зятем выпить по стопочке можно будет. Он подхватил авоську, взял пустые бутылки, попросил хозяйку, чтобы она его финансировала, и отправился в ближайший «Гастроном».

А Анна Ивановна все продолжала думать. «Ну ладно, — рассуждала она сама с собой, — демобилизовался, хорошо. Устраивайся, работай. Зачем же тебя опять за границу несет? И погоны отчего не снимаешь? — Но на все эти вопросы никто ей ответить не мог. — Пойти заявить куда следует? А вдруг ошибусь? Осрамлю и себя и свое дите на весь город. Сраму не оберешься. И человека оскорбишь ни за что ни про что. Как же им потом вместе жить? Ну, а все-таки посоветоваться можно?»

Она быстренько собралась и вышла из квартиры. Торопливо зашагала по залитым солнцем улицам. Куда пойти, об этом она не задумывалась: конечно, в милицию. Это и есть «куда следует», как обычно говорят в таких случаях. Там, в милиции, разберутся как надо. В этом Анна Ивановна была твердо убеждена.

Дежурный направил ее в уголовный розыск.

— Скажите, уважаемый, — волнуясь проговорила она. Потом замолчала, чтобы отдышаться. — Фу, как высоко живете… У меня к вам просьба. Скажите, будьте любезны, военным сейчас паспорта выдают или, как в войну было, отбирают в военкомате?

Начальник уголовного розыска майор Никитин усадил пришедшую против себя в кресло.

— Нет, бабушка, — сказал он. — У военнослужащих удостоверение личности.

— Так, так, — повторяла она вслух. — Значит, тут и в самом деле что-то неясно. Простите уж меня. С вами я хотела поговорить, — она оглянулась по сторонам, дескать, нет ли тут посторонних. — Вот у меня дочка замуж вышла…

И Анна Ивановна рассказала о всех своих сомнениях, что привели ее сюда, в милицию.

— Вы говорите — Кулаженков? — переспросил майор. — Сейчас посмотрим.

Он открыл большой железный шкаф, поискал там и достал толстую книгу. Какое-то время он ее листал, а потом вдруг спросил у Анны Ивановны:

— Скажите, а в чемодане других документов не было?

— А я, милый, и не посмотрела, — сказала Анна Ивановна.

— Да, жаль. Ну что же, вы разрешите мне это сделать?

— Конечно.

— Пойдемте сейчас вместе с вами.

Майор Никитин неспроста решил лично этим заняться: у него были на то основания. Тут же он прошел в квартиру Анны Ивановны, осмотрел чемодан зятя и договорился с хозяйкой, что ночью у них будет проведена проверка паспортов.

— Вы спать не ложитесь, я позвоню — откроете.

— Хорошо, хорошо, уважаемый. Делайте, как по закону.

Молодые явились поздно вечером.

— Мамочка, мы были в театре, — заявила с порога Тоня. — Лучшие места были наши. Да, ты знаешь, Аркадий сегодня по междугородной заказывал свою часть, ему разрешили еще остаться на десять суток, но дали служебное задание. Он должен будет выехать в командировку.

— Да, дня на три-четыре. В Горький.

Анна Ивановна все сокрушалась:

— Столько наготовила, а вы ничего и не ели.

— Мама, мы зашли в ресторан.

Иван Терентьевич, не дождавшись зятя, уже спал.

Вскоре легли спать и молодые. Только Анна Ивановна еще возилась с посудой. Вдруг звонок.

— Извините нас за позднее посещение. Паспорта проверяем, — громко сказал вошедший первым майор. — Мы из милиции.

— Это уж такое ваше дело. Только у нас посторонних нет. Правда, вот зять здесь не прописан, но он военный, только что расписались. Он здесь временно, — сказала Анна Ивановна, — а так, пожалуйста, проверяйте. Хозяина разбудить? Он с работы.