Надо сказать, что такие уклоны от прямых выводов есть. Программные параграфы о гражданских свободах как-то прилипают к гортани нашим поре-волюционерам; с этим надо покончить».
К сожалению, покончено с этим не было. И после статьи Былова параграфы о гражданских свободах продолжали «прилипать к гортани» пореволюционных авторов. Их сознание слишком было заворожено воспринятой от Аксакова, Достоевского и Бердяева роковой и пагубной идеей, что наибольшая свобода достижима без юридических гарантий и что Россия призвана создать некий новый общественный строй, основанный на правде-истине, а не на «формальной» демократии Запада. В этом непонимании значения правового порядка была главная причина подстерегавших «пореволюционеров» провалов то в русский гитлеризм, то в советский патриотизм.
В июле 1933 г., по инициативе Ширинского, в Париже состоялся первый съезд представителей национал-максималистов, утвержденцев, не о демократов, националистов-христиан, четвертороссов и русских национал-социалистов.
Участниками съезда был принят следующий устав «Объединения пореволюционных течений» (ОПТ):
В Объединение Пореволюционных Течений могут входить на федеративных началах (на основании особого, каждый раз постановления ЦИК-а ОПТ) все пореволюционные организации, течения, группы и кружки, видящие свою задачу в действенном претворении в жизнь Российской национально-исторической идеи в условиях новой, надвигающейся эпохи.
Эта идея разумеется, как утверждение а) вселенского характера исторического призвания России на путях осуществления в мире христианской правды и справедливости, б) преобладания духовного начала над материальным, идей над интересами, общего над частным — в жизни личной, социальной, национальной и международной.
Всеми, вступающими в ОПТ (предусмотрены и персональные вхождения в Объединение) нижеперечисленные положения признаются обязательными:
Современное (пореволюционное) понимание Российской национально-исторической идеи настоятельно требует раскрытия:
а) христианской правды, как правды социальной;
б) преобладания духовного начала, как действенного преодоления всех форм современного поклонения материи (капитализм и коммунизм);
в) понятия истинного национализма как всенародного жертвенного служения Богу и Миру — на своих собственных исторических путях;
г) идеи пореволюционного государства, как союза Сотрудничества и Общего Дела;
д) христианской этики — как основы правосознания и права — как функции долга (право функциональное);
е) смысла Революции — как порыва к творчеству новых форм жизни, — социальных, государственных и междунациональных, соответствующих требованиям новой эпохи.
Отказываясь от всех видов реставрации и реституции, объединенный пореволюционный фронт стремится в первую очередь перенести на территорию России борьбу за освобождение страны от диктатуры коммунистического (госкапиталистического) правительства.
1. За освобождение духовное — за право каждого верить и молиться по-своему.
2. За освобождение культурное — за свободу творчества во всех областях, за раскрепощение от ига социального заказа.
3. За освобождение национальное — за право всех населяющих Россию народов свободно строить свою жизнь и развивать свои национальные культуры.
4. За освобождение гражданское — за свободу жить и работать для всех граждан вне зависимости от т. н. «классового» происхождения (дети лишенцев и пр.).
5. За освобождение политическое — за свободу выборов, собраний и союзов; за широкую амнистию, за отмену смертной казни.
6. За освобождение экономическое — за признание принципа подконтрольной государству частной инициативы; за прекращение насильственной коллективизации деревни; за деятельное содействие всем добровольно-кооперативным формам землепользования.
В итоге достигнутого освобождения — развернуть в России широкую пропаганду пореволюционных идей и программных установок.
В этой программе нет уже ни слова об Израиле, зачарованном Золотым Тельцом и, в наказание за это, обреченном на неизбежную гибель. В начале своей эмигрантской политической карьеры Ширинский мог по справедливости хвастать, что изобрел национал-социализм еще в Москве, в 1917 г., за много лет до Гитлера. Но по мере того, как Гитлер шел к осуществлению чудовищного идеала расизма, его русский предшественник все больше очищал свою веру в мессианское призвание России от реминисценций черносотенства. Во время немецкой оккупации Ширинский хотел зарегистрироваться, как еврей, и носить желтую звезду. Он мученически погиб в немецком концлагере: эсесовцы забили его на смерть за попытку вступиться за другого заключенного.
В любом политическом движении, созданном эмигрантскими сыновьями, мы находим в том или ином сочетании идеи «Нового средневековья», евразийства и национал-максимализма. Но, конечно, еще сильнее влиял «дух времени» — могучее притяжение фашистской революции. Как когда-то социализм увлекал их отцов, фашизм увлекал «потерянные поколения» европейских молодых людей обещанием возможности принять участие в огромном и творческом деле политического и социального преображения. Само евразийство, с его идеократией, «симфоническими личностями», правящим «эйдократическим» отбором, корпоративным государством и отрицанием демократии, как режима партийной анархии, было, в сущности, несмотря на «уход из Европы», только вариантом европейского фашизма.
Человеческие кадры евразийства и национал-максимализма были моложе попавших за границу остатков ордена русской интеллигенции и все-таки, за исключением молодежи, объединявшейся вокруг редакции «Завтра», принадлежали к поколению старшему, чем то, которому посвящена эта книга.
«Союз младороссов», преобразованный впоследствии в Младоросскую партию, был первым большим идейным и политическим движением, всецело созданным «эмигрантскими сыновьями». Чтобы понять первоначальный характер этого движения, нужно вспомнить обстановку, в какой воспитывались молодые эмигранты в родительском доме и в эмигрантских гимназиях и кадетских корпусах.
Помощник директора «Родного корпуса» в Софии, Р. Термен, в брошюре «Кадетские традиции» писал:
«В основе наших традиций, как цель деятельности всех кадет, лежит девиз: Жизнь за Веру, Царя и Отечество.
Выборное начало, пустословие парламентаризма, партийности с их борьбой, считались нами несовместимыми с порядком и единением. История нашей революции, падение России, вполне ныне оправдывают наш взгляд… Резкая критика мероприятий властей и действий начальства, развившаяся среди русской интеллигенции, дошедшей до выпадов по адресу Царя, осуждение всего русского, безверие, упадок религиозности, насмешки над служителями церкви, желание каждого лично или через своих «делегатов» вмешиваться в дела правления и контролировать его, широко разлившаяся волна произвола, жажда «свобод»… всё это не проникло в крепко сплоченную, самоотверженную, глубоко религиозную, внутренно дисциплинированную, преданную Царю и беззаветно любящую Россию кадетскую семью. До конца боролась она с новыми течениями и кровью своей дети-кадеты засвидетельствовали крепость и силу своих заветов: юноши выступали добровольцами всюду, где боролись за высокие российские, державные идеалы и веками установившиеся традиции их старшие однокашники. Большинство гибло смертью мучеников, а часть оказалась выброшенной волной эмиграции на чужбину. Но старые традиции сохранялись и живы в сердцах всех бывших кадет».
Неудивительно, что когда воспитанные таким образом эмигрантские молодые люди устроили в 1923 г. в Мюнхене свой первый съезд, то с первого же дня работ съезда «обнаружилось полное единодушие всех участников его по основному вопросу о необходимости скорейшего водворения в России ее исконного монархического строя и восстановления в ней власти законного царя из дома Романовых».